покупательница и направилась прочь через городскую площадь, утягивая за собой мальчишку, который продолжал с интересом оглядываться на Элизу. Что-то в облике этой девушки – помимо необычных украшений – неуловимо отличало ее от матери мальчонки и от других женщин, которые попадались ему на глаза.
Элиза устало вздохнула и моментально помрачнела, стоило покупателям отойти. Она окинула взглядом стол, на котором поверх простой светлой скатерти лежали пучки трав, горшочки с настойками, собственноручно сделанные деревянные фигурки, несколько плетеных корзин, мотки пряжи и пара горшочков с лесными ягодами, которые она продавала горстями.
За соседними столами жена гончара продавала красивые плошки, чашки и горшки, кузнец вышел из своей мастерской, чтобы похвастать недорогими, но нужными товарами – гвоздями, крюками, серпами, кочергами и вилами. На другой стороне площади продавали меха, мясо, птиц и украшения. Повсюду стояли прилавки, кое-кто из приезжих купцов разложил свое добро прямо на мостовой, либо подстелил ковры – впрочем, кое-кто торговал и тканями, так что раскладывание их на земле, на подстилке, не позволявшей им пачкаться, было лишним способом демонстрации. Пестрое разнообразие товаров привлекало горожан, жителей окрестных деревень, а так же бродячих артистов. Громкие и яркие акробаты, флейтисты, барабанщики, арфисты, лютнисты и владельцы еще каких-то музыкальных инструментов, незнакомых Элизе, устраивали на площади представления и танцы, собирая радостные аплодисменты и дружное одобрение публики.
В другое время Элиза прониклась бы весельем кипящей жизни, но не теперь.
Девушка поправила новенький пояс с висящими на нем мешочками, оправила чистую скатерть и скромное, но опрятное платье. Воистину, по ее облику и тому, как она обставила свой прилавок, никто бы не сказал, что вечером она унесет все это в хижину посреди леса.
Состоятельность, возможность спокойно обустроить свои дела в Руане, найти покупателей и пациентов, не переживая голод из-за отсутствия средств к существованию, способность платить налоги, чтобы не навлечь на себя гнев властей города, заброшенная лачуга, которую можно было переделать в уютное и удобное жилище – все это досталось ей почти даром. Вся суть крылась в этом «почти».
Сердце Элизы каждый раз сжималось от боли и стыда, когда она вспоминала о том, как дробила на части украшения, которые когда-то дарил ей Гийом, и продавала ювелиру драгоценные камни и звенья из серебра и золота. Пусть она никогда не надела бы этих ожерелий и бус, пусть она не могла позволить себе вплетать в волосы золотые цепочки и носить на руках перстни, она чувствовала себя предательницей, расставаясь со своими сокровищами. Ей казалось, что она распродает части своей души – те, в которых жила бережно хранимая память о графе де’Кантелё, покинувшем эту жизнь чуть меньше года тому назад.
При мыслях о том, что его подарки спасли ее и Рени от голода и бедствий, Элизе каждый раз казалось, что кто-то невидимый рассекает ее грудь мечом, оставляя болезненный кровоточащий росчерк. Единственным способом не испытывать этих чувств было не думать о Кантелё и его жителях. Если это удавалось, то состояние Элизы оставалось не мучительным, а просто скверным.
Вот и сейчас она принялась, хмурясь, пересчитывать заработанные деньги. Не так много, но на то, чтобы купить птичьего мяса себе и Рени на ужин, должно было хватить. Даже, пожалуй, на несколько дней вперед.
– Посмотри, Гийом! – Элиза чуть не дернулась, услышав, как один юноша окликнул другого, подбегая к соседнему прилавку. – Помнишь, отец искал глиняный чан, чтобы замешивать муку? Домашний-то сейчас, поди, маловат… а здесь гляди, какие!
Элиза проследила глазами за сыновьями пекаря, склонившимися над товарами ее соседки. Двое упитанных темноволосых молодцов никоим образом не напоминали ей Гийома – её Гийома.
«Прекрати дергаться от одного звука имени» – уже далеко не в первый раз приказала себе Элиза. Она готова была проклясть родителей Гийома за то, что не выбрали ему более редкое имя – тогда ей напоминали бы о нем только собственные мысли, а не сотни мальчиков и мужчин по всей Франции. – «Просто не думай об этом. Подумай о том, как привлекать пациентов или покупателей. Подумай о новом столе, что нужно смастерить в дом Рени, о теплой одежде на зиму, о молоке для бродячих кошек, что приходят к вам с сестрой полакомиться. У тебя огромный выбор, о чем подумать!»
От привычных попыток насильно перенаправить поток своих мыслей Элизу отвлек мужчина, неспешно приблизившийся к ее прилавку. Он был богато, но не слишком вычурно одет, кафтан был подпоясан поясом тонкой работы, на темных волосах красовалась шляпа, изящно сдвинутая набок. С момента переселения ближе к Руану Элиза уже приметила, что так обычно выглядят обеспеченные горожане и купцы.
Мужчина поймал ее взгляд и улыбнулся.
– Добрый день, – подобралась Элиза, улыбнувшись в ответ возможному покупателю.
– Добрый, – согласился мужчина. – Простите, я, кажется, отвлек вас от размышлений.
– Что вы, нет. А даже если отвлекли, то ничего стоящего в этих размышлениях не было. – Элиза кокетливо улыбнулась. – Вас что-то заинтересовало? – Она провела рукой над покрытым скатертью столом, приглашая посмотреть. – Целебные травы против всевозможных хворей. Все свежее, впитавшее в себя силу леса и невозделанных лугов. Месье что-то беспокоит? Только скажите мне, что, и я подберу лучшее сочетание лекарственных растений для вашего случая!
– На здоровье не жалуюсь, – развел руками мужчина, но тут же лукаво добавил: – А даже жаль. Интересно было бы послушать, что вы подобрали бы для меня.
– Для тех, кого Бог наградил здоровьем, – не растерялась Элиза, – есть укрепляющие сборы. Берегут силу духа и тела, питают, вычищают кровь, поддерживают баланс жидкостей в теле.
– Занимательно. Вы где-то этому учились, чтобы так разбираться? – Он взял деревянную фигурку гуся, и стал внимательно ее разглядывать.
– Меня обучила моя матушка, как когда-то ее обучала ее мать, – привычно ответила Элиза, не вдаваясь в подробности.
Мужчина кивнул, удовлетворившись этим объяснением.
– Быть может, укрепляющих трав бы я и купил. Я надеюсь, они подействуют. Моя работа требует крепких нервов и острого разума. Она не связана с риском, но нужно держать в голове множество процессов, так что благотворное влияние целебных трав было бы кстати. – Подметив скользнувший в глазах травницы интерес, он пояснил: – Я держу постоялый двор. Сталкиваюсь с различными ситуациями, сами понимаете.
– Вот как? Не встречала вас на постоялых дворах, – поддержала разговор Элиза, быстро собирая связку из трав, подходивших под запрос покупателя. – Я сама не из Руана, так что в свое время осматривала наши постоялые дворы.
– Неудивительно, что вы меня не увидели. Свое дело я веду в Кане, здесь же я проездом.
– Вот как! – Элиза оторвала кусок бечевки и
