Ознакомительная версия.
Затем следовали министры с Мидхатом-пашой во главе по случаю болезни великого визиря Мехмета-Рушди-паши.
Наконец все шествие замыкал султан, ехавший под роскошным балдахином в сопровождении множества слуг и невольников, которые едва были в состоянии сдерживать напор толпы, кричавшей «Да здравствует султан!».
Вслед за церемонией опоясания мечом, происходившей внутри мечети, султан отправился к гробу своего отца Абдул-Меджида, чтобы произнести там молитву, после чего все шествие двинулось к Софийской мечети. В пять часов пушечная пальба возвестила, что султан возвратился в свою резиденцию. Вечером начались различные увеселения для народа, продолжавшиеся три дня.
Вечером в тот день, когда происходило опоясание мечом, Кридар-паша неожиданно отдал приказание, чтобы к полуночи отряд из сорока надежных солдат был отдан под начальство Лаццаро для произведения ареста. В приказе не было сказано, кого надо арестовать, так как Золотые Маски как в народе, так и между солдатами пользовались таинственной славой и вызывали боязнь и уважение.
За час до полуночи Лаццаро в сопровождении солдат оставил башню Сераскириата. Лаццаро ставил в эту ночь на карту все. Удайся ему неожиданная поимка Золотых Масок – и он останется жив. Они приговорили его к смерти и, попадись он им еще раз в руки, смерть его будет неизбежна. Но Лаццаро надеялся, что с помощью солдат предприятие ему удастся. Взяв же семь главных начальников, он мог надеяться, что всякая опасность исчезнет для него.
Между тем в развалинах Семибашенного замка действительно собрались Золотые Маски. В центре круга, где сидели Маски, был воздвигнут эшафот, на котором лежала секира. Молча сидели семь Масок; торжественная тишина царствовала на освещенной луной площадке, представлявшей какой-то волшебный круг.
Вот появились две новые Маски, ведя связанного Мансура-эфенди, и поставили его в кругу семи судей. Его голова была закутана темным покрывалом, так что он не мог видеть, куда его привели.
Едва Мансур был поставлен перед эшафотом, как один из Масок стал позади него, другой остался рядом. По знаку председателя покрывало упало с головы приговоренного. Мансур с ужасом сделал шаг назад, увидев перед собой блестящую секиру, на одно мгновение он потерял самообладание.
– Мансур-эфенди, – сказал председатель, – настал твой последний час. Твой приговор произнесен. Ты заслужил смерть.
– Вы не имеете никакого права убивать, ведь вы приверженцы Корана, вы не должны убивать. Не пятнайте своих рук кровью, – сказал Мансур.
– Не хочешь ли ты сознаться еще в чем-нибудь, Мансур-эфенди? – спросил председательствующий, не слушая его слов.
– Вы слышали мое последнее слово. На вас падет ответственность за мою смерть.
– Преклони колени и молись, Мансур-эфенди, приготовься проститься с этим миром.
Человек в маске, стоявший позади Мансура, заставил его преклонить колени.
Мансур понял, что он погиб, он не сопротивлялся и, казалось, смирился с судьбой.
Прозвучала команда подняться, стоявший позади человек в маске поднял Мансура и привязал его к эшафоту. Тогда Мансур почувствовал, что на голову ему было снова наброшено покрывало, и сознание как бы покинуло его. Ему казалось, что он чувствует на шее холодную сталь и умирает. Его голова бессильно повисла, руки и ноги болтались, как у спящего. Но меч не опустился. Человек в маске снова снял Мансура с эшафота; от страха или от чего другого Мансур имел вид мертвеца.
В это время на площадке вдруг появились три или четыре Маски.
– Грек Лаццаро ведет сюда отряд солдат, – доложили они. – Отряд уже начал занимать развалины. Но проход под стенами башен свободен, если вы желаете воспользоваться им, чтобы оставить развалины.
– На что вы решаетесь, братья? – спросил председатель.
– Мы остаемся, – единогласно решили все.
– Унесите Мансура, – приказал тогда мулла Кониара, – но будьте готовы по моему знаку взять грека Лаццаро. Судьба Мансура есть также его судьба. Его преступлениям должен быть положен конец. Он думает, что может предать нас суду и тем избежать наказания, но он не знает, насколько наша власть стоит выше его подлой измены. Мера его преступлений переполнилась. В эту ночь приговор над ним будет исполнен.
В это мгновение послышался шум приближающихся шагов и голосов.
– Сюда, – послышался голос Лаццаро. – Мы их поймали! Хватайте их!
На площадке появился Лаццаро в сопровождении пяти солдат, указывая им на Золотых Масок.
– Никто не уйдет, – продолжал грек. – Вот так удачная поимка!
Но солдаты с испугом попятились назад. При виде Золотых Масок, исполненные священного ужаса, они отступили назад, вместо того чтобы следовать за греком. Никакая власть на земле не могла бы заставить их схватить эти таинственные существа.
Лаццаро не подумал о возможности такого оборота дела. Он обернулся к солдатам и увидел, что они отступают.
– Сюда! – закричал он. – Схватите этих людей! Это что такое? Или вы не солдаты, а трусы? Сюда, а не то вы будете расстреляны!
Но никакие угрозы не могли подействовать на солдат. К тому же Лаццаро не был их начальником.
Он увидел, что они оставляют его одного.
– Назад, трусливые собаки! – закричал он вне себя от ярости, видя, что солдаты уходят. – Смерть вам, подлые трусы!
Остальные солдаты, занявшие выходы развалин, также не хотели нападать на Золотых Масок. Узнав от товарищей, кто находится в развалинах, они, не колеблясь ни минуты, решили как можно скорее оставить развалины и возвратиться в город.
Лаццаро увидел себя одного среди врагов, которых он хотел выдать. Ярость наполнила его душу при виде бегства солдат. Что он сделал? Вместо того чтобы уничтожить Золотых Масок, он сам отдался в их руки.
– Возьмите грека, – раздался голос председателя, когда Лаццаро хотел последовать за солдатами.
При виде угрожавшей опасности Лаццаро, казалось, решил отчаянно защищаться. Он выхватил из-за пояса кинжал и хотел бежать. Но две Маски, повинуясь полученному приказанию, бесстрашно бросились к греку, злой взгляд которого словно загипнотизировал одного из нападавших. Лаццаро воспользовался этим, кинулся на остановленного его взглядом Маску и ударил его кинжалом, но кинжал скользнул, не сделав Маске никакого вреда. В это мгновение другой человек в маске быстро набросил покрывало на голову грека и тем положил конец его сопротивлению.
Через мгновение Лаццаро был связан Масками, а солдаты возвратились в Сераскириат.
Это было накануне казни Гассана.
Известие об ужасном приговоре сильно опечалило Сади. Уже два дня прошло с тех пор, как Реция исчезла бесследно, а теперь Сади получил еще этот новый удар. Мысль, что Гассан должен умереть позорной смертью от руки палача, не давала ему покоя. Правда, вина Гассана была велика, но и убитые им были также виновны. Сади твердо решил умолять султана об изменении приговора и сорвать маску с тех, кого султан дарил своим доверием. Он отправился во дворец Долма-Бахче, избранный новым султаном своей резиденцией.
Ознакомительная версия.
