– Да, женат он был на твоей матери, но мою любил. Мы были его настоящей семьей. И я любила его.
– Я тоже, – прошептала Присцилла.
– Ты? Да ты восемнадцать лет не вспоминала о нем! Возразить на это Присцилла не могла, поскольку Рози была отчасти права. Отчасти, но не вполне.
– Насилие, всегда и повсюду насилие, – пробормотала Присцилла. – Неужели иначе не бывает?
– Такова жизнь, – отрезала Рози. – А ты перестань, как страус, прятать голову в песок.
– Я никогда не смирюсь с этим. Мне бы только достать немного денег, а там уж я направлюсь прямиком в Цинциннати. Найду работу… как-нибудь проживу.
– А что же твой шикарный муженек? Сдается мне, с ним ты могла бы жить, как орхидея в теплице.
– Я оставила Стюарта. Наш брак был ошибкой, я не люблю его и никогда не любила… – На миг в памяти возникло лицо Брендона, но Присцилла решительно избавилась от видения. – Мой адвокат уже начал дело о разводе.
«В Цинциннати мне самое место», – подумала она и спросила:
– Не хочешь поехать со мной?
– Что?! – Рози расхохоталась. – Нет уж, милочка! Я не для того столько лет выбиралась из сточной канавы, чтобы вернуться туда по доброй воле.
– По-твоему, лучше жить на содержании и получать оплеухи?
– Это только ступенька на лестнице, ведущей вверх. Может, однажды появится тот, кто никогда не бьет свою женщину… – задумчиво проговорила Рози. Потом, встряхнувшись, взглянула на Присциллу. – Словом, никуда я не поеду, да и тебе советую одуматься, пока не поздно.
Присцилла всей душой желала бы одуматься. Правда, сомневалась, что Стюарт и на этот раз примет ее, но как знать? Шанс все же был. Но тогда все осталось бы по-прежнему: Присцилла давала бы зарок за зароком и изменяла бы мужу с Брендоном. Ну уж нет!
Присцилла поставила на стол непочатую рюмку и поднялась.
– Спасибо, что согласилась меня принять, Рози. После всего, что с тобой случилось по вине моей матери, я не могу упрекать тебя за ненависть к нам обеим. Однако прошу тебя еще раз все обдумать… и постараться понять. В конце концов, мы же сестры…
– Только по отцу.
– Ну и что же? Ведь у нас нет больше никого в целом свете… Мы могли бы стать семьей.
– Становиться семьей нам поздновато, – мрачно бросила Рози, провожая ее до двери. – Да и зачем мне семья? Много-много лет я была одна-одинешенька – и ничего, выжила.
На пороге Присцилла обернулась и еще раз вгляделась в красивое лицо сестры. Что-то встрепенулось в ее душе, словно повеял горячий живой ветерок техасской прерии. Одного дуновения мало, слишком мало, чтобы растопить ледяной панцирь, в который Рози намеренно заключила свое сердце.
– Возможно, будь у нас больше времени…
– Возможно.
Но у них не было времени получше узнать друг друга.
На другое утро Присцилла завела разговор со Сью Элис. Она не видела Брендона, но знала, что в эту ночь он вернулся домой поздно. На вопрос хозяйки дома, почему тот не появился за завтраком, дворецкий ответил, что Брендон отправился с Крисом в поля.
Присцилла испытала облегчение. Воспользовавшись случаем, она объяснила Сью Элис, что решила вернуться в Цинциннати. Она приготовилась к уговорам, поэтому упорно стояла на своем. Наконец Сью Элис поняла, что дело это решенное, и отступилась. Разумеется, она согласилась ссудить подруге деньги.
– Только помни, благотворительности я не приму, – сказала Присцилла, хорошо знавшая великодушие Бенлерманом, – но буду признательна, если ты не возьмешь с меня больших процентов за ссуду. – Она грустно улыбнулась своей шутке. – Много мне не нужно: оплатить билет на пароход, снять какое-нибудь жилье и продержаться, пока не найду работу.
– Все это так неожиданно, так странно. – Сью Элис покачала головой. – Вы с Брендоном были счастливы до происшествия с Чарити. Не принимай скоропалительного решения, подожди немного.
– Я не могу думать ни о чем, кроме возвращения домой. В Цинциннати я прожила всю жизнь, там мой мир, все мне там знакомо, а здесь… здесь от меня все время требуют того, что мне не по силам, здесь я окружена тягостными воспоминаниями. Понимаешь?
– Понимаю. Когда ты уедешь?
– На первом же пароходе до Цинциннати. Надеюсь, завтра.
– А Брендон?
– Вечером я поговорю с ним. Уверена, он согласится со мной, если посмотрит на все моими глазами.
– Ты совершаешь ошибку, Присцилла. Нелепо прятаться от жизни только потому, что она не соответствует мечтам. И потом, выбирая путь, который кажется самым легким и безопасным, мы порой забредаем в тупик. Поверь, если встречать испытания лицом к лицу, они постепенно закаляют.
– Не каждого, Сью Элис.
– Надеюсь, что ты приняла правильное решение.
В этот вечер за ужином все были подавлены. Каждый чувствовал, что близится окончательное объяснение. Присцилла отклонила предложение хозяйки выпить в малой гостиной чаю, сказав, что хочет поговорить с Брендоном. Их тотчас оставили наедине.
Она взяла его под руку и увлекла в глубину сада. Хотя светила не полная луна, но небо было безоблачным, и это позволяло хорошо видеть дорожку. Светлый гравий мягко светился.
– Надеюсь, твое расследование продвигается, – начала Присцилла спокойно, но холодно, чтобы нарушить тягостное молчание.
Брендон ответил не сразу. Достав тонкую сигару, он чиркнул спичкой о ствол ближайшей магнолии, затянулся и выпустил облачко едкого дыма в воздух, напоенный ароматом цветов.
– Если тебе действительно интересно, могу сообщить, что я близок к его завершению.
– Рада за тебя.
– Я уже подумываю о том, что, когда обвинение будет снято, вернусь в Техас и займусь устройством ранчо. – Он пристально всмотрелся в ее лицо. – Поедешь со мной?
Боль пронзила ее сердце, но тотчас прошла.
– Боюсь, не получится, Брендон. Не стану скрывать, что долго над этим думала. По-моему, ничего у нас с тобой не получится. Я уже сказала и могу повторить, что не создана для той жизни, которую ты предлагаешь. Поэтому решила, что мне лучше всего вернуться в Цинциннати.
– Помнится, ты называла меня беглецом. Если бежать от себя стыдно, почему же ты так поступаешь?
– Я бегу, но не от себя. – Присцилла отвела взгляд. – Я бегу от того, что мне не по силам. Не стоит спорить. Решение принято, и завтра я уезжаю.
– Да, голос тот самый, – протянул Брендон, – и лицо как будто то же самое, но кто ты? По-моему, я сейчас говорю совсем с другой женщиной. Хотелось бы мне понять тебя… понять, что так изменило тебя. Дело во мне? Ты все еще винишь меня за то, что случилось с Чарити?
– Уже нет. Думаю, Крис был прав, сказав, что это просто несчастный случай.
– Тогда что же? Я готов сделать все что угодно, лишь бы вернуть наши прежние отношения. Только скажи что.
