Луиджи критически осмотрел его.
– Может быть, если ты не будешь смотреть прямо. Твои глаза выдают тебя.
– Я попытаюсь скрыть выражение глаз.
– И ты слишком чистый. У тебя должны быть чистыми только руки. Но если испачкать лицо и волосы – будет уже получше. – Он насмешливо улыбнулся. – И больше не мойся. Ты слишком хорошо пахнешь.
Лоренцо взглянул на неряшливо торчащие волосы Луиджи.
– Думаю, что ты самый большой авторитет в том, что касается чистоты. Я отдаю себя полностью в твое распоряжение. – Лоренцо помедлил. – Ты согласен?
Луиджи медленно кивнул:
– Согласен.
* * *
– Ты прекрасна! – сказал Лион, когда Санчия открыла двери в ответ на его стук. Санчия усмехнулась:
– Иными словами – я больше не пахну лошадью.
– Я подумал, что ты была бы рада побывать сегодня вечером у Элизабет и Бартоломео. А затем мы поужинаем в таверне на площади. Это приятнее, чем ужинать здесь.
Санчия встрепенулась:
– Правда? Я собиралась навестить их завтра, но буду рада увидеться с ними прямо сейчас.
– И они хотят видеть тебя.
Ее улыбка угасла.
– Мне придется рассказать им про Пьеро.
– Я уже заходил к ним на несколько минут, чтобы предупредить о твоем приезде. И я сказал им о смерти Пьеро.
Санчия почувствовала прилив благодарности за его предусмотрительную заботливость. А Лион обнял ее за плечи и провел через прихожую.
– Ты устала, обопрись на мою руку.
И снова Санчия с беспокойством отметила, что он обращается с ней так, словно она такой же беспомощный ребенок, как Бьянка. Пора положить этому конец.
* * *
Побывав у Элизабет и Бартоломео, они медленно шли по вечерним улицам. Санчия снова начала благодарить Лиона за помощь и поддержку, но в ее тоне он уловил затаенную грусть.
– Что-то не так? – Его встревоженный взгляд остановился на ней. – Ты выглядела такой счастливой, пока мы разговаривали с новобрачными, а теперь, похоже, ты… – он задумался, подбирая слова, – впала в меланхолию.
– Ничего особенного. – Она почувствовала, как у нее на глаза навертываются слезы, и сморгнула их. – Это глупо с моей стороны, но я вдруг почувствовала, что я… осталась одна. Элизабет и Бартоломео так счастливы и так поглощены своей собственной жизнью. Они больше не нуждаются во мне, так ведь?
– А разве ты не стремилась именно к этому?
– Да, конечно. Поэтому я и говорю тебе, что я очень глупая. – Она ускорила шаг, не глядя на него. – Может быть, потому, что я чувствую, что потеряла их, как потеряла и Пьеро.
– Санчия. – Рука Лиона легла на ее плечи. – Ты не одинока, пока у тебя есть я.
Она сглотнула комок в горле. Снова он проявляет такую нежность и мягкость, словно она беспомощный инвалид, который нуждается в постоянной заботе. «А может быть, он именно такой и видит меня», – подумала Санчия с ужасом. Что, если он больше никогда не будет испытывать к ней страсть и желание, а только вину и ответственность?
И вдруг она поняла, как ей надо вести себя с ним.
– Ты прав. Я не одинока. У меня есть ты и Лоренцо. – Она пошла быстрее. – Нет, на самом деле у меня нет и Лоренцо. Никто теперь не имеет никаких прав на него. Исключая, может быть, тебя. Как ты думаешь, каково ему в Риме? Мне кажется…
– Тебя волнует что-то, связанное не только с Элизабет и Бартоломео. Я заметил это с того времени, как мы приехали в дом Джулии. Если тебе не хочется участвовать в этом деле, ты только скажи мне, и я разработаю другой план.
– Я ничего не хочу менять. Почему ты упорно думаешь, что я боюсь? Я не боюсь Дамари.
– Тогда чего же ты боишься?
– Ничего. – Она вырвалась из его рук и заспешила вперед. – И я не голодна. Думаю, мне лучше вернуться в дом и лечь в постель. Иди в таверну без меня.
– Тебе надо поесть. Ты не брала ничего в рот с тех пор, как…
– Я не голодна… – И она побежала, лавируя в толпе, как она делала, когда занималась воровством на этих самых улицах.
– Санчия!
Она не обратила внимания на крик Лиона и продолжала бежать. Она слышала сзади его шаги, но он не мог схватить ее до тех пор, пока она не добежала до ступенек, ведущих на второй этаж в доме Джулии.
Снова его рука легла ей на плечо, он повернул ее к себе лицом.
– Скажи, ради бога, что с тобой? Ты больна?
– Нет, я не больна! – Она вырвалась и побежала вверх по ступенькам. – Я не ослабла и не боюсь. – Она спешила по коридору в его комнату. – И я не хрупкая ваза и не разобьюсь, даже если ты мне скажешь какую-нибудь грубость.
Он снова схватил ее, пытаясь удержать.
– Объясни же, наконец, в чем дело? – Его глаза сверкнули гневом, и он, крепко взяв ее под руку, провел через холл, открыл дверь своей комнаты и втолкнул внутрь. – Я не заслужил такого отношения, Санчия. – Он запер дверь. – Я знаю, что ты теперь так уязвима, но…
– Я не уязвима, – процедила она сквозь зубы. – Сколько я могу повторять это! Но, может быть, тебе просто удобнее думать именно так, может быть, это лишь отговорка, чтобы избегать меня и проводить время с Джулией…
– Мне не нужна Джулия в моей постели! – выкрикнул он.
– Почему же? Ты как-то сказал мне, что не притронешься ко мне, если она есть рядом.
– Я солгал тогда. Я разозлился на себя и на тебя, что ты возбудила меня до такой степени.
– Зато теперь я не возбуждаю в тебе ничего, кроме жалости или снисходительности. Так отчего бы тебе снова на пригласить к себе в постель Джулию?
Он схватил ее за шею так, словно хотел задушить.
– Так это и есть награда за мое терпение? Ты не возбуждаешь меня? Матерь божия! Там, в винодельне, когда ты лежала такая беспомощная и металась в бреду, мое тело жаждало тебя. А потом те две недели, проведенные бок о бок, пока ты выздоравливала, – ты думаешь, они дались мне легко? – Он сжал ее в объятиях, а ее руки скользнули по его бедрам. – Я так зол на тебя, что готов ударить, но я все равно жажду тебя. – Он прижал ее к себе, и она почувствовала, как восстала его мужская плоть. – Посмотри сама, разве ты не возбуждаешь меня, Санчия?
Но дожидаться ответа он уже не стал. Подняв на руки, он отнес ее на кровать.
– Мне не нужна Джулия. Мне нужна только ты.
Он бросил ее на постель, задрал платье и нижнюю юбку, потом рванул завязки на своих штанах, освобождая мужскую плоть, и, не медля больше, стремительно вошел в нее.
– Разве это не означает, что я желал тебя каждую секунду?
Он брал ее с неистовой силой, пытаясь проникнуть как можно глубже.
Она вскрикнула и, вытянув руки вперед в безотчетном движении, схватила его за плечи.
Он замер.
– Тебе больно? – Его пальцы скользнули вниз, поглаживая и возбуждая ее. – Тебе в самом деле больно, ответь же, черт возьми?
