Однако Рольф был сильнее, и ему удалось дотянуться до залитой кровью рукоятки кинжала, торчавшего из горла Сибрука. Что было сил Рольф надавил на него, его противник отпустил свой захват и захромал прочь, ничего уже не воспринимая. До Рольфа донесся вопль Джастина. Стремительно перегнувшись через парапет, он смог достать до края туники и схватить ее. Но при этом он потерял равновесие и сам оказался на гибельном скате крыши, едва удерживаясь свободной рукой.
В какой-то страшный миг Рольф почувствовал, что пальцы его слабеют и сейчас они оба рухнут в пропасть. Но чья-то сильная рука подхватила его, и с облегчением он услышал знакомый голос. Сэр Гай резко потянул его вверх, и отец с сыном упали на камни с внутренней стороны парапета.
Рольф сел на каменный пол у стены, не выпуская Джастина из объятий. Сын его прижался к нему, весь дрожа от пережитого ужаса. Отец прижимал мальчика к груди так, словно видел его в последний раз. Они не стыдились слез.
Гай присел на корточки перед ними. Его глаза цвета ореха сузились от солнца.
– Сибрук упал со стены. Если бы я даже и хотел его спасти, все равно не успел бы. – Он оглянулся вокруг. Легкая улыбка тронула его губы. – Замок взят, а ваш брат охраняет Эннис. Может, и нам присоединиться к ним, милорд?
– Какого дьявола, – начал Рольф, не выпуская Джастина из объятий, – вы так чертовски долго добирались сюда?
Гай рассмеялся:
– Мне было приказано охранять вход, милорд. Меня учили повиноваться приказам.
– Я слишком хорошо обучил вас на свою голову… – проворчал Рольф, но его улыбка совсем не вязалась с суровостью слов.
– Святая Мария! Да ведь вы с головы до ног в крови! – вскричала Эннис, с трудом приподнимаясь на своем ложе.
Не успел Рольф подойти к ней, как Алиса уже была рядом и заботливо укладывала кузину обратно на подушки:
– Не двигайтесь, прошу вас, а то, не дай бог, снова упадете в обморок… Что тогда скажет ваш лорд? Это же страшно подумать!
Покрытый кровью, с Джастином на руках, Рольф являл собой воистину пугающее зрелище. Но вот он остановился в нескольких шагах от Эннис и опустил мальчика на пол. Джастин был тоже в крови, но ни сын, ни отец не хромали и не стонали и вообще не производили впечатления тяжелораненых… Если бы не ужасный шрам на горле ребенка, Эннис бы даже, наверное, постаралась заставить себя не беспокоиться.
Рольф кратко переговорил с сэром Гаем и тем человеком, которого оставил охранять жену. Этот мужчина казался Эннис двойником мужа, только более старым, хотя и более легкомысленным: с тех пор, как Эннис пришла в себя, она только и слышала что его шуточки насчет Рольфа, причем такого свойства, что ее благовоспитанная кузина Алиса впала в неистовство и пообещала зарезать его своим кинжалом, если он не уймется. Увы, ее угроза никак на него не подействовала.
И вот теперь этот человек, которого Рольф называет Джеффри, с торжественным и серьезным видом обращается к Алисе:
– Миледи, мой брат принес вам скорбную весть.
– Тарстон мертв, – ровным невыразительным голосом отвечает она, и Джеффри кивает.
Только теперь Эннис сообразила, что это – брат Рольфа и что они объединили свои силы, чтобы прийти ей на помощь. Тарстон умер, а Алиса – вдова… Она с сочувствием поглядела на кузину. Та тихо и неподвижно стояла, глубоко задумавшись.
– Я предвидела, что этим кончится, – сказала она наконец. – Меня теперь ждет тюрьма?
Рольф покачал головой:
– Нет, вы вольны отправляться, куда пожелаете и когда будете готовы покинуть Стонхем. Замок отныне мой по праву сильного. Сэр Сигир будет сопровождать вас.
Эннис заметила, что каменное спокойствие Алисы заставило Рольфа уважать ее. Если он ожидал истерического припадка или слезных молений, то ничего подобного не произошло. Алиса просто пожала плечами и высказала пожелание отправиться в свой любимый с детства наследственный замок, который хотя и меньше Стонхема, но не в пример комфортабельней, да и климат там куда здоровее… Она с детьми будет там счастлива.
Обернувшись к кузине, Алиса спросила:
– От меня, наверное, ждут, что я заберу с собой всех бастардов Тарстона? Мне бы этого совсем не хотелось. Им, конечно, нужна какая-то поддержка, только мне совершенно нет дела до них.
Это была уже прежняя Алиса с ее непобедимым эгоизмом. Не успела Эннис открыть рот для ответа, как Джеффри, расхохотавшись, сказал:
– Ах, миледи, пусть уж лучше они остаются! Я не поручусь, пожалуй, за их благополучие, если вы возьмете их к себе…
Присев рядом с Эннис, кузина взяла ее за руку.
– Вы считаете меня эгоисткой, я знаю, – мягко сказала она. – Так оно и есть. Но, чтобы выжить с таким человеком, как Тарстон, только это мне и оставалось. Вот что хочу сказать вам, кузина, – я вас очень уважаю и всегда восхищалась вашей храбростью. Я желаю вам счастья с вашим лордом, потому что вижу, что вы нашли достойного вас человека.
Слезы подступили к горлу Эннис. Она не могла отвечать. В ее состоянии любые сильные чувства вызывали боль. Алиса улыбнулась и пожала ей руку, затем быстро поцеловала в лоб.
– Искупайтесь как можно скорее, – прошептала она, затем выпрямилась и объявила о своем немедленном отъезде. – И пришлите ко мне сэра Сигира, наконец, – приказала она и покинула зал.
Эннис не могла больше сдерживаться. Слезы потекли по ее щекам. Она спрятала лицо в подушках. Вокруг нее звучали мужские голоса, отдававшие распоряжения насчет обеспечения порядка и безопасности в замке. Рольф до сих пор еще не подошел к ней, всецело поглощенный тихим разговором с сыном.
Неужели ему больше нет до нее дела? Значит, ее страхи – не выдумка и она для него – просто часть его собственности? Она знала и видела, как ревностно он относится к тому, что считает своим, как яростно бьется за это. Он никогда не говорил ей, что любит ее, но только что боится ее потерять. А это совсем не одно и то же! Однажды она уже было понадеялась услышать слова любви, когда, сжимая ее в объятиях, он говорил, что пойдет за ней всюду и будет оберегать от всякого зла. Но он не произнес заветной фразы… И когда покидал ее в женском монастыре близ Гедни, он не сказал слов, которые она так мечтала услышать…
И вот теперь, когда сын его с ним, он забыл про нее… Да простит ей Господь эти грешные мысли, но она завидует ребенку, который может удержать его любовь, тогда как она не способна на это. Слезы струились из-под ее сжатых век, и сдавленный стон вырвался из груди.
Она не заметила, как он подошел. Его приглушенный голос нежно прозвучал над нею:
– Не плачьте, моя дорогая. Мы уже вне опасности. Мои люди надежно охраняют замок, и мы пробудем здесь до тех пор, пока вы не наберетесь сил для дороги домой. – Его рука легонько тронула прядь ее волос. – Хватит ли у вас сил меня выслушать?
