— Нет, к сожалению, я не имею никакого портрета.
— Жаль, но делать нечего; мы должны суметь обойтись без этого.
Лора позвонила, и на пороге тотчас появился один из великолепных слуг, украшавших холл Модслей-Аббэ. Она послала его за камердинером мистера Дунбара и, пожелав доброго утра сыщику, отправилась на другую половину дома, где жила еще до замужества. Камердинер мистера Дунбара был очень рад поговорить о происшествии, которое так взволновало весь дом. Но с сыщиком трудно было болтать; он умел всегда срезать человека и неожиданным вопросом прекратить пустую болтовню; потому словоохотливый слуга был вынужден рассказать кратко, без всяких ненужных подробностей, все, что знал об отъезде своего господина.
— Гм, гм! Да, да! — бормотал сквозь зубы сыщик. — Вы говорите, что с вашим господином был на дружеской ноге только один человек, по имени Вернон, поселившийся недавно в вудбайнском коттедже на лисфордской дороге. Он приходил к вашему господину в любое время, отличался очень странными манерами и одевался чрезвычайно странно: сначала просто ходил в лохмотьях, а потом стал франтом и сорил деньгами в Лисфорде. Да, да, вы слыхали, как ваш господин говорил на повышенных тонах с этим джентльменом; то есть вам так показалось, а может быть, в сущности, они только громко и живо рассказывали друг другу анекдоты; это часто бывает. Позвольте, вы еще говорите, что ваш господин носил какой-то пояс под рубашкой, что вы сами его видели, укладывая мистера Дунбара в постель. Он никогда его не снимал и с беспокойством поглядывал на вас, сменяя рубашку. Вы полагали, что это какой-нибудь гальванический пояс или что-нибудь в этом роде. Вам однажды удалось ощупать его, и он весь состоял из маленьких горошинок, крепких как железо. Вот все, что вы имеете сказать, кроме того, что вы всегда полагали, что в его голове что-то неладно, и вы это приписывали подозрению, возбужденному против него во время винчестерской истории.
Выразив, таким образом, в нескольких словах все сказанное камердинером, мистер Картер сделал несколько заметок в своей записной книжке и, спрятав ее в карман, медленно прошел по всем комнатам, внимательно их осматривая.
— В каком платье уехал мистер Дунбар?
— На нем были серые панталоны и жилет, толстое пальто на собольем меху и небольшой плед.
— Пальто черного цвета?
— Нет, темно-синего.
Мистер Картер снова вынул свою записную книжку и записал слова слуги.
— Ну а наружность мистера Дунбара?
Камердинер подробно описал все черты и выражение лица.
— Да, да, — промолвил мистер Картер и записал: «высокого роста, широкоплечий, нос с горбом, злые глаза, каштановые волосы с проседью».
Кончив это, сыщик надел шляпу, но, прежде чем выйти из комнаты, остановился у стола, на котором стояла лампа.
— Эту лампу заправили вчера вечером? — спросил он.
— Да, сэр, ее каждый день наливали полную.
— А как долго она горит?
— Десять часов.
— Когда ее зажгли?
— В семь.
Мистер Картер снял стеклянный колпак с лампы, подойдя к камину, вылил находившееся в ней масло.
— Она, должно быть, горела до четырех часов утра, — сказал он.
Слуга посмотрел на мистера Картера с каким-то суеверным ужасом, словно на колдуна. Но сыщик слишком спешил, чтобы обратить на него внимание. Он узнал все, что ему было нужно, и теперь нельзя было терять ни минуты. Выйдя из Модслея, он побежал к воротам, где его ожидал мистер Тобльс, которого он тотчас послал на шорнклифскую станцию, приказав ему следовать за путешественником в темно-синем пальто на меху, если таковой явится, оставив у начальника станции записку для мистера Картера.
XVII
Служанка в Вудбайн-Коттедже
Оставив Модслей-Аббэ, мистер Картер отправился в вудбайнский коттедж, куда и приехал через четверть часа. Отпустив извозчика, он вошел в садик и позвонил у стеклянной двери. Ему долго не открывали, и он имел достаточно времени, чтобы подробно рассмотреть сквозь эту дверь коллекцию раковин и чучел птиц, украшавшую маленький холл. Он позвонил во второй раз, и, наконец, минут через пять появилась девушка с завязанным лицом. Сыщик спросил, дома ли майор Вернон, и девушка, без дальнейших разговоров, прямо провела его в маленькую гостиную.
Владелец коттеджа сидел в кресле перед камином. Комната эта была довольно темная, потому что единственное окошко, освещающее ее, выходило в крошечную оранжерейку, наполненную всевозможными кактусами, которые очень любил прежний владелец вудбайнского коттеджа.
Мистер Картер устремил пронзительный взгляд на джентльмена, сидевшего в кресле; он ему показался очень почтенной наружности, лет пятидесяти или шестидесяти, с седыми усами и блестящими глазами, выражавшими твердый характер.
— Я пришел вас расспросить об одном вашем приятеле, мистер Вернон, — сказал сыщик, — именно, о мистере Дунбаре, владельце Модслей-Аббэ, который исчез из дома сегодня ночью в четыре часа.
Майор, сидя в кресле, курил трубку, и, когда мистер Картер произнес, по-видимому, ничего незначащие слова «четыре часа», зубы мистера Вернона судорожно щелкнули об янтарный мундштучок.
Сыщик тотчас заметил это, и пришел к тому заключению, что майор, конечно, видел Джозефа Вильмота и знал, что он оставил Аббэ в четыре часа, потому-то он и вздрогнул, узнав, что час отъезда банкира известен не ему одному.
— Вы знаете, куда уехал мистер Дунбар? — спросил сыщик, смотря еще пристальнее на майора.
— Напротив, — ответил тот, — я думал сегодня вечером отправиться к нему в Аббэ.
— Гм, — пробормотал сыщик, — так мне совершенно бесполезно вас расспрашивать об этом предмете.
— Конечно. Вы говорите, что Генри Дунбар уехал из Аббэ; а я полагал, что он еще болен и не может встать с дивана.
— Это так и было; но, несмотря на все, он исчез.
— Что вы имеете в виду под словом «исчез»? Он уехал, вот и все. Он, кажется, имел право выезжать когда и куда хотел.
— Бесспорно.
— В таком случае тут нет ничего удивительного, — воскликнул майор, вытряхивая золу из трубки в камин, — ему просто надоело сидеть в четырех стенах. Но скажите, зачем вы отыскиваете его, словно он ребенок, убежавший от своих родителей? Вы, может быть, его доктор?
— Нет, я действую по приказанию леди Джослин, и надо вам откровенно сознаться, — сказал мистер Картер с самым простодушным выражением лица, — я не более и не менее как полицейский сыщик и нарочно приехал из Лондона, чтобы найти пропавшего джентльмена. Вот видите, леди Джослин боится, не произвели ли в нем маленького умственного расстройства продолжительная его болезнь и постоянное одиночество. Мне кажется, это очень вероятно, — прибавил мистер Картер с видом совершенно откровенного человека. — В подобном случае мы можем опасаться самоубийства. А вы что думаете об этом, мистер Вернон, вы — самый закадычный друг пропавшего джентльмена?
