Это был не приказ, не требование, а просьба. Онория не смогла сдержать усмешку.
— Между прочим, Чиллингуорт очень настаивал, чтобы я сразу же перед тобой исповедалась.
— Охотно верю. Начни с начала — с того момента, как ты постучала в его дверь. Он ждал тебя?
— Не совсем так. — Онория уселась поудобнее. — Он тоже получил письмо, я его видела. Оно было написано тем же почерком. — Она положила два листочка на сиденье поближе к Девилу. — Смотри, непонятно даже, мужчина это писал или женщина.
— Хм. Стало быть, он знал, что ты придешь к нему?
— Нет, — осторожно сказала Онория, помня о наставлениях Чиллингуорта и вспыльчивости мужа. — Он получил письмо от некой таинственной дамы, пожелавшей остаться неизвестной. Она назначила ему свидание. А это очень… она сделала неопределенный жест рукой, — заинтриговало его.
Девил прищурился.
— Ты хочешь сказать, что Чиллингуорт был слишком нетерпелив. Что же он сказал, когда увидел, что на пороге стоишь ты?
Онория лукаво взглянула на мужа.
— По-моему, он был удивлен еще больше, чем я. И отнесся к моему приходу с явным неодобрением.
— И? — Девил скептически поднял брови.
— Все остальное произошло по моей вине. Он сказал, что не верит в серьезность моих намерений. Я, естественно, заверила его, что это не так.
— И?
— Он попытался поцеловать меня… и я его ударила, — ответила Онория, глядя мужу прямо в глаза, Девил заморгал.
— Ты ударила его?
— Майкл научил меня драться и только после этого разрешил пойти в гувернантки. — Онория нахмурилась. — Наверное, надо было ударить его коленкой, но в тот момент я забыла об этом приеме.
Девил чуть не поперхнулся.
— Я думаю, — сказал он дрожащим от смеха голосом, — Чиллингуорт крайне благодарен тебе за то, что ты ударила его кулаком. Надо успокоить графа, что он еще легко отделался.
Онория была высокой женщиной, а Чиллингуорт чуть ниже его самого, так что удар коленкой мог нанести непоправимый ущерб. Девил усмехнулся.
— Да, но, к сожалению, это еще не все. У него из носа пошла кровь.
Это было уже слишком. Девил зашелся от хохота.
— О Господи, — выдавил он, когда обрел дар речи. — Бедняга Чиллингуорт.
— По-моему, он подумал то же самое. Я испортила ему жилет.
От смеха у Девила закололо в боку. Он оценивающе посмотрел на руки Онории.
— Наверное, ты ударила его левой.
— Откуда ты знаешь?
Девил торжествующе улыбнулся, сразу став похожим на своего тезку.
— Я сделал то же самое, когда мы учились в Итоне. Кровь из него текла, как из зарезанной свиньи.
— Вот именно. — Онория вздохнула. — Боюсь, он и теперь чувствует себя неважно.
— Могу себе представить, — сказал Девил довольно мрачным тоном.
Онория вопросительно посмотрела на него.
— Нам придется разобраться с этим делом.
— Что ты имеешь в виду?
Улыбнувшись, Девил снова привлек ее к себе. — Если кто-нибудь вас видел, могут поползти сплетни; придумать какую-то благопристойную версию и придерживаться ее. Не волнуйся, я не стану вызывать на дуэль человека только потому, что моя жена в кровь разбила ему нос. Онория нахмурилась.
— А он — способен ли он вызвать на дуэль тебя за то, что я сделала?
Девил содрогнулся от смеха.
— Не думаю. — Он ухватил Онорию за подбородок. — А знаешь, ты очень сильная женщина.
— Естественно, — сказала она, широко раскрыв глаза. — Я ведь урожденная Анстрадер-Уэзерби.
Девил улыбнулся.
— Ты достойный член клана Кинстеров. Он целовал ее долго-долго, а карета медленно ехала в сгущающейся тьме под густыми кронами деревьев.
Вскоре Онория обнаружила, что сил у ее мужа тоже хватает.
— Боже праведный! — прошептала она, вырываясь из его объятий. — Нельзя же… Где мы?
— В парке, — ответил Девил, не поднимая головы; он не собирался отказываться от задуманного. — Выгляни в окошко: здесь полным-полно карет, которые ездят кругами.
— Невероятно! — Волна наслаждения смыла ощущение неловкости. Онория с трудом подавила стон, но тут же снова испуганно спросила: — А как же Джон и Слиго? Вдруг они услышат?
На губах ее мужа появилась поистине дьявольская усмешка.
— Главное — удачно выбрать время. Доверься мне. Они ничего не поймут.
Они и в самом деле ничего не поняли, зато Девил и Онория пережили сладкие, бесконечно долгие минуты, полные еле слышных стонов и вздохов и отчаянных усилий сдержать крики восторга. Тело Онории вздрогнуло в последний раз… Нахмурившись, она села и принялась изучать пуговицы на сюртуке Девила.
— Какой ужас! Они врезались прямо в тело! — Она повертела в руках перламутровую пуговицу. — У Толли пуговицы были побольше, но с меня и этих хватило.
Девил, пребывавший в состоянии блаженного покоя, внезапно открыл глаза.
— Что?
— Пуговицы слишком большие.
— Нет. Что еще ты сказала?
— Что они похожи на те, которые были на сюртуке Толли, — ответила Онория, сдвинув брови.
Девил замер, потом закрыл глаза и крепко обнял жену,
— Вот оно, — шепнул он, прижавшись губами к ее волосам. — Вот что я пытался вспомнить.
— Ты имеешь в виду пуговицу, которую задела пуля? Это поможет расследованию?
— Да. Это последний гвоздь, который будет вбит в гроб убийцы.
Онория попробовала заглянуть мужу в лицо, но он держал ее слишком крепко.
— Теперь ты точно знаешь, кто это?
— У меня не осталось никаких сомнений, — со вздохом отозвался Девил.
Герцог и герцогиня Сент-Ивз привели свою одежду в порядок и велели кучеру ехать домой.
Когда Онория и Девил вошли в библиотеку, Уэйн уже ждал их там. Внимательно посмотрев на лица супругов, он сразу успокоился.
— Конец близок. — Девил подвел Онорию к кушетке и уселся рядом с ней.
— Что случилось? — спросил Уэйн. Девил изложил события — правда, очень коротко, — упомянув о письме, которое получила Онория.
— Письмо, адресованное мне, написано тем же почерком. — Заметив, что по мере чтения лицо Уэйна все больше мрачнело, он посоветовал: — Не обращай внимания на содержание.
А Уэйн вдруг закричал:
— Заостренное перо! Он всегда пользуется такими перьями, чтобы почерк выглядел более твердым. Мы его поймали!
— И да и нет. У нас есть лишь косвенные улики. А учитывая то, что я вспомнил сегодня…
— И мои новости, которые тебе еще предстоит услышать, — вставил Уэйн.
— Сложив все вместе, мы сможем точно сказать, кто убийца, — продолжал Девил. — Но доказательств у нас нет.
Уэйн скорчил гримасу. Взгляд Девила затуманился. Онория в недоумении переводила взгляд с одного на другого.
