– Я не могу сказать.
– Не можете или не хотите? – в отчаянии воскликнула Сильвия.
Сильвия рассчитывала на то, что мистер Бейл сочувствует ей, хотя и скрывает это. Девушка видела, что старик смотрит на нее, словно изучая и оценивая черты ее лица и пытаясь сделать вывод. В ней забрезжила надежда.
– Она похожа на мою мать? Да, я не помню свою мать… – выдохнула Сильвия. – Сюзанна… леди Грэнтем… она похожа на женщину, изображенную на миниатюре? – Сильвия прочитала ответ на лице старика. – Пожалуйста, мистер Бейл. Всю свою жизнь я мечтала хоть что-нибудь узнать о своей семье. У меня никогда не было семьи. Мне рассказывали… – Она запнулась. – Мне рассказали вещи, которые, я думаю, не соответствуют действительности.
– Мисс Ламорье, мне трудно описать, сколько бед эта история принесла леди Грэнтем. Виконт распорядился, чтобы одна из претенденток была арестована. Он предложил награду каждому, кто оградит его И леди Грэнтем от самозванок. Вы понимаете мое положение, миссис Ламорье? Я умоляю вас отказаться от бессмысленной авантюры, если вы замыслили таковую.
«Понимаете ли вы мое положение? Одна, без единого пенни в кармане, в сотнях миль от дома… только потому, что я упрямая дурочка».
Последовала мучительная пауза.
Сильвия могла бы сказать: «Это не авантюра», но не думала, что эти слова не убедят старика. Она решила поиграть в высокомерие.
– Как вы думаете, мистер Бейл, будет ли довольна леди Грэнтем, если узнает, что вы оттолкнули ее настоящую сестру?
Это сработало. Дворецкий на мгновение растерялся. Бесспорно, он предпочел бы, чтобы эта особа никогда не появлялась на пороге этого дома.
– Где вы остановитесь в Лондоне?
– Я не знаю, мистер Бейл. – Он заслуживал того, чтобы помучиться, размышляя о том, правильно ли поступил. – Возможно, меня следует искать в «Белой лилии».
Мистер Бейл вытаращил глаза. Сильвия повернулась к нему спиной и неспешно стала спускаться по лестнице. Ни одна королевская армия не отступала с таким достоинством, как Сильвия Ламорье.
– Вы всё знали, – набросилась она на возницу. – Почему же вы ничего не сказали мне?
– Ничего не сказал? Я думал, что вы знаете, чего хотите, мисс. И мне показалось, что вы – человек, который хорошо продумал свой план. Я имею в виду ваш костюм, ваш саквояж. Я решил, что вы имеете право использовать свой шанс. – Он улыбнулся беззубой улыбкой. – Так куда мы сейчас поедем? Навестить еще одного родственника? Узнать, дома ли король?
Сильвия задумалась на мгновение. Кажется, у нее не было выбора.
– В «Белую лилию», пожалуйста.
Брови возницы взлетели вверх.
– Вы сказали… в «Белую лилию», мисс?
– Да. – Девушка не поняла, как следует расценить его удивление. – Мистер Том Шонесси заплатит за мой проезд. – Она надеялась, что так и будет.
Сильвия пыталась найти другие варианты заработать деньги, но быстро их отвергла.
– Шонесси? Томми Шонесси? – В голосе возницы почувствовалась теплота.
Господи Боже, неужели все знают Тома Шонесси? Может быть, ей стоило бы спросить дворецкого, знает ли он Тома Шонесси, чтобы получить доступ в дом виконта?
– Мистер Шонесси! Стало быть, ищете честную работу теперь? Работу, подходящую для такой мисс, как вы? Решили не выдавать себя за леди Грэнтем?
– Я не обманщица, мистер…
– Меня зовут Мик. – Лицо возницы расплылось от улыбки.
– Я не ищу «честной работы», мистер Мик. Мистер Шонесси… мой родственник.
Глаза у возницы полезли на лоб.
– Ваш родственник?
– Да. – Этот мужчина изрядно утомил Сильвию.
– Том Шонесси – ваш родственник, – повторил он. Губы возницы задрожали, глаза заблестели. Сильвия в недоумении отступила на шаг назад.
И вдруг словно прорвалась плотина – Мик разразился приступом безудержного хохота.
– Ваш родственник! – Он стонал и хлопал себя по ляжкам. – Вы находитесь в родстве со всеми жителями Лондона? С виконтами и с людьми такого сорта, как Том?
Такими, как Том? Вряд ли это звучит обнадеживающе. Да, похоже, приходится сомневаться, что у Тома Шонесси репутация джентльмена. К тому же Сильвия еще не забыла дорожное приключение. Но сейчас ей было недосуг спрашивать у возницы, что собой представляет «Белая лилия» и кто такой Том Шонесси. Очередной приступ хохота она уже не выдержит.
Наконец возница, еще продолжая икать и судорожно вздыхать, вытер слезящиеся глаза. Вероятно, он получил неслыханное удовольствие.
– Ладно, мисс. Я сегодня немного обеднею, но это счастливый день для вас. Я хочу помочь вам в поисках счастья. Пожалуйте в карету.
Дорога от Гросвенор-сквер до «Белой лилии», казалось, со всей очевидностью отражала пропасть между этими кварталами Лондона. Из окна экипажа Сильвия видела, как улицы становились уже и темнее. Прогуливающиеся в модных нарядах мужчины и женщины фешенебельных кварталов уступили место торговцам, окруженным чумазыми ребятишками, подобно тому, как москиты роятся вокруг гнилых фруктов. Бессильно мотая головами, подвыпившие мужчины опирались о стены домов и оград.
Большой огненно-красный цветок на щите, висевшем над входом в «Белую лилию», мало что прояснил. Был ли это публичный дом? Или это была таверна? Пожалуй, это заведение больше напоминало театр. Сильвия сомневалась, чтобы публичный дом так откровенно заявлял о себе. Впрочем, подумала Сильвия, она знает о больших городах гораздо меньше, чем предполагала. К тому же Лондон мог вообще сильно отличаться от тех городов, где ей доводилось бывать.
Скорее всего это – театр. Вот уж поистине ирония судьбы! Почти всю свою жизнь Сильвия провела в театрах, но всегда старалась избегать заведений такого сорта, к каким, как она подозревала, принадлежит это.
– Ну что ж, входите, – подбодрил ее ухмыляющийся возница.
Сильвия не привыкла быть объектом насмешек. Гордо вскинув голову, она толкнула входную дверь «Белой лилии». Дверь подалась, и Сильвия, сделав глубокий вдох, вошла.
Даже при довольно тусклом освещении бросилась в глаза нарочитая роскошь представшего перед ней пустого зала. Красный, рубинового оттенка цвет преобладал на всем: плюшевых коврах, драпировках, большом тяжелом бархатном занавесе, закрывающем сцену и ниспадающем до самого пола. Перед сценой поблескивало фортепьяно. Рядом с ним приготовлены места для других музыкантов. Сразу оттуда, где стояла Сильвия, поднимались ряды кресел для публики. Над задними рядами нависали балконы, украшенные позолотой и резьбой. Вдоль стен зала располагались ложи с тяжелыми занавесями – вероятно, для того, чтобы сохранить анонимность посетителей. Под потолком в форме купола сиял огромный роскошный медный канделябр с хрустальными подвесками в несколько рядов. Переведя взгляд на стены зала, Сильвия обратила внимание на их роспись. Ни единого дюйма без резвящихся, преследующих друг друга и убегающих богов и богинь, сказать о которых «одетые» было бы большим преувеличением.
