Они продолжали игру, а полчаса спустя в библиотеку вошел лорд Морган, быстро и плотно закрыв за собой дверь.
Энтони и Николас вопросительно уставились на него.
— Она мертва, — объявил Роберт Морган. — Чтобы убедиться в этом, я дождался, когда дыхание прекратится, и уколол ее в пятку, но она не шевельнулась. Господи, как она проклинала нас! Таких ругательств я еще никогда не слышал. А потом, похоже, она смирилась со своей участью и замолчала, и это молчание показалось мне еще страшнее.
Перед уходом я развязал ее и сжег веревки в камине, а затем укрыл ее одеялом так, чтобы смерть выглядела естественнее. Откровенно говоря, я боялся прикоснуться к ней — чтобы не отравиться самому.
— Пусть старуха приготовит ее к похоронам, — решил Энтони.
Остальные кивнули, а лорд Морган спохватился:
— Мне пора в путь, джентльмены. До заката еще целый час, а сегодня наступает полнолуние, так что дорогу будет хорошо видно. Я поскорее доберусь домой и успокою Дилайт, скажу, что с ее сестрой все обошлось. Сейчас она изводится от беспокойства.
— Ты по-прежнему намерен выдать ее замуж за ирландца? — спросил Тони.
— Конечно. Как только Дилайт убедится, что Блейз не пострадала и никто не знает о ее проступке, кроме нас троих, как только я заверю ее, что ты, Энтони, ее простил, уверен, ей сразу станет легче. Этот ирландец — хорошая партия для моей дочери. Я почти уверен, что их брак осуществится, если только парень не окажется слабоумным или жестоким. Пусть Дилайт уедет подальше от тебя и Блейз, Энтони. Ей будет нелегко видеть вас и мучиться угрызениями совести. Чем дальше она окажется, тем скорее забудет всех нас, избавится от чувства вины и исцелится.
— Ты мудрый отец, Роб, — заметил Энтони, и они обнялись. Затем эрл прикоснулся к одной из стенных панелей библиотеки, и, к величайшему удивлению его спутников, в стене открылась дверь. — Этим ходом вы выйдете незамеченными прямо к пристани, — объяснил он. — Пожалуй, так будет лучше.
Лорд Кингели и лорд Морган кивнули и без лишних слов заспешили по потайному ходу со свечами в руках. Эрл быстро закрыл за ними дверь и подойдя к окну, стал смотреть в сторону реки, пока несколько минут спустя не увидел, как лодка его свояка отплывает от пристани к противоположному берегу. Энтони Уиндхем повернулся и поспешил в комнату, где запер старую француженку. Отперев дверь, он вывел Сесиль в коридор, вместе с ней спустился по лестнице и вошел в комнату Генриетты.
Девушка вытянулась на постели, обманчиво-невинная после смерти. Ее глаза были широко раскрыты и неподвижны. Эрл вытащил из кармана камзола две медные монеты, старуха закрыла внучке глаза и положила монеты на веки.
На уже остывшем теле не осталось никаких следов насильственной смерти. Сесиль с трудом согнула внучке руки и скрестила их на груди.
— Снимите с нее эту чертову рубашку и сожгите немедленно, — велел Энтони. — Я хочу убедиться, что она уничтожена.
Старуха молча сняла с покойницы рубашку и бросила ее в камин. Пламя мгновенно охватило шелк, и спустя несколько минут от рубашки остался лишь ворох пепла.
— Приготовьте ее к похоронам, — велел эрл. — Не хочу, чтобы к ней прикасался кто-нибудь еще.
Сесиль кивнула.
— Вам нечего опасаться, месье. Как только яд впитался в ее кожу, он стал безопасным для всех, кроме жертвы.
Энтони наблюдал, как старуха переодевает Генриетту в другую рубашку, а затем произнес:
— Я вернусь в библиотеку, Сесиль. Через пять минут вы с криками выбежите в коридор и объявите, что моя кузина умерла. Сыграйте свою роль как следует, и после похорон Генриетты с почестями, которых она не заслужила, вы сможете вернуться во Францию и безбедно существовать до конца своей грешной жизни. Вы поняли меня или повторить вам это по-французски?
Сесиль улыбнулась, обнажая беззубые десны.
— Я все поняла, милорд эрл, — с тех пор, как мы прибыли сюда, я стала лучше понимать по-английски. Незачем обращаться ко мне на родном языке. Я как следует сыграю свою роль. Моя дочь, ее муж и моя внучка мертвы. Обо мне некому позаботиться. На деньги милорда эрла я куплю домик в Бретани, и мне не придется голодать.
Энтони вышел и вернулся в библиотеку, ожидая, когда весть разнесется по дому. Напряжение последних нескольких часов постепенно покидало его, сменяясь слабостью.
Он едва не потерял Блейз, и это сознание причиняло ему острую боль. Только искренняя любовь Дилайт к сестре и честность, которую с детства привили ей родители, спасли жизнь его жены — и не только жены, но и ребенка. Он чуть не потерял их обоих, но об этом Блейз никогда не узнает.
Она не должна знать, во что оказалась втянутой ее младшая сестра. Она не будет даже предполагать, что на свете существуют женщины, подобные Генриетте, способные ради своих прихотей с легкостью отнимать жизнь у других людей.
Как жаль, что на свете есть мужчины и женщины, которые не понимают, что семья — это все. Что без семьи они ничтожны — у них не остается ни любви, ни дружбы, ни спокойного сознания того, что они не одиноки. Их жизнь лишена смысла, им не к чему стремиться.» Человек может иной раз и мечтать об одиночестве, — думал Энтони Уиндхем, — но когда такие времена проходят, как приятно войти в свой дом навстречу родным и близким! Генриетта стремилась к другим целям, не подозревая, что величайшее богатство человека — его семья «.
И вот по прихоти судьбы он, Энтони, мог потерять своих родных, и теперь молча возблагодарил Бога за то, что этого не произошло. В этот момент по дому разнесся пронзительный вопль. Вскочив с кресла, эрл приготовился изобразить удивление и потрясение, услышав печальную, но уже известную ему новость.
Лорд Морган добрался до Эшби ближе к полуночи и увидел, что жена в тревоге ждет его.
— Где Дилайт? — спросил он.
— Что случилось? — вопросом на его вопрос ответила ему Розмари Морган. — Приехав, Дилайт едва поздоровалась и заперлась у себя в комнате. Она не пожелала даже поговорить со мной, не вышла к ужину. Ванора расстроилась — она так ждала возвращения Дилайт!
— Позволь мне первым поговорить с Дилайт, дорогая, а затем я все расскажу тебе. Все уже хорошо, поверь мне, — успокоил лорд Морган жену.
Леди Морган кивнула и молча наблюдала, как ее муж поднимается по лестнице к комнате дочери.
— Дилайт, это папа. Все обошлось. Впусти меня, нам надо поговорить. — Он застыл в ожидании в полутьме верхнего коридора, и наконец, к его глубокому облегчению, в замке повернулся ключ и дверь отворилась.
— А Блейз? — выдохнула Дилайт.
Лорд Морган осторожно ввел дочь обратно в комнату и закрыл за собой дверь.
