Ознакомительная версия.
Нет, Александра не хотела сейчас об этом думать. Ничего не было. Не с ней.
Лучше она будет думать о Даниэле по прозвищу Птица.
Он насвистывал какую-то песенку, которой Александра не знала, и иногда говорил со своим конем – упрашивал не обижаться и дотащить повозку до Рабиуна. А там, обещал вполголоса Даниэль, можно будет и отдохнуть немного, напиться свежей воды у источника под двумя старыми дубами, поесть овса и потом уж мчаться в Аджлун, как ветер.
Сейчас он говорил с конем, а раньше – с людьми, случайно встретившимися ему на пути, и эти люди его знали и, смеясь, называли Птицей. Наверное, он хороший вор, если слава о нем разнеслась даже по этим безлюдным землям. Александра хотела спросить Даниэля, что же он крадет, кроме захваченных сельджуками женщин, и не спросила, уснула.
Она спала, и сны реяли над нею невесомой облачной стаей.
Рабиун лежал на пологом склоне холма, похожий на крохотный муравейник; Даниэль потянул поводья, направляя Джанана стороной. Место встречи находилось не в самой деревне, а на некотором расстоянии от нее, во впадине между холмами-близнецами. Там неподалеку раньше ломали камень, и туда вела старая разбитая дорога. Камня почти не осталось, потому все было заброшено, в том числе и старый крестьянский дом, куда Даниэль и направлялся.
Вихляя на изгибах тропы, повозка дотащилась до нужного места. Дом стоял, перекосившись, на склоне, и оттуда открывался вид на лежавшую внизу долину, а вот снизу строение разглядеть трудновато. Даниэль остановил коня и заглянул в повозку – леди Александра спала глубоким сном. Таким засыпают воины после боя – Даниэль видел и сам знал, что это такое. Теперь она будет так спать несколько дней, и это пойдет ей только на пользу. Она как воин. Она сражалась и победила.
Почти.
Не решаясь потревожить ее, Даниэль выпряг Джанана и сводил его к источнику, бившему из-под корней двух дубов в ста шагах от старого дома. Здесь брал начало ручей, вившийся по склону и впадавший в мутную речушку, из которой черпали воду жители Рабиуна. Редко кто появлялся здесь, и потому Даниэль спокойно напоил коня, вымыл его шкуру, снова ставшую черной и блестящей, как перезрелый виноград. Затем, возвратившись обратно, отвязал кобылку и проделал с нею то же самое – напоил и вымыл. Айша была недовольна, бежать за повозкой ей не понравилось, но трава во дворике у дома немного примирила ее с действительностью. Стараясь не разбудить леди Александру, Даниэль пошарил в повозке, достал мешки с овсом и надел на лошадей – так, чтобы лошадиная морда утопала в этом мешке. Овес в Палестине был недешевым, в основном зерно доставляли из Европы, так как на здешних землях невозможно вырастить хороший урожай. Поля простирались в долинах рек, вдоль Иордана, да еще в Самарии, где было больше плодородных почв. Привезенное из-за моря зерно стоило дорого, и все-таки Даниэль покупал его. Если лошадь не будет хорошо есть, она будет плохо бежать. К тому же эти деньги на овес дал граф де Ламонтань.
На всякий случай Даниэль вновь оседлал Айшу, забрал опустевшие мешки и вернулся с ними к повозке, и тут проснулась леди Александра. Она смотрела из полутьмы на Даниэля и еле заметно улыбалась.
– Мы приехали, – сказал он, предупреждая вопросы, – теперь остается только ждать, моя госпожа. Вы хотите остаться в повозке?
– А что ты еще можешь предложить?
– Там дом, – Даниэль махнул рукой. – В нем никого нет, и часть крыши сохранилась, и есть топчан. Я мог бы перенести матрас туда. Там удобней лежать. Прохладней.
– Я хочу есть, – сказала она почти весело.
– Разводить костер я не стану, но в корзине у меня вяленая козлятина. Мне неловко предлагать ее вам.
– И тем не менее я согласна. Помоги мне выйти.
Даниэль улыбнулся. Она ему нравилась.
Она была маленькая, храбрая и сильная. В самый раз для Палестины.
Он помог леди Александре покинуть повозку, перенес матрас в пустующий дом, сходил за корзиной. Женщина бродила во дворе, оглядываясь, рассматривая далекую долину сквозь проем в окружавшей дом стене – там, где обрушился кусок кладки. Долина лежала в золотистой дымке, солнце клонилось к горизонту, облака пылали, как грешники в аду. Одна стена дома осыпалась, и с топчана были видны горы. Тут лежала тень, дававшая прохладу, а в остатках крыши гнездилась какая-то мелкая птица, при виде людей улетевшая с пронзительным криком прочь.
Даниэль разложил на тряпице нехитрый ужин и позвал леди Александру; та не выказала отвращения при виде криво порезанных кусков козлятины и ела ее так, будто ей подавали перепелов, приготовленных королевским поваром. К тому же она была не против, чтобы спаситель разделил с нею ужин. Даниэль вспомнил, что ее кормили в плену какой-то дрянью и всего лишь раз в день, и не удержался от вопроса:
– Почему они не давали вам еду? Почему держали там?
Леди Александра помедлила, прежде чем ответить, и взяла горсть сушеных фиников – их Даниэль не покупал в деревушке, а привез с собою в седельной суме. Финики быстро насыщают голодных.
– Только последние… наверное, три месяца. До того я жила в комнате. Я ведь даже не знаю, какой месяц сейчас! – спохватилась она.
– Сегодня десятое мая. Сейчас аяр, как говорят местные.
– Ты хорошо знаешь их язык.
– Мне пришлось выучить его, чтобы жить здесь.
– А я не выучила, – произнесла она с сожалением. – Может, если бы знала, могла бы договориться с ними… объяснить…
– Моя госпожа, вы ничего не объяснили бы. Джабир ибн Кибир – шакал в человечьей шкуре. Он не понимает слов мольбы и не терпит ни законов, ни правил. Так я слышал о нем.
– И это правда, – тихо сказала леди Александра, отвернувшись.
Даниэль не стал спрашивать, сделал ли все это с нею сам Джабир или отдал кому-то из своих головорезов. Он потянулся и вложил леди Александре в руку большой теплый апельсин; она взглянула и засмеялась.
– Я и не думала, что когда-нибудь снова смогу есть апельсин. Или увижу солнце и небо, – шепотом созналась она.
– Вы не должны думать об этом, госпожа. Все уже закончилось.
– Нет, – возразила леди Александра, – еще нет.
Даниэль понял, что она говорит о ребенке, и вновь промолчал. Это не его дело. Свою задачу он выполнил и может ехать обратно, туда, где его ждут. Сначала в Аджлун, а потом дорога лежит к Галилейскому морю. Торопиться Даниэль не любил, но некоторые долетавшие до него новости не слишком-то радовали. Или, может, следует отправиться в Иерусалим?
Что сейчас творится в Священном Городе? Нынче правит муж Сибиллы, Ги де Лузиньян, которого супруга возвела на трон против воли Святого престола. Все смирились с этим, и все же в королевстве плохо дышится в последний год. Возможно, следовало уплыть отсюда раньше, но как уедешь теперь? Да и куда? Обратно во Францию, где давно не осталось ничего родного, а солнце гораздо скуднее, чем здесь?..
Ознакомительная версия.
