Юэн ворвался на поляну с поднятым мечом, и когда увидел, как хрупкая фигура пытается выбраться из-под тела лежащего ничком мужчины, казалось, сердце его остановилось.
Его рука опустилась.
— Джанет?
Джанет взглянула на него, и из его горла вырвался болезненный стон. Юэн зашатался от охвативших его чувств. Нечто подобное он испытал после первой своей битвы, когда вид окровавленных тел шокировал его. Но это было ничто по сравнению с видом избитой и окровавленной женщины, которую он любил.
— Юэн? — тихо произнесла она. — Ты все-таки нашел меня.
Она качнулась, и он устремился вперед, чтобы поддержать ее. Его сердце колотилось так сильно, что он едва мог дышать. Он бережно прижал ее к себе. При мысли о том, как близок он был к тому, чтобы потерять ее, у него ослабели колени.
— О Боже, как ты себя чувствуешь? Что произошло?
Джанет уткнулась головой ему в грудь и ухватилась за него, как испуганный котенок. Однако, взглянув на тело мужчины у ее ног, он понял, что у этого котенка сердце льва. Она была избита, но не побеждена, и, несмотря на душевные муки, Юэн испытал чувство гордости за нее.
Он поцеловал Джанет в макушку, ощутив шелковистость ее волос и запах колокольчиков, напомнивших ему о доме и о семье. Теперь его семьей была она. Как он до сих пор не понял этого?
— Все хорошо, — прошептал Юэн успокаивающе. — Я с тобой. Все будет хорошо, обещаю.
Сазерленд подошел к ним с факелом и выругался, когда увидел ее лицо. Оба мужчины пришли в ярость.
Внезапно на окровавленном лице Джанет отразилась тревога.
— Вы должны перехватить их, прежде чем они достигнут замка.
— Кого именно? — спросил Юэн.
Она не успела ответить, как вдруг ночную тишину пронизал резкий свист. Мужчины переглянулись. Сазерленд засвистел в ответ, и через несколько минут они встретились со своими друзьями.
Джанет была потрясена произошедшим. Она все еще чувствовала мужские руки, сжимавшие ее горло. Она поняла, что солдат намеревался убить ее. Он так и сделал бы, если бы ее кинжал не угодил в нужное место. Мужчина рухнул на нее, истекая кровью.
В этом кошмаре Юэн появился подобно ночному видению. Джанет потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что это происходит на самом деле.
Он нашел ее. Он обнимал ее, и ей хотелось, чтобы он никогда ее не отпускал.
Но затем она вспомнила о священнике. Они должны найти его, прежде чем он прибудет в замок. На кону была жизнь ее осведомителя.
Однако ее объяснение было прервано прибытием еще троих призраков в шлемах с забралами. При обычных обстоятельствах Джанет, возможно, почувствовала бы некоторый испуг, даже зная, что они друзья, но Юэн держал ее в своих объятиях, и она не испытывала никакого страха.
— Мы услышали крик, — объяснил один из воинов причину их появления здесь. Джанет по голосу узнала Магнуса.
Когда она повернулась и посмотрела на него, прижимаясь к груди Юэна, огромный шотландец выругался.
Она облизнула губу и, почувствовав кровь, поняла, что, должно быть, ее лицо выглядит ужасно.
— Что случилось, дорогая? — спросил Юэн мягким тоном, какого она прежде не слышала от него.
Должно быть, Джанет действительно выглядела плохо.
— У меня нет времени на объяснения. Отряд из пяти английских солдат, священник и с ним еще один человек возвращаются в замок. Надо перехватить их, прежде чем они прибудут туда. У них письмо, предназначенное Брюсу. Если оно будет доставлено в замок, это повлечет смерть преданного нам человека. — Она почувствовала движение одного из людей со стороны Магнуса и инстинктивно прижалась к груди Юэна. Даже под забралом было видно, какой гнев выражало лицо этого мужчины.
— Назад, Змей, — сказал Юэн. — Что с тобой, черт побери?
Воин проигнорировал его. Не отрывая сурового взгляда от Джанет, он спросил:
— Когда они уехали?
— Несколько минут назад. — Джанет немного подумала. — Возможно, минут пять назад?
— Я еду, — сказал воин, которого Юэн назвал Змеем.
Джанет повернулась к Юэну.
— Ты тоже должен поехать. Ты должен убедиться, что эти люди найдут их и никто не ускользнет.
Юэн сжал челюсти. Он казался непоколебимым, как каменная стена.
— Я не оставлю тебя.
— Пожалуйста, — сказала Джанет. — Ты должен сделать это ради меня. Прошу тебя.
Он встретился с ее взглядом.
— Не требуй этого от меня. Ты серьезно пострадала. Боже, Джанет, ты вся в крови, и твое лицо… — Его голос оборвался. В лунном свете казалось, что его глаза блестели от слез.
Она улыбнулась, губы ее дрожали от боли.
— Мое лицо излечится, а кровь не моя. — По крайней мере, большая часть была не ее. — Мне необходимо, как можно скорее найти Роберта, но я не могу сделать это, пока не узнаю, что женщина из замка в безопасности.
— Змей позаботится об этом, — сказал Юэн. Однако, по-видимому, он прочитал что-то на ее лице. — Это очень важно для тебя?
Она кивнула.
— Переговоры в Селкеркке являются ловушкой. Англичане намереваются нарушить перемирие. — Мужчины, услышав эту новость, выругались.
— Ты уверена? — спросил Юэн. — Нарушение мира во время переговоров за гранью даже обычного вероломства англичан.
Джанет опять кивнула.
— Да, я уверена. Доказательства содержатся в том письме.
Воин по кличке Змей прервал их разговор.
— Нам надо немедленно ехать, если мы хотим перехватить их до прибытия в замок, который находится не так далеко.
И все же Юэн колебался. Он не хотел отпускать Джанет.
Ее сердце сжалось.
— Все будет хорошо, — тихо сказала она. — Мой зять обеспечит мне безопасность. Не так ли, сэр Кеннет?
Муж Мэри улыбнулся и выступил вперед.
— Я буду беречь вас, как собственную жизнь, миледи.
Сэр Кеннет протянул руку, и Юэн неохотно отпустил Джанет.
— Я надеюсь на тебя, Лед, — сказал он с чувством.
Юэн, Змей и мужчина, в котором Джанет узнала Маклина, двинулись в путь, но Магнус остановил их.
— «Лучше умереть, чем сдаться!» — провозгласил он их лозунг. Затем обратился к Юэну: — Послушай, Охотник. — Тот повернулся и посмотрел на него. — Поскорее возвращайся. Мне кажется, ты забыл кое-что рассказать нам.
Лицо Юэна помрачнело при мысли о том, что случилось с Джанет. Бросив на нее прощальный взгляд, который выражал то, что осталось невысказанным, он вместе с двумя товарищами двинулся в путь.
Джанет хотела вернуть его. Хотела чувствовать его объятия. Хотела уткнуться головой в его грудь, свернуться калачиком, и пусть он пошлет все к черту.
Но они оба должны делать свою работу.
