– Да, это ужасно, дорогая. Но Джеймс не пытался выяснить, что же было добавлено в мой чай?
Лидия вытерла слезы.
– Выяснил, но не у матери, а у Марии. Когда мама отказалась отвечать на подобный вопрос, он послал Филдза за Марией и сказал, что ее повесят за убийство, если ты умрешь, так как она уже несколько раз пыталась отравить тебя во время путешествия. Пригрозил дать в суде показания. Мария разрыдалась и призналась, что действительно два раза добавила тебе в еду белладонну, но к сегодняшнему случаю непричастна.
– Белладонну! Но тогда я должен был сразу умереть, ведь так?
– Джеймс сказал, что, вероятно, именно на это и рассчитывала мама. Она думала, что средство для кожи содержит белладонну, а не обыкновенный паслен, как было на самом деле. Сок ягод паслена нужен для отбеливания лица. Именно он вызывает отравление, но не смертельное, в отличие от белладонны. После первой неудачной попытки Мария решила прекратить добавлять тебе в еду это средство, но Челтон приказал увеличить дозу и заставлял добавить немного настойки опия. Она боялась быть пойманной, поэтому подложила совсем немного отравы. Челтон понял это и жестоко избил жену. В Долине Друмин они ничего не могли сделать – тамошние слуги не пускали их на кухню и вообще зорко следили за ними, А еще она сказала, ты был к ней очень добр, не знаю, что она имела в виду…
– Мы знаем, о чем она говорила, – Мэгги вспомнила, как они спускались с Корриаррака. – Продолжай, Лидия.
– Мария отказалась выполнить приказ Челтона, когда он велел ей увеличить дозу.
– Действительно. – подтвердил Ротвелл, – после одного из таких случаев она заявила, что станет самолично проверять мои блюда и напитки. И сдержала слово. Похоже, я ей обязан.
Мэгги не была в этом уверена.
– Почему они это делали?
Мария объяснила, что всегда выполняла приказы госпожи и не представляла, как можно ослушаться. А Челтону мама пригрозила уволить без рекомендательного письма, если он не послушается. В его возрасте найти новую работу очень трудно, особенно если станет известно, что его выгнали из дома Ротвеллов. Кроме того, им были обещаны деньги, и довольно большие. Не знаю, откуда она собиралась их взять. Господи, как стыдно!
Мэгги сочувственно обняла Лидию. Дверь отворилась и вошел Брокелби. В руке он держал стакан е виски.
– Ротвелл, откуда у тебя виски? Райдер сказал, что не знает. Хотел спросить Джеймса, но он все еще грызется с матерью. Я не стал мешать. Черт, никогда не пробовал ничего подобного! Я обязательно должен взять бутылочку.
– Э, Брокелби, это личные запасы из моего шотландского поместья. Я с удовольствием скажу Джеймсу, чтобы он подарил тебе бутылку, если ты отведешь Лидию в библиотеку и нальешь ей стаканчик для поднятия духа. Мой тесть говорит, что с помощью виски можно вылечить все на свете, и у меня зреет идея наладить его коммерческое производство.
Брокелби пустился в рассуждения, как лучше это сделать, но Ротвелл жестом указал на Лидию.
– Мне, наверное, следовало бы пойти с ней, – сказала Мэгги, когда доктор и Лидия вышли.
– Нет, дорогая, за ней отлично присмотрят Брокелби и Райдер. А ты пойди запри дверь, чтобы сюда не ворвался Джеймс или кто-нибудь еще.
Мэгги заперла дверь и вернулась к кровати.
– Иди ко мне, – Ротвелл протянул к ней руки.
– Разве ты не будешь отдыхать, как советовал доктор?
– Нет, не буду.
– Ладно. Нам нужно кое-что обсудить. Ты знаешь, что ни Джеймс, ни Лидия к этому не причастны?
– Знаю, дорогая. А теперь иди ко мне.
Мэгги не спешила подчиняться.
– Эдвард, я не смогу больше жить под одной крышей с твоей мачехой. Надеюсь, ты не станешь меня заставлять.
– Конечно, нет. Пусть убирается к черту!
– Но ты не выставишь ее за дверь?
– Нет. Хотя она и виновна в покушении на мою жизнь и на твою, кстати, не хочу, чтобы вокруг моего имени разразился скандал. Я отправлю ее в Дербишир вместе с Челтоном и приставлю к ним преданных мне людей. Пусть живут в доме, оставленном ей моим отцом. Мария может жить где хочет. Челтон больше не посмеет ее обидеть, если она предпочтет жить с моей мачехой. Я прослежу за этим. Но сейчас больше не хочу разговаривать об этом.
– Думаю, все правильно. Должно быть…
– Мэгги, иди сюда, – в его голосе прозвучали нежные нотки, и она почувствовала волнение.
Резким движением Ротвелл стянул рубашку через голову.
– Разденься и забирайся ко мне под одеяло.
– Эдвард, еще слишком рано. Кроме того, скоро ужин. Не думаю, что твоя мачеха захочет сегодня выполнять роль хозяйки, а Лидия слишком молода, чтобы…
– Мэгги, раздевайся!
Она принялась послушно расшнуровывать платье.
– Ты действительно собираешься заняться коммерческим производством виски? Но ведь отец не собирается платить налог…
– Если у нас будут рынки сбыта, это не проблема. Ведь покупают же здесь вино. Почему не будут покупать виски? Обсудим это позже. Давай, забирайся в постель!
Мэгги позволила платью соскользнуть на пол. Не отрывая взгляда от его лица, то же самое сделала с нижней сорочкой, затем задумчиво сказала:
– И все же я не уверена, что из нашего брака что-то получится. Между нами сплошные разногласия, и хотя я знаю, что тебе нравится моя внешность и то, чем мы занимаемся в постели…
– Черт побери, Мэгги! В наших силах сделать наш брак крепким и счастливым, невзирая на то, что между нами есть разногласия. Но если я решил затащить тебя в постель, то лучше не дразни меня, – угроза вовсе не показалась ей страшной.
Мэгги обхватила ладонями грудь и шагнула к кровати.
– Думаю, Эдвард, тебе полезно будет научиться просить.
– Ты можешь думать все что хочешь, дорогая, – отозвался Ротвелл, протягивая руку. – Иди сюда!
Мэгги отступила на шаг и улыбнулась:
– Начни с того, что поласковей попроси меня лечь с тобой в постель.
Мэгги втайне надеялась, что муж схватит ее и затащит в постель силой, но вместо этого он закинул руки за голову.
– Я тебе говорил, что люблю тебя?
– Нет, я догадалась сама. Но не надейся, что я сразу брошусь в твои объятия. Я тоже не говорила тебе этих слов. Если хочешь услышать их, ты знаешь, что должен сделать.
– Я никогда не буду умолять тебя, дорогая, так что выброси это из головы. Иди сюда.
На этот раз она подчинилась, потому что воздух в комнате был прохладный, но когда Ротвелл собственнически склонился над нежным телом, легко произнесла:
– Я люблю тебя, Эдвард, очень люблю, но я заставлю тебя умолять, как ты однажды заставил меня сделать это.
И ей это действительно удалось.
Название района в Лондоне, где в 16-17 веках находили убежище должники и преступники.