Барон с недоумением огляделся по сторонам.
— Владимир! Ты дома? А где Анна? Она же только что была здесь.
— Я отправил ее по делам, — Владимир цинично засмеялся.
— Что еще за дела? — вздрогнул барон.
— Я приказал ей купить мне шампанского. Хочу банкетировать несколько приятных событий, которыми был отмечен прошедший день.
— Послушай, неужели нельзя было послать за вином кого-нибудь из слуг, — в голосе отца Владимиру почудилась нервность, но он пропустил эти признаки мимо ушей. Он упивался своей победой над Анной.
— А она и есть служанка!
— Не в этом доме. Скажи, чтобы за ней послали, пусть вернется. Она должна готовиться к сегодняшнему вечеру.
— Скажите, отец, зачем вам это нужно? — Владимир посмотрел на отца прямо, в упор.
— У Анны — редкий талант, — барон не отвел взгляда и не смягчил тона. — Такой дар нужно развивать.
— Так пусть поет себе в крепостном театре, чтобы услаждать слух хозяев! На балу ей совершенно не место, и вам не следовало привозить ее в Петербург, отец! — голос Владимира зазвенел от негодования.
— Как ты смеешь судить мои поступки! — прикрикнул на него барон и добавил не терпящим возражения тоном: — Мне очень жаль, Владимир, что ты все понимаешь превратно. А посему прошу тебя сейчас же оставить меня!.. И проследи, чтобы Анна немедленно вернулась. Я буду ждать ее здесь, сейчас!
Владимир опустил глаза, отрешенно кивнул и вышел из залы. Дав распоряжение одному из слуг найти Анну, он бросился к себе и запер комнату на ключ. Оставшись один, Владимир рухнул на постель, как был — в одежде, и зарычал с неистовой, но невероятным усилием воли подавленной злобой. Будь ты проклята, актерка, девка! Не-на-вижу!..
Когда Анна снова вошла в гостиную, барон стоял у окна, выглядывая кого-то во дворе. Заслышав легкие шаги, Иван Иванович обернулся с улыбкой ласковой и немного виноватой. Барон чувствовал неловкость за самоуправство Владимира, но развивать эту тему не стал. В глазах Анны он уловил мольбу о снисхождении, и ее благородство, как всегда, поразило и укротило его. Барон вздохнул и знаком подозвал Анну к себе.
— Аннушка, вот взгляни, одна вещица, — барон подал Анне черный футляр, который держал в руках. — Она непременно принесет тебе удачу сегодня вечером.
— Какое красивое!
Анна растерялась — на бархате переливалось алмазами дивной красоты колье с особым орнаментом переплетения в рисунке золотой оправы.
— Я хочу, чтобы ты надела его на сегодняшнее выступление, — ласково сказал Корф-старший, вынимая колье из футляра и надевая его Анне на шею.
— Оно же стоит целое состояние! Мне, право, неловко, — прошептала Анна.
Она хотела еще что-то возразить, но взгляд ее случайно упал за окно. Там, во дворе особняка Корфа, выходил из коляски стройный молодой офицер — тот самый, что встретился ей утром, когда она поднимала с мостовой упавшую у проходящей дамы розу. Он очень понравился Анне — смелый, решительный и вместе с тем, такой обходительный и романтичный…
Барон уловил ее взгляд и улыбнулся.
— А ты не знакома с Михаилом Репниным? Он большой друг Владимира.
— Я не знакома ни с кем из друзей Владимира, — потупившись, сказала Анна.
— Миша из очень уважаемой семьи. Вы бы подружились…
— Расскажите мне лучше про ожерелье, — мягко прервала барона Анна — ей было неловко, что барон заметил ее интерес к незнакомому молодому человеку.
Она никогда ничего подобного себе не позволяла и смутилась от своего откровенного интереса к Репнину. Барон понимающе кивнул.
— Когда-то это украшение носила одна прекрасная женщина. Она была бы рада видеть его на тебе.
А Репнин, ничего не подозревавший обо всех этих событиях в доме друга, быстро прошел в комнату Владимира. Молодой Корф уже оттаял от недавней сцены с отцом и Анной. Он был готов к поездке на бал, когда Репнин постучал в дверь его комнаты. Увидев друга, Владимир довольно кивнул ему и, взяв в руки перчатки и маску, направился к выходу, но Михаил жестом остановил его.
— Мне придется отказаться от наших планов на вечер, — Михаил виновато развел руками. — Дела! Жаль, что не смогу увидеть твою новую даму сердца.
— Служба взяла в оборот? — с деланной игривостью спросил разочарованный Владимир, бросая перчатки и маску на столик у двери. — Что ж, рассказывай, как прошел первый день у наследника.
— Слушай, — Репнин заговорщицки понизил голос, — я раскрываю государственную тайну — сразу попал меж двух огней. Император требует, чтобы я следил за наследником, которому запрещено встречаться с его возлюбленной. А цесаревич, похоже, любит ее по-настоящему.
— И ты не можешь решить, что правильнее сделать? — надменно рассмеялся Владимир — ему даже понравилось, что путь Репнина в его должности не усеян цветами.
— Совершенно не понимаю, — растерянно признался тот. — Ведь я нахожусь на службе у Александра.
— Прежде всего, — резко сказал Владимир, — ты служишь царю! Я слышал, что нынешняя любовница наследника — полячка. И, по-моему, величайшая глупость — влюбляться в женщину другого положения!
— Жизнь не идет по правилам! — горячо возразил ему Михаил. — А любовь всегда слепа. Неужели, Володя, ты никогда не влюблялся?
— Я влюбляюсь! — отмахнулся от него Корф. — Каждый день в новую женщину. Хотя… та, кого я мечтаю увидеть сегодня, — это нечто особенное…
— Понимаю тебя, — мечтательно сказал Репнин. — Послушай, я сегодня встретил такую барышню!
— Забавно! — Владимир по-новому взглянул на приятеля — это надо же, Репнин влюбился! — Ну-ка, ну-ка, рассказывай, кто такая? Тебе понадобится оценка и совет твоего товарища?
— Нет-нет! — прервал его Репнин. — Она…
— Уууу… — иронически протянул Корф, комментируя затянувшуюся паузу в определении достоинств первого настоящего увлечения Михаила.
— Это слишком серьезно, Владимир! — рассердился Репнин.
— Вижу-вижу, — Владимир бесцеремонно похлопал друга по плечу. — В кои-то веки поручик Репнин — известный в нашем кругу литератор, поэт! — не может подобрать слов….
— Послушай… — остановил его Репнин. — Я тебе наговорил тут про государя и… что со мной происходит…
— Мой друг! — Владимир махнул рукой. — Меня дворцовые интриги не интересуют, а ты… ты, похоже, вместо государственных дел будешь ночевать у спальни наследника. Попал ты в переделку, братец!
Из дома друзья вышли вместе, но Владимир отправился на бал, а Михаил — в Зимний, чтобы к указанному сроку явиться перед наследником. Когда их коляски разъехались на проспекте, Владимир с демонстративной радостью кивнул на прощанье Михаилу, хотя внутренне был раздражен и обижен. Вот он — еще один удар! Друг с ходу попал в водоворот бурных дворцовых событий, да еще и влюбился. И, вероятно, не столь безнадежно, как сам Владимир.
