Иеремия пожал плечами, отшатнувшись от бурного напора хозяина.
— Моя госпожа отправила меня вчера утром в Йорк с длинным списком покупок.
— Списком! — в один голос воскликнули Эйрик и Вилфрид, обмениваясь многозначительными взглядами.
— И ты ехал всю ночь, чтобы попасть сюда на рассвете? Чем вызвана такая спешка?
Иеремия неопределенно покачал головой:
— Госпожа сказала, что дело срочное.
— Горшки под мед?
— Мой господин, — нетерпеливо ответил Иеремия, — я выполняю то, что мне приказала госпожа. Вопросов не задаю.
Эйрик велел Иеремии разгружать телегу, но до этого слуга вручил ему большой сверток, обернутый плотной тканью.
— Что это еще? — зарычал Эйрик.
— Новая ткань для пчелиных сеток. Ты передашь ее госпоже? И скажи ей вот что. Поверенный говорит, что это последний кусок, который ему удалось найти в Йорке. И он ужасно зол из-за ее требований…
Эйрик грубо отвернулся, прервав слугу на полуслове, слишком раздраженный, чтобы быть вежливым. Он направился к дворцу. Ее поверенный был не единственным «ужасно злым» на Идит. Эйрик намеревался еще раз поговорить с женой и добиться на этот раз от нее ответов.
— Идет беда, — пропищал Абдул, когда Эйрик вошел в спальню. Не будучи в настроении слушать пронзительные вопли, он набросил на клетку темную ткань. Но последнее слово осталось за мерзкой птицей: — Противный чурбан. Авк.
Эйрик увидел, что Идит по-прежнему спит, хотя и беспокойно мечется во сне. Несомненно, в беспокойстве из-за своего последнего обмана, подумал Эйрик. Он подвинул стул поближе к кровати и уселся, положив ногу на ногу и сцепив руки.
Он не мог как следует разглядеть ее при тусклом свете, лишь контуры и выпуклости обнаженного тела, едва прикрытого тонким одеялом. Но на этот раз ни мягкие груди, ни длинные ноги, ни даже восхитительная родинка над губой не ввели его в соблазн. Глядя на жену, он видел лишь одно — обман.
«Как я вообще смогу жить с женщиной, которая лжет так же часто, как дышит? И вообще, хочу ли я быть с ней вместе хотя бы день?»
— Эйрик? — нерешительно сказала Идит, открыла заспанные глаза и села на постели. Натянув простыню на грудь, она откинула на плечи серебристую гриву. — Ты так и не лег со мной, — упрекнула она его дрожащим голосом.
Он ничего не сказал, просто смотрел на нее, пытаясь понять ее изменчивый нрав.
— Эйрик, ляг со мной. Пожалуйста.
— Я никогда больше не лягу с тобой, Идит, — ответил он, удивляясь, как может говорить так спокойно, несмотря на гнев.
Она ахнула и тихо застонала.
— Если ты не скажешь мне правду, — продолжал он жестким голосом. «А возможно, и после этого», — добавил он про себя.
Она закрыла глаза и стала раскачиваться, охваченная тоской, но ничего не говорила. Даже прикусила нижнюю губу, словно не хотела позволить непрошенным словам вырваться из ее уст.
Его настроение упало еще больше.
Когда она наконец открыла глаза, он увидел, что они полны слез и мольбы. Его это не тронуло.
— Я люблю тебя, — тихо сказала она.
Он встал и поглядел на нее с ледяным презрением.
— Мне наплевать. — «Боже, помоги мне. Если бы так оно и было». Он швырнул ей на постель сверток с тканью, который передал Иеремия. — Вот. Только что прибыл для тебя.
Идит в ужасе поглядела на полотняный сверток и оттолкнула его от себя. Он упал на подстилку из тростника. После этого она пронзительно закричала:
— Ох, нет, прошу тебя, не надо. О Господи, ведь сейчас только второй день. О Господи…
— Проклятье, Идит, что на тебя нашло? Это всего лишь ткань, которую ты заказала в Йорке. Иеремия привез. — Он озадаченно глядел на нее сверху. — Ты что, подумала, что это — саван?
Ее фиалковые глаза, затуманенные слезами, непонимающе заморгали.
— Ткань? — Взгляд ее прояснился, и она прижала руку к сердцу, словно пыталась остановить его бешеный стук. После чего крепко сжала губы, отказываясь отвечать на его вопрос.
Рассердившись на ее молчание, Эйрик вышел и громко захлопнул за собой дверь. Сигурд и Тайкир ждали его в зале.
— Наконец-то у нас добрые вести, Эйрик, — сообщил ему Тайкир. — Граф Орм прислал нам весточку. Теперь мы знаем, где прячется в Нортумбрии Грейвли… точно знаем. Это маленькая крепость в двух часах езды отсюда, возле владений лорда Сирила.
Эйрик закрыл глаза и молча возблагодарил судьбу, что наконец-то поймает злодея. Остальная жизнь его рушилась. По крайней мере, хоть тут он получит удовлетворение.
— Если повезет, мы найдем и Годрика, — сказал Сигурд. Остальные кивнули.
Внезапно к Эйрику подлетел Вилфрид:
— Милорд, пойдем скорей. Ты не поверишь, что я нашел.
— Некогда…
— Поверь мне, Эйрик, для этого у тебя найдется время.
Эйрик велел Тайкиру и Сигурду готовить коней.
— Я сейчас приду.
Нехотя последовал он за сенешалем, ворча, что зря теряет время. Они прошли через кухню и вышли во двор, провожаемые любопытными взглядами слуг. Подойдя к наспех сделанной пристройке для варки медовой браги, Вилфрид с многозначительным видом распахнул дверь.
У Эйрика открылся от удивления рот.
У перегонного куба лежала куча окровавленных костей. Самых разных — коровьи ноги, лопатки, кости овец, нечто похожее на череп свиньи, глаза… глаза! Куча уже издавала неприятный запах.
— Что все это значит? — воскликнул Эйрик. — Мне пора ехать с Сигурдом и Тайкиром ловить Грейвли. Почему ты отнимаешь у меня время, показывая мне какую-то падаль? И почему она здесь, а не на помойке? — И он наморщил с отвращением нос.
— Это разгадка, — объявил Вилфрид, самодовольно ухмыляясь.
— Ты что, тоже сошел с ума, как и кое-кто в этом замке? Что еще за разгадка?
— Разгадка к заговору леди Идит и Бритты.
Эйрик подбоченился и с гневным нетерпением топнул ногой.
— Разве не понимаешь? Они спрятали тут кости с какой-то хитрой целью. По-моему, все может иметь какое-то отношение к Годрику.
— А по-моему, у тебя сегодня неладно с головой. Скорее всего, в медовухе Идит есть что-то вредное.
Глаза Вилфрида удивленно расширились.
— Ты правда так думаешь?
— Нет, болван, не думаю. Найди Бритту и немедленно приведи ее сюда. Довольно с меня всей этой чепухи. Я хочу получить ответы, и немедленно.
Вскоре перепуганная Бритта стояла перед ними в пристройке. Рыжие волосы стояли дыбом, а передник сбился. Весь ее вид говорил то ли о спешке, то ли о жутком волнении.
— Я дам тебе возможность ответить на вопросы, Бритта, — сурово произнес Эйрик. — Малейшая ложь… самая ничтожная, — и я прогоню тебя из Равеншира. И не думай, что тебе поможет твоя госпожа, потому что, возможно, она отправится той же дорогой, что и ты.
