Какая жалость, что женщина, столь хорошо подобравшая весь остальной обслуживающий персонал, не смогла найти себе камеристку, способную предотвратить этот ужасный разгул безвкусицы в одежде.
— Как случилось, что вы заинтересовались строительством канала? — спросил мистер Олдридж. — Допускаю, что чудеса инженерного искусства завораживают. Но вы, как мне кажется, не выпускник Кембриджа?
— Я учился в Оксфорде, — сказал Алистер.
Считалось, что из двух старейших университетов Кембриджский предлагает несколько большие возможности людям с математическим складом ума или склонностью к научной работе.
— Смит, насколько я помню, был самоучкой, — задумчиво произнес хозяин. — Что вы знаете об ископаемых?
— Кроме преподавателей Оксфорда? — спросил Алистер. Он услыхал смешок и взглянул через стол, но опоздал. Выражение лица у мисс Олдридж было таким же невозмутимым, как и ее платье.
Она перевела взгляд с отца на Алистера.
— Папа имеет в виду работу мистера Уильяма Смита «Идентификация пластов залегания по органическим ископаемым остаткам», — объяснила она. — Вы с ней знакомы?
— Для меня это слишком сложно, — ответил Алистер, заметив, что она подавила улыбку. — Я в этом не силен.
— Но это касается минеральных залежей, — сказала она. Мисс Олдридж, как и отец, нахмурила лоб. — Я подумала, что вы пользовались геологическими картами Смита.
— Для прокладки трассы канала? — спросил Алистер.
— Для определения целесообразности бурения каменноугольных шахт в районе, который считается труднодоступным. — Она взглянула на Алистера так, словно он был ископаемым, подлежащим классификации. — На территории Англии залежи угля имеются практически повсюду, но в некоторых местах добыча и транспортировка обходятся слишком дорого, — продолжала она. — У вас, должно быть, имеются веские причины считать, что запасы угля на территории, принадлежащей лорду Гордмору, стоят того, чтобы предпринять строительство канала. Или вы начали бурение, даже не подумав об экономической целесообразности?
— Всем известно, что Скалистый край богат полезными ископаемыми, — заявил Алистер. — Лорд Гордмор обязательно найдет то, что оправдает затраченный труд: свинец, известняк, мрамор, каменный уголь.
— Лорд Гордмор? Но разве бы не сказали, что являетесь партнером, посвященным во все подробности?
— Мы стали партнерами с ноября, — произнес он. — А добычу угля он начал раньше, почти сразу же после возвращения с континента.
По правде говоря, Гордмор, возвратившись с войны, обнаружил, что его финансы в плачевном состоянии. У него даже не было средств, чтобы содержать свое нортумберлендское поместье. Управляющий посоветовал ему приступить к эксплуатации недр на его дербиширской земельной собственности, и Горди с отчаяния занялся добычей каменного угля.
Однако Алистер совсем не собирался обсуждать личные проблемы своего друга ни с этой любопытной молодой леди, ни с кем-либо другим.
— Понятно, — сказала мисс Олдридж, опустив глаза. — Значит, вы оба сражались под командованием герцога Веллингтона. Но прославились вы один. О вас слышал каждый даже здесь, в глуши Дербишира.
Алистер почувствовал, что краснеет. Он не понял, имеет ли она в виду Ватерлоо или «Эпизоды проявления глупости». К сожалению, как то, так и другое получило широкую огласку. Ему следовало бы привыкнуть к тому, что его прошлое время от времени всплывает наружу, но это ему не удалось, потому что все байки о его подвигах докатились даже до этой глухомани.
— Вы очень похожи на лорда Харгейта, — заметил мистер Олдридж. — У него много сыновей, не так ли?
Обрадованный сменой темы разговора, Алистер подтвердил, что у него четыре брата.
— Некоторым могло бы показаться, что это не слишком много, — заявил мистер Олдридж. — Наш бедный король — отец пятнадцати детей.
Король Георг III был в течение нескольких лет психически болен и не способен управлять государством. Вместо него правил принц-регент, его старший сын; он, хотя и не был психически болен, вел себя не всегда разумно.
— Лучше бы наш монарх произвел на свет поменьше детей, но более высокого качества, — произнесла мисс Олдридж. — Лорд и леди Харгейт произвели на свет всего пятерых сыновей, причем двое старших — образцы добродетели, а один — знаменитый герой Ватерлоо. Думаю, ваши младшие братья тоже прославятся.
— Похоже, вы много знаете о моей семье, мисс Олдридж, — заметил Алистер.
— Как и каждый житель Дербишира, — промолвила она. — Ваша семья — одна из самых старейших в графстве. Ваш отец имеет большой вес в палате лордов. Ваши старшие братья участвовали в нескольких достойных восхищения начинаниях. Все лондонские газеты подробнейшим образом описывали ваши ратные подвиги, да и местные газеты тоже. Даже если бы я по какой-то причине не прочла о вас в газетах, все равно не осталась бы в неведении. Ваше имя упоминалось в каждом письме, которое я получала от друзей и родственников из Лондона.
Алистер поморщился. В боях он участвовал дня два. И из-за своей неопытности вполне мог себе отстрелить нос. Почему именно о нем писали газеты, оставалось загадкой, и это приводило его в ярость.
— Ну, эти новости устарели, — сказал он с холодной медлительностью, способной пресечь разговор на нежелательную тему.
— Только не в наших местах, — возразила мисс Олдридж. — Вам еще придется вытерпеть проявление восторгов со стороны населения.
Его холодный тон не оказал на нее ни малейшего воздействия. А ее жизнерадостность его насторожила.
Он знал, что женщинам свойственно говорить одно, а подразумевать другое, и, как правило, неприятное. Поэтому Алистер напрягся.
Но тут он заметил, как мисс Олдридж убрала за ухо непослушную прядь.
Такой жест может сделать женщина после того, как разделась и распустила волосы, или подняв утром голову с подушки, или после того, как занималась любовью.
Но уж никак не за обеденным столом. Она должна была выйти к ужину надлежащим образом причесанная и одетая.
Алистер попытался переключить внимание на еду, но у него пропал аппетит. Он слишком остро ощущал ее присутствие, даже не глядя на нее,
Ее отец, разумеется, ничего не замечал, а продолжал есть с довольным выражением лица. Его счастье, что он мог ходить пешком и лазить по горам, потому что этот ботаник ел за двоих крупных мужиков.
Незадолго до конца ужина мистер Олдридж стал рассказывать об опытах с тюльпанами. Наконец мисс Олдридж покинула столовую, оставив мужчин наслаждаться портвейном, и Алистер вздохнул спокойнее.
Он сосредоточился и начал излагать свои соображения относительно проекта строительства канала.
