– В мае, – тихонько произнесла Клэр. – А он узнал в конце апреля…
– Простите? – вежливо спросила Луиза.
– О, нет, ничего, – покачала головой молодая женщина.
Луиза встала и с надеждой улыбнулась Клэр.
– То, что я вам рассказала, поможет вам передумать и не уезжать из Бостона? – спросила она.
Клэр испустила тяжкий вздох.
– Нет, – печально проговорила она. – Боюсь, что передумывать уже поздно. Но я вам очень благодарна за то, что вы мне это рассказали. Знаете, у меня словно камень с души свалился…
– Выдуманные герои мистера Уэлсли – это, конечно же, вы с ним? – проницательно глядя на Клэр, осведомилась писательница.
– Да, – произнесла Клэр без малейшего колебания.
– Я так и поняла, – кивнула гостья. Женщины прошли к входной двери и обнялись на прощание.
– Клэр, можно, я скажу вам еще одну вещь? – уже стоя в дверях, спросила Луиза.
– Конечно, – слабо улыбнулась молодая женщина.
– Я хочу, чтобы вы знали: никогда в жизни не встречала я человека, который любил бы свою жену так, как любит вас мистер Уэлсли, – убежденно промолвила писательница.
– Вы так решили, лишь раз поговорив с ним? – удивилась Клэр.
– Нет, что вы, – смущенно улыбнулась мисс Олькотт. – Мы часто беседовали с вашим мужем. Речь нередко заходила о вас, и, произнося ваше имя, он всегда прямо весь светился!
– Спасибо вам, Луиза, – с чувством сказала Клэр. – Спасибо вам за все. Я буду очень скучать без вас.
– Я тоже буду скучать без вас, но, если сообщите мне свой адрес, я обязательно напишу вам, а когда выйдет моя книга про четырех сестер, пришлю вам томик, – пообещала Луиза.
– Буду очень рада, – искренне проговорила Клэр. Луиза спустилась по ступенькам, потом еще раз обернулась и с улыбкой сказала:
– Кстати, я наконец придумала название! Моя книга будет называться «Маленькие женщины».
Клэр медленно вернулась в дом, села в кресло и принялась размышлять над тем, что услышала от Луизы.
«Если бы я только знала все это раньше, – мрачно думала молодая женщина. – Может, тогда моя жизнь сложилась бы совершенно по-другому». Но сейчас было уже поздно рассуждать об этом, особенно учитывая то, как сильно изменились их взаимоотношения со Стюартом за последние полгода. После свадьбы Грениты Стюарт стал вести себя с Клэр совсем не так, как прежде. После их сердечного прощания той ночью он, казалось, признал, что их супружеству действительно пришел конец. Стюарт перестал злиться на Клэр, они больше не изводили друг друга ледяным молчанием, как это было в первые месяцы их разлуки. Вместо этого он теперь иногда присылал жене записки – короткие безличные послания, в которых сообщал, какие шаги предпринял в делах, связанных с поместьем ее отца, или извещал, что уезжает из города; при этом Стюарт никогда не забывал указать, где и как его можно найти, если вдруг понадобится его помощь.
Он даже прислал Клэр маленький рождественский подарок, а потом еще один – на день ее рождения в апреле. Вещицы, выбранные тщательно и со вкусом, были не настолько дорогими, чтобы она не могла их принять. И оба раза она отправляла ему короткие благодарственные письма, ничем не отличавшиеся от вежливых посланий не слишком близким друзьям.
Хотя Клэр и понимала, что Стюарт больше не питает к ней ненависти, та новая роль, которую он добровольно взял на себя, – роль управляющего всеми делами жены, – доставляла ей больше мучений, чем его былой гнев. Она ощущала себя кем-то вроде клиента. А его послания, вполне продуманные и участливые, были при этом настолько деловитыми, что Клэр уже сильно сомневалась, вызывает ли она у Стюарта вообще хоть какие-то чувства.
Долгими часами размышляла Клэр о том, почему изменившиеся отношения со Стюартом так больно ранят ее. Ведь она должна быть благодарна ему! Благодарна за то, что они больше не враждуют, за то, что он охотно помогает ей в делах, в которых она ничего не смыслит, за то, что не оставил ее на растерзание мошенникам, готовым в мгновение ока обобрать ее до нитки, лишив всех владений в Саванне.
Но почему же Клэр так печалит холодная вежливость Стюарта? Ответ на этот вопрос был столь ужасен, что за все эти месяцы, прошедшие со дня свадьбы Грениты, Клэр так и не решилась произнести его вслух – даже находясь в полном одиночестве. Она смертельно боялась признать правду. До сегодняшнего дня. Теперь же, когда Клэр сидела в своем любимом кресле, созерцая тихую пустую комнату и предчувствуя тихую пустую жизнь впереди, уже не было смысла отрицать очевидное. На мебель натянуты чехлы, билет куплен, багаж отправлен на вокзал, все вопросы с адвокатом решены. Теперь уже ничего не изменить, поэтому Клэр может наконец признаться самой себе: она все еще любит его. Любит, несмотря на ложь, которую Стюарт позволил себе по отношению к ней, и на правду, о которой умалчивал. И все то, что заставило Клэр развестись с мужем, вдруг показалось ей сейчас таким смешным и глупым…
– Самое время это понять, – прошептала женщина. – Как раз тогда, когда уже ничего нельзя исправить.
Она вспомнила слова Луизы Олькотт о том, как Стюарт, говоря о жене, буквально светился от счастья… Клэр вздохнула, но тут же одернула себя:
– Это было уже больше года назад. И, к сожалению, теперь он относится ко мне совсем по-другому.
Молодая женщина снова вздохнула, потом посмотрела на часы и быстро вскочила с кресла, отбросив меланхоличные мысли подальше и строго напомнив себе, что дел у нее еще полным-полно, а время не ждет.
– Переоденься, подпиши бумаги и отправляйся на вокзал, – вслух приказала себе Клэр. – Не думай о прошлом, не думай о будущем, не думай о том, как все могло бы быть. Просто переоденься, подпиши бумаги и отправляйся на вокзал…
И она решительно начала подниматься по лестнице на второй этаж.
Клэр была готова отправиться в контору к мистеру Колдуэллу, когда часы показывали уже почти половину третьего. Нанятый ею экипаж ждал возле дома почти пятнадцать минут. Наконец она пробежала по коридору второго этажа и стала спускаться по лестнице, на ходу пришпиливая шляпку к непослушным кудрям.
Услышав стук в дверь, Клэр чуть не вскрикнула от досады.
– Ну кто там еще, – процедила она сквозь зубы. – У меня за последние два месяца не было столько гостей, сколько явилось сегодня!
Женщина рывком открыла дверь, твердо намереваясь сказать визитеру, кем бы он ни был, что у нее уже просто нет времени. Однако слова замерли у нее на устах, когда она обнаружила на пороге маленького тщедушного человечка, державшего в руках такой огромный букет роз, какого Клэр не видела никогда в жизни.
– Да? – нерешительно сказала она, предположив, что человечек просто ошибся адресом. – Чем я могу вам помочь?
