— Только когда мы одни, любимый. — Она положила свою руку поверх его руки. — Чувствуешь, как бьется сердце?
— Так это твое сердце? А я думал, что случайно поймал тут птицу, — усмехнулся Бак, согревая теплым дыханием ее ухо.
— Захочешь ли ты меня целовать, когда я стану старой, седой и беззубой?
— К тому времени у меня отрастут усы по колено, и я стану таким немощным, что не смогу встать со стула.
— Вот и отлично, любимый. Я заберусь к тебе на колени, и мы будем целоваться. — Кристин рассмеялась, и ее смех слился с его счастливым смехом.
Бак часто останавливался, чтобы дать отдохнуть коню. Гнедой был крепким скакуном, по ему приходилось нести двойную ношу, и Бак хотел сберечь его силы на случай, если придется уходить от погони. Во время этих коротких остановок Бак и Кристин не отходили друг от друга — стояли обнявшись. Бак безмерно наслаждался новой для него свободой — свободой касаться Кристин в любой момент; он наслаждался сознанием того, что она его любит.
Через несколько часов они приблизились к ранчо; солнце уже клонилось к западу.
— Надеюсь, дома все в порядке, — сказала Кристин, когда они спустились с горы и въехали в лощину.
Мысли о Форсайте и его планах прибрать к рукам «Аконит» до поры до времени отступили в сознании Кристин на задний план. По сравнению с недавним открытием — Бак любит ее! — все остальное казалось не столь важным. Отныне они будут вместе — с ранчо или без него, — и это самое главное.
— Скоро мы все узнаем.
Взгляд Бака то и дело скользил по обеим сторонам тропы. Выехав на открытое место, он осмотрел полосу неба над лесом. Небо было чистым, Бак нигде не заметил ни струйки дыма. Запах гари тоже не чувствовался, так что не было оснований опасаться, что в их отсутствие ранчо спалили.
Сразу за ручьем, у кромки леса, откуда открывался хороший обзор, Бак остановился. Он сразу же заметил, что в загоне гораздо больше лошадей, чем должно быть. Возможно, Форсайт захватил ранчо и держит Джилли и всех остальных в заложниках до возвращения Бака. Лагерь индейцев позади усадьбы казался безлюдным.
Не приближаясь к ранчо на расстояние выстрела и заняв такую позицию, чтобы иметь за спиной свободный путь к отступлению. Бак вложил в рот два пальца и свистнул.
— Смотри, Бак, на веревке развешаны простыни. С чего это Бонни решила заняться стиркой? Может быть, что-то случилось? — с тревогой спросила Кристин.
— Не знаю, радость моя — Пока я не буду твердо уверен, что все в порядке, мы с тобой не поедем на ранчо.
Он снова свистнул.
Спустя минуту открылась задняя дверь, и во двор вышли Бонни и несколько мужчин. Среди них Бак сразу же узнал Джилли — по его седой шевелюре. Потом из флигеля вышел Берни — его тоже легко узнать по деревянной ноге. Откуда-то с радостным лаем выскочил Сэм. Казалось, все в порядке, однако Бак ждал от Джилли условного знака. Наконец раздался ответный свист, Бак. удалил коня пятками и поскакал через пастбище к дому.
— Ах, Бак, как я рада видеть наш дом! Я боялась, что никогда больше его не увижу!
— Кристин, помаши Бонни рукой, ей не терпится узнать, что с тобой все в порядке.
— Ты все еще сердишься на Густава за то, что Быстрый Бег сумел меня похитить? — спросила Кристин, помахав Бонни.
— Нет. Быстрый Бег — знаток военных хитростей, а Густав в наших краях недавно, где ему тягаться с индейцем. На кого я зол, так это на Сэма. Но он, наверное, привык к запаху Кривоного и гуртовщиков, вот и не поднял тревогу, когда почуял запах еще одного индейца.
Во дворе их встречали Густав, Джилли, брат с сестрой и трое мужчин, которых Кристин видела впервые.
— Вон тот, высокий, — Клив Старк. Помнишь, я говорил тебе, что написал письмо федеральному шерифу? — прошептал Бак в ухо Кристин.
— Крис! Слава Богу, ты вернулась! — Густав первым подбежал к ним. Кристин положила руки ему на плечи, и Густав снял ее с коня. — Проклятие, я так за тебя переживал, что два дня не спал. — Он крепко обнял кузину. — Мне надо бы голову оторвать за то, что прозевал этого индейца и позволил ему тебя похитить…
— А я жалею, что не ушла в дом вместе с тобой, — вставила Бонни. Она схватила Кристин за руку и затараторила: — Господи, как же мы волновались! Джилли все время твердил, что Бак обязательно тебя разыщет и вернет. Знаешь, мне так много нужно тебе рассказать…
— Мне тоже есть что рассказать. — Кристин посмотрела на Бака любящим взглядом.
Бак же тем временем пожимал руку Кливу Старку. Второй незнакомец, гораздо моложе Старка, стоял рядом; когда их с Баком познакомили, молодой человек энергично затряс его руку. Невысокий смуглый мексиканец с кривыми ногами и длинными обвислыми усами стоял в сторонке, дожидаясь, когда его познакомят с хозяином; потом и он пожал руку Бака.
— Иди сюда, Кристин, познакомься с Клином Старком, Диллоном Толлменом и их другом Пабло. — Бак взял Кристин за руку и привлек к себе. — Мы решили пожениться и сделаем это сразу же, как только сможем выбраться в город и найти священника, — с гордостью объявил Бак и покосился поверх головы Кристин на Густава. К его величайшему изумлению, лицо кузена Кристин расплылось в широкой улыбке.
Кристин, зардевшись, поздоровалась с Кливом и с высоким светловолосым красавцем, который не преминул одарить ее обворожительной улыбкой.
— Рад с вами познакомиться, мэм. Имейте в виду, я не имею ничего общего с этим кривоногим болваном, который ждет своей очереди пожать вашу очаровательную ручку.
— Не обращайте внимания на его слова, сеньора, мальчик меня обожает. — Мексиканец усмехнулся, поглядывая на Диллона, и пожал Кристин руку.
Кристин почувствовала на своих плечах чью-то руку и оглянулась; Густав привлек ее к себе и снова крепко обнял.
— Сестренка, это самая приятная новость за последний месяц! — Было очевидно, что Густав искренне рад. Он давно втайне надеялся на подобный исход, полагая, что Кристин заслужила право на счастье. — Расскажи-ка, как ты ухитрилась заставить его предложить тебе руку и сердце? Наверное, ты загоняла ему иголки под ногти — как еще можно заставить мужчину жениться на уродливой старухе вроде тебя? — Он повернулся к Баку. — Бак, на правах брата — ведь мы с Кристин почти двойняшки — я даю вам свое благословение. Ужасно рад, что наконец сбыл ее с рук.
— Гус, сейчас же прекрати дразниться!
— Бак, делайте ей каждый год по ребенку, — продолжал Густав с довольным смешком; он все больше входил во вкус и не собирался умолкать. — Купите ей дюжину коров, чтобы доила, заставьте пахать землю, порите ее время от времени для порядку — и, как знать, может, из нее получится более или менее сносная жена.
