Хосе Эскобар растерялся, не зная, что делать. Он так давно вел свое дело, что ему совсем не хотелось пятнать свое имя.
Бретт отсчитал несколько золотых монет.
— Вы же понимаете, что для меня жизненно важно это знать…
Хосе не сводил глаз с золотых монет. Сеньор Данджермонд богатый человек, с ним приходилось считаться.
— Эту брошь и еще кое-что я купил у одного джентльмена около месяца назад. Он вынужден был продать фамильные драгоценности.
— Его имя?
Хосе вздохнул и взглянул на кучку золотых монет.
— Сеньор Карлос де ла Вега. Бретт не удивился. Он почти ждал этого.
— Вы сказали, были еще вещи. Могу я на них взглянуть?
Эскобар пожал плечами и вышел из комнаты. Вернулся он с покрытым бархатом подносом.
— Вот они! Некоторые просто неподражаемы!
Бретт ничего не видел, кроме серебряного браслета.
— Это тоже? Это он тоже вам продал? Хосе кивнул, испугавшись неожиданной ярости Бретта.
— Да, он сказал, что получил… Бретт перебил его.
— Я знаю, где он это получил! Сколько вы за него хотите?
Эскобар назвал цену. Бретт бросил деньги на стол, схватил брошь и браслет и выскочил из магазина. Карлос убил Алехандро! Больше он ни о чем не мог думать.
Бретт забыл о том, что хотел уехать домой. Он думал лишь об одном: он должен найти Карлоса и убить его.
Сначала он поехал к Коррейясам, потом на постоялый двор, потом на другой… На последнем уже после полуночи хозяйка сказала ему:
— Де ла Вега? Ну да. Жил тут. Сегодня утром съехал. Сказал, что собирается навестить кузину, которая вышла замуж за богатого плантатора.
Бретт схватил женщину за плечи и стал трясти.
— Это точно? — переспросил он, не веря своим ушам.
— Ну, конечно! Я была тут, когда от нее пришло письмо. Он был очень доволен, — пробормотала напуганная хозяйка.
Бретт был в ярости. Зачем Сабрине понадобилось видеть Карлоса? Усилием воли он подавил нехорошие мысли.
— Сегодня утром, говоришь? Значит, он уехал сегодня утром? Утром он поехал к своей кузине?
— Я же сказала, — разозлилась хозяйка. — Прошу прощения!
Бретт вышел на улицу. Сердце его бешено колотилось. Карлос опередил его на целых восемнадцать часов… Зачем Сабрина позвала его? Или Карлос соврал, чтобы произвести впечатление на хозяйку? Бретт потер виски. Надо немедленно ехать в Лисье Логово.
Через час Бретт выехал из города. Его раздирали самые противоречивые чувства. Он ненавидел Карлоса, но был растерян из-за другого. Зачем Сабрина позвала Карлоса? Неужели все эти месяцы она лгала ему? Неужели она строила козни за его спиной? Нет! Не правда! Должно же быть какое-то объяснение! Какое? Господи, почему?..
Вечером, ожидая, когда Люп кончит возиться по дому и уйдет с Олли в свою комнату, Сабрина неожиданно засомневалась в том, что поступила разумно. Если Бретт узнает, как она ему объяснит? О, Господи! Зачем она написала Карлосу? Зачем не оставила все, как есть?
Однако отступать было поздно, и после ухода Люп и Олли она принялась готовиться к свиданию с Карлосом. Она надела зеленое шерстяное платье и вынула из-под подушки кинжал. Отыскала свою шаль, накинула ее на плечи и спрятала кинжал в карманчике у пояса. Вот так!
Потом она тихо спустилась но лестнице и вошла в гостиную. В камине горел огонь, и она немножко успокоилась. От сознания, что Олли и другие слуги поблизости, ей стало легче. Бретт не должен быть в это втянут! Это их с Карлосом дело. Это ее поединок!
С бешено колотящимся сердцем она подала знак в окно.
Минуты через три раздался стук в дверь, и у Сабрины пересохло во рту. Она отодвинула засов входной двери. Карлос с радостной улыбкой на лице переступил порог, но едва его взгляд упал на ее живот, как улыбка исчезла.
— Ты беременна! — осуждающе проговорил он.
— Ну, да, — ответила, словно защищаясь, Сабрина. — Но какое это имеет к тебе отношение?
Не так они оба собирались начать разговор, поэтому Сабрина, взяв себя в руки, учтиво спросила:
— Как доехал? Легко нашел дом?
— Ты хорошо объяснила, однако постоялый двор здесь ужасный. К тому же, мне пришлось скрываться, как какому-то вору!
Беременность Сабрины привела его в ярость. Он по-прежнему хотел ее, но ублюдок проклятого гринго был ему совсем ни к чему!
— Тебя кто-нибудь видел? — беспокойно спросила она.
Карлос пожал плечами.
— Нет. Правда, за несколько минут до твоего сигнала мне послышался топот копыт. Но всадник проехал мимо.
Мимо всадник не проехал. Это был Бретт, и, увидев темный дом, он спешился, не желая мучить Сабрину своими подозрениями. Что, если он не прав?
Потом он увидел знак, который Сабрина подавала с помощью лампы, и уже почти безразлично смотрел, как чья-то тень проскользнула внутрь дома. Теперь Бретт не сомневался, что Сабрина писала Карлосу и что в дом вошел именно он.
Бретт был совершенно измучен. Он скакал почти семнадцать часов. Иногда ему казалось, что он загнал коня, но Огненный Вихрь не подвел, его. В отличие от жены, с тоской подумал Бретт.
Он было повернулся, чтобы уехать куда-нибудь подальше, но вдруг остановился. Он не мог уехать. Все, о чем он мечтал, было заключено в хрупком теле его жены, и он хотел убедиться, что он не придумал своих демонов. Бретт бесшумно спешился, подкрался к дому, открыл входную дверь. До него ясно донесся голос жены…
Свидание кузенов явно не удалось. Они тратили время на учтивую болтовню и вообще вели себя, как чужие. Но Карлос и вправду стал абсолютно чужим для Сабрины. Она с удивлением заметила жесткую линию губ и алчный блеск в его глазах. Неужели он всегда был таким? Скорее всего, так оно и было. И Сабрине захотелось, чтобы это ненужное свидание поскорее закончилось.
Карлос уселся в кожаное кресло возле камина. Сабрина стояла перед ним на расстоянии нескольких футов. Карлос вопросительно смотрел на нее, стараясь угадать, зачем она его пригласила. Несмотря на ее беременность, он еще не окончательно отрешился от своих планов.
— Ты знаешь, что мама уехала в сентябре в Мехико? Она будет жить с тетей Изабель.
— А! Что ж, ей там понравится. А почему ты остался в Новом Орлеане? Почему не вернулся в Накогдочез?
— Зачем? — с горечью спросил он ее, не сводя с нее глаз. — Ты здесь… Что мне делать в Накогдочезе? Ведь единственная женщина, которую я любил в своей жизни, живет здесь!
Раньше эти слова наверняка опечалили бы Сабрину, но теперь она осталась к ним холодна.
— О, прекрати, Карлос! Ты совсем не любишь меня… И никогда не любил! Тебе нужна была эта любовь, чтобы прятаться за нее, когда ты творил что-нибудь непотребное! Так было, когда ты чуть не изнасиловал меня в беседке… И изнасиловал бы, если бы не помешал Бретт! Сейчас ты еще расскажешь, что из любви ко мне наговорил Бретту кучу гадостей обо мне. А что ты соврал мне о нем?
