— Вы думаете, надо продолжать давать хину? — спросила она.
— Да, иначе болезнь его убьет.
Дженна опустилась на колени рядом с Алексом и сжала его руку в своей, пытаясь передать ему хотя бы немножечко своего тепла.
— Какая болезнь? — спросила она.
— Мы называем ее потная немочь, — покачал он головой. — Я уже видел нескольких европейцев, которые ее подхватили, — ужасное зрелище. Но от нее хорошо помогает кора хинного дерева, которую даже вывозят в другие страны, чтобы лечить людей.
— Давно капитан в таком состоянии?
— Четыре дня.
— Есть какие-нибудь улучшения?
— Пока нет, но лечение требует времени.
— Кроме хины, чем еще можно ему помочь?
— Только одним — теплом. Его очень сильно знобит.
— Я поняла, — сказала она и повернулась к остальным мужчинам: — Пожалуйста, оставьте нас с капитаном одних.
— Нет, — набычился Берк.
— Хорошо, сеньорита, — кивнул священник и посмотрел на троих европейцев: — Вы хотите, чтобы капитан выжил? Тогда выполните ее просьбу.
Берк снова хотел возразить, но тут до него наконец дошло.
— Ладно, мисс, — пробурчал он, — мы будем неподалеку. Священник протянул ей кожаный мешочек:
— Вот, я растер немного коры, давайте ему с водой на рассвете и на закате. И еще это, — он показал на пистолет, лежавший рядом с Алексом, — если что-то понадобится, выстрелите в воздух.
Кивнув на прощание, падре вместе со своим молчаливым спутником исчез в зарослях. Вслед за ним потянулись и остальные.
Дождь прекратился. Молодая женщина приподняла клеенку, залезла под одеяла к дрожавшему, как осиновый лист, Алексу и прижалась к нему, стараясь согреть своим телом.
— Все будет хорошо, мой родной, — шепнула она и начала тихонько напевать.
Постепенно сотрясавшая его дрожь ослабела, мышцы расслабились, и он заснул. Но Дженна продолжала прижимать его к себе, согревая и баюкая.
Алекс очнулся, чувствуя себя вконец обессиленным. Дрожь почти прошла, но он был слишком слаб, чтобы встать, поэтому просто лежал и смотрел на спавшую рядом Дженну.
Как она здесь оказалась? Должно быть, ей угрожала какая-то опасность, и Берк с Микки привели ее сюда. Откуда взялся Микки? Наверное, он присматривал за ней на корабле… От нее идет такое приятное тепло… А вдруг она тоже заразится малярией?
Эта мысль привела Алекса в ужас. Правда, ни падре, ни Марко, ни молчаливый проводник, к счастью, не заразились от него, но разве можно рисковать жизнью Дженны?
Он коснулся рукой ее щеки, бархатистой и теплой. Подумать только, эта прелестная женщина проделала такой долгий и опасный путь, чтобы предупредить его, быть с ним рядом… Почему? На Мартинике она тоже пошла на немалый риск, чтобы его спасти, но тогда он считал, что она рискует под влиянием порыва и ради детей.
Теперь ни о каком порыве не может быть и речи. Так почему же она столь самоотверженно борется за его жизнь? Вряд ли его можно назвать подходящим кандидатом в мужья, даже более того — он наихудший кандидат из всех возможных, особенно сейчас… Алекс с трудом поднял руку и пощупал заросший щетиной подбородок. Ну и видок у него, должно быть…
Он попытался отодвинуться от Дженны, потому что его внезапно охватил жар. Это состояние не сопровождалось дрожью, поэтому было менее мучительным, чем озноб, но ненамного — жар жег, иссушал, вызывал страшную жажду… С его губ сорвался тихий стон, но и его было достаточно, чтобы Дженна проснулась.
— Алекс? — с тревогой спросила она, всматриваясь в него своими дивными сине-зелеными глазами.
Ему показалось, что никогда еще его имя не звучало так красиво и романтично.
— У вас жар, — озабоченно сказала она, потрогав его лоб.
— Это от малярии… Вам лучше держаться от меня подальше, чтобы не заразиться, — предупредил он.
— После того как меня похитил один пират, я уже ничего не боюсь, — улыбнулась она.
Глядя на нее, он только усмехнулся в ответ.
Дженна поднялась и принялась размешивать в воде порошок из мешочка, который ей дал священник. На ней были матросские рубашка и штаны, подпоясанные веревкой, но даже если бы она спрятала под шапку длинную русую косу, которая болталась у нее за спиной, и тогда бы вряд ли сошла за мужчину — такой женственностью и грацией дышал ее облик. Но Дженна этого, похоже, не ощущала.
— Где Берк? — спросил Алекс, любуясь ею.
— Отошел вместе с остальными немного в глубь леса. Они близко, услышат, если мы их позовем, но я думала…
Алекс вспомнил, что она согревала его своим телом во время очередного приступа малярии. Неужели его товарищи оставили их одних, щадя ее скромность? Или падре считал, что она лучше позаботится о его пациенте?
— У них все в порядке? А как дети? Команда?
— Не волнуйтесь, все хорошо, — успокоила его Дженна, поняв, что он не помнит их предыдущего разговора. — Клод успел спрятать «Ами» до Прихода англичан.
Он смотрел на нее непонимающим взглядом.
— Англия и Франция подписали мирный договор, — напомнила молодая женщина.
— Значит… вы можете… вернуться домой.
— Нет, уже не могу.
Он попытался вникнуть в смысл ее слов, но не смог — мысли разбегались, оставляя за собой звенящую пустоту. Алекс закрыл глаза, почувствовав ужасную усталость.
Дженна поднесла к его губам чашку с разведенным водой порошком хины. Алекс тотчас открыл глаза и, поняв, что это, попытался оттолкнуть чашку — отвратительно горькое лекарство было особенно трудно принимать на пустой желудок.
— Выпейте, прошу вас, — настаивала молодая женщина. Одна мысль все-таки зацепилась за край его затуманенного сознания и крутилась в голове, раздражая, вызывая тревогу.
— Вы сказали… что уже… не можете… вернуться домой… Почему? — спросил он.
— Я отвечу, но сначала выпейте лекарство.
Борясь с тошнотой, он стал пить. Дженна помогала, поддерживая ему голову, — он так ослаб, что не мог без посторонней помощи даже выпить лекарство.
Наконец Алекс отвел ее руку, державшую чашку, и повторил вопрос:
— Почему вы… не можете… вернуться домой?
— В Виторию вместе с англичанами прибыл мистер Мюррей, — ответила Дженна. — По его словам, он отправился с ними, чтобы найти и спасти меня из пиратского плена.
— Как… почему… — не понял Алекс, которому ее слова показались полнейшей бессмыслицей.
— Видимо, англичан навел на след ваш друг губернатор или кто-то еще на Мартинике, кому вы открыли свое намерение посетить Бразилию. Дэвид Мюррей приплыл с ними. Англичане сейчас ищут нас по всему побережью.
— Почему… вы не уехали с женихом? Или… он оказался… — Алекс хотел сказать «недостаточно хорош», но осекся.
