Аннабелл ничего не сказала. Она сидела неподвижно, как статуя. Статуя с теми же прекрасными голубыми глазами, как и у семнадцатилетней наследной принцессы Виктории.
Кларисса пыталась угадать, о чем думает Аннабелл. Она выросла в тяжелых условиях унижения и обид, а теперь ей подносят главный приз на золотом блюде. Ухватится ли она за эту возможность?
Саймон тоже выглядел потрясенным. Он поднялся на ноги и, подойдя к камину, наблюдал за Аннабелл. Мрачное выражение его лица свидетельствовало о том, что он тоже оказался перед дилеммой. Ее решение могло безвозвратно изменить их взаимоотношения. Он намеревался посвятить свою жизнь изучению памятников античности. Собрание артефактов кельтской культуры на его письменном столе служило неопровержимым доказательством этого. Захочет ли он быть принцем-консортом при королеве?
Но выбор необходимо было сделать, поэтому Кларисса обратилась к Аннабелл:
– Вы хотите отстаивать свое право на трон? Вы должны обдумать этот вопрос, дорогая. Возможно, утром вы объявите мне свое решение.
Аннабелл пристально взглянула на нее, затем подняла взгляд на Саймона и смотрела на него в течение нескольких красноречивых мгновений. Затем она вскочила на ноги, бросилась к нему и обвила руками его талию.
После этого она обернулась к Клариссе.
– Мне не нужно время, чтобы принять решение, миледи. Уверяю вас, я вовсе не собираюсь становиться королевой Англии.
Кларисса испытала огромное облегчение. Она хотела восстановления справедливости ради Аннабелл. Но ей было бы крайне тяжело наблюдать, как эта прекрасная женщина окажется втянутой в мерзкую паутину придворных интриг.
Саймон пальцем приподнял ей подбородок.
– Аннабелл, ты уверена? Подумай, от чего ты отказываешься. Ты была бы несметно богата. Монархиня над миллионами подданных. Даже я был бы обязан подчиняться тебе.
– Нет, нет, тысячу раз нет! Мое единственное желание – быть твоей женой.
Засмеявшись, он схватил ее в объятия и поцеловал в лоб.
– Отказываешься от трона, чтобы выйти за меня замуж? Вот уж доказательство истинной любви.
Они нежно улыбнулись друг другу. Глядя на них, Кларисса почувствовала, как к глазам подступили слезы.
Как хорошо, что она сообразила, как превосходно они подходят друг другу. До этой минуты она и представить себе не могла, что удачное сватовство порой бывает так отрадно для души.
Кларисса отставила в сторону свой бокал бренди и поднялась с кресла. Несмотря на поздний час, она чувствовала себя посвежевшей и довольной. Ее миссия здесь была счастливо завершена.
– Что это?… – Внезапно Аннабелл залезла в карман к Саймону и вытащила сверкающую бордовую туфельку. – О! Это моя потерянная туфля!
– Я подобрал ее в детской, – слегка нахмурившись, сказал Саймон. – Мне показалось важным взять ее с собой.
Кларисса улыбнулась, потому что понимала, что его побудило это сделать, хотя сам он не понимал. Эти туфли ей подарила много лет назад одна мудрая старая женщина.
– У вас есть ее пара? – спросила Кларисса.
– Я скинула ее под чайным столиком. – Аннабелл пошла доставать туфлю. Вернувшись, она посмотрела на пару туфель в своих руках и перевела взгляд на Клариссу. – Вы одолжили их мне на время, миледи, помните? Наверное, пришло время вернуть их вам назад.
– Отличная идея, – сказала Кларисса и тепло обняла Аннабелл в обмен на туфельки. – С Божьей помощью я найду другую достойную юную леди, которой они понадобятся.
Покидая кабинет, Кларисса бросила последний удовлетворенный взгляд на пару, обнимавшуюся перед камином. Да, несомненно, у нее все получилось превосходно.
Эпилог
28 июня 1838 года
На церемонии коронации юной королевы Виктории в Вестминстерском аббатстве Аннабелл сидела на галерее рядом с мужем. Перед ними тянулись ряды, заполненные аристократами в отороченных мехом горностая мантиях и дамами в изысканных придворных туалетах. Николас, герцог Кеверн, стоял навытяжку возле трона. Мальчик очень гордился тем, что его выбрали служить пажом.
Сидя на возвышении, королева приняла золотую державу от архиепископа Кентерберийского, а затем два скипетра, причем каждый был торжественно поднесен ей с большой пышностью.
Аннабелл не могла отвести глаз от Виктории. Ее единокровная сестра. Каким невероятным это все еще казалось.
В предшествующем году состоялась их короткая тайная встреча, на которой Аннабелл подписала юридический документ с отказом от всяких притязаний на трон. Виктория держалась сдержанно и холодно. Однако когда Аннабелл присела в глубоком реверансе перед уходом, взгляд Виктории задержался на ее слегка округлившемся животе.
– Когда ваш ребенок должен появиться на свет? – спросила принцесса.
Они мило побеседовали несколько минут, и, к великому удивлению Аннабелл, Виктория приблизилась к ней и поцеловала в щеку. С тех пор они больше не виделись, но Аннабелл иного и не ждала. Ведь они были практически чужими друг другу, связанными только их королевской кровью.
Теперь у Аннабелл была ее собственная семья.
Она тайком взяла Саймона за руку. Когда его сильные пальцы переплелись с ее, он улыбнулся ей с такой любовью во взгляде, что сердце ее переполнилось нежностью. Никакая корона не могла бы дать ей такого счастья, как последние полтора года. Они оставили девятимесячную Пиппу в детской в Кеверн-Хаусе, лондонском особняке герцога. Саймон еще не знал, что их любимая шустрая дочурка скоро получит братика или сестричку. Сегодня ночью Аннабелл откроет ему этот чудесный секрет.
На возвышении наступил исторический момент.
Архиепископ поднял золотую корону Святого Эдуарда и возложил ее на темноволосую голову Виктории. В полной тишине королева оглядела обширное собрание своих подданных.
С высоко поднятой головой она медленно прошлась взглядом по всем присутствующим.
Было ли это лишь плодом воображения Аннабелл, или глаза королевы действительно на миг остановились на ней?
Саймон сжал ее руку. Она посмотрела на него и по блеску в его теплых серых глазах поняла, что он тоже заметил взгляд Виктории.
Затем все поднялись на ноги, Аннабелл с Саймоном вместе с ними.
Зал грянул в унисон: «Боже, храни королеву!»
По окончании торжества, когда приветственные возгласы смолкли, Саймон низко склонился к Аннабелл и прошептал ей на ушко:
– Ни о чем не жалеешь, Золушка?
Она одарила его безмятежной улыбкой.
