— Это не может быть единственной причиной для…
— Почему бы и нет?
— Вы знаете мое имя. Вы искали именно меня, а не кого-нибудь еще.
— Неужели?
— Вы собираетесь взять за меня выкуп? Есть много куда более выгодных заложников, чем я.
— Выкуп. Да, это поистине удивительная мысль. Держать женщину ради выкупа — приятное занятие.
Он оскалился, и к ней вернулся страх. Она задрожала, потом сглотнула и слабо проговорила:
— Нет.
У Саважа вырвался резкий раздражительный вздох.
— Пожалуйста, не указывайте мне, что я должен вделать.
— Но вы не можете…
Его взгляд пробежал по ее лицу. То, что он увидел, казалось, разозлило его, так как он выругался и огрызнулся:
— Откуда ты знаешь, что я могу? Я могу сбросить тебя и попользоваться тобою прямо сейчас.
Она закусила нижнюю губу, окоченев от ужаса при его словах. Он отвернул ее от себя, держа за плечи так, что она не могла обернуться. И хотя он пользовался только силой своих рук, этого было достаточно, чтобы держать ее в жутком страхе.
— Я вполне могу сделать это, — сказал он. — И сделаю, если ты не успокоишься. Может быть, когда я навалюсь на тебя несколько раз, ты заткнешься.
Теа ничего не ответила, не осмеливаясь злить его дальше. Она никогда не имела дело с разбойниками. Этот причинил ей боль. И он может заставить страдать ее еще больше. Ей следует прислушаться к его словам, несмотря на то, что она подозревала, что он все-таки хочет потребовать за нее выкуп. Она должна убежать. Она должна убежать с Хобби и найти своих людей.
Они ехали несколько часов сквозь буреломы и долины, придерживаясь южного направления, в глубь Англии. Во время путешествия она ломала голову, как попытаться сбежать. Как освободиться от Саважа? Невозможно. Он такой сильный, кроме того, он явно начеку после ее первой попытки. Она могла бы попросить привала, чтобы попытаться сбежать, но этот подлец будет настаивать, чтобы за ней наблюдали. Нет, ей надо подождать, пока они остановятся на ночь, и надеяться, что он не свяжет ее.
Теа почувствовала отвращение при мысли о том, что он может сделать, как только они остановятся. Она старалась заставить свое тело не дрожать, но безуспешно. Ее собственная беспомощность пугала ее, и она отчаянно боролась со слезами. Если ей не удастся убежать, она будет бороться. Казалось, это было ее обыкновением — продолжать бороться, как бы бесполезно это ни было.
Когда спустились сумерки, они пересекли луг и поднялись на холм. С вершины холма она смогла оглядеть окрестности. Перед ней раскинулись могучие леса, деревья были такими большими, что она не видела ничего, кроме океана листьев.
Саваж вел своих людей вниз по холму в лес. Когда они вошли в лес, солнце наконец скрылось за уютным лиственным куполом, распростертым над ними. Саваж продолжал ехать, пока не стало совсем темно. Остановившись на небольшой полянке около шумного ручья, он снял Тею с лошади.
Она ехала на лошади так долго, а постоянное пребывание в страхе так изнурило ее, что ноги тут же подогнулись и Саважу пришлось подхватить ее под руки. Он выругался. Она подняла на него глаза, обнаружила, что он снова смотрит свирепо, и затаила дыхание, уверенная, что сейчас он набросится на нее.
Его руки обвивали ее, но он не бросил ее на землю. Вместо этого он продолжал смотреть на нее, и — удивительно: его взгляд смягчился. Сдвинув брови, наклонив голову, он как будто размышлял над чем-то. Видя, что Саваж пребывает в смятении, Теа немного опомнилась от страха и снова посмотрела на него. Какое-то время они изучали друг друга-оценивающе, осторожно и недоверчиво.
Столкнувшись с голубыми глазами, она почувствовала минутную слабость в руках, потом в ногах и в туловище. Внезапно ее осенило, что именно этот взгляд породил это странное жгучее ощущение. В первый раз она долго смотрела на него, не ощущая страха.
За все годы, что Теа провела при легендарном французском дворе, она не встречала такого мужчины. Его плечи были такими широкими в сравнении с бедрами, и он выше любого француза. Он возвышался над любым из своей воровской банды, и все же, казалось, не сознавал, какое впечатление производит. Если бы она забыла о том, кем он был, она бы представила его одетым в золотой и голубой дамаст, что очень гармонировало бы с его внешностью, так как этому человеку очень пошла бы королевская одежда. Ей казалось, что она смотрит на солнце, принявшее очертания человека. До этого момента она и не подозревала, что способна наслаждаться только лишь внешностью мужчины до ощущения боли.
Несмотря на свой ангельский вид, он, однако, обладал нравом гадюки. Вдруг он нахмурился, как будто что-то застало его врасплох и поэтому рассердило. Гнев и страх опять выдвинулись на первый план.
— Золотые глаза и волосы, подобные черному янтарю. Кровь Господня, почему ты такая, женщина! — Он отшвырнул ее. — Впрочем, это неважно. Как бы то ни было, ты была права, маленькая папистка. Мне нужен выкуп.
В смущении она осталась на месте, когда он пошел прочь. Потом он быстро повернулся и указал на нее пальцем.
— Не вздумай сбежать. Если мне опять придется гнаться за тобой и ты опять будешь сопротивляться, я заставлю тебя заплатить таким образом, чтобы это как следует позабавило меня.
Он зашагал прочь, злобно выкрикивая приказы своим людям.
Хобби заспешила к ней и принялась развязывать кожаный ремень, стягивающий ее руки. Теа посмотрела на Робина Саважа, на его затянутую в кожу фигуру и ужаснулась еще раз. Как могла она забыть про его жестокость только потому, что у него было красивое, хорошо сложенное тело и глаза, способные воспламенить мокрые листья? Она смотрела, как он исчез среди деревьев, окаймлявших поляну: наконец-то он оставил ее.
— Он сумасшедший, — сказала она.
— Сумасшедший, конечно, сумасшедший, — подтвердила Хобби. — Он грабитель, убийца, насильник.
— Как мог Бог создать такого человека — такой… такой приятной внешности и дьявола в душе?
— Не ломайте голову над этим, госпожа. Он законченный злодей, ему перерезать вам глотку — что раз плюнуть.
— Я знаю. — Теа наклонилась и зашептала Хобби:
— Ты можешь бежать быстро и долго? Мы должны удрать этой ночью. Кто знает, что с нами станет, когда он устроит своих людей.
— Я смогу.
— Хорошо. Я подожду удобного случая, и ты тоже. — Она огляделась, мужчины заботились о лошадях и разжигали огонь. Стабб наблюдал за ними, как только разгрузил чересседельные сумки.
— А сейчас мне необходимо уединиться.
Хобби указала на место на окраине поляны, где были густые заросли. Она дошла до них, не встретив сопротивления. Теа углубилась в лес. Хобби остановилась у края, на страже. Теа нырнула в кусты, ища самые густые. Отбросив в сторону низко растущую ветку, она обогнула дуб. Вдруг высокая фигура встала на ее пути. Прежде чем она среагировала, ее прижали к дереву, и она ощутила на себе мужское тело.
