— Напротив, Дэвид Мюррей — весьма достойный человек. Представьте, он был так добр, что не стал меня останавливать, когда я решила идти к вам.
Алекс вопросительно посмотрел на нее.
— Я сказала ему, что не могу выйти за него замуж, — пояснила Дженна.
Смысл ее слов с трудом пробивался к его померкшему сознанию. Он попытался представить себе ее встречу с женихом, который примчался за сотни миль спасать похищенную невесту, и обнаружил, что она не нуждается в его помощи. Нет, это не укладывалось у Алекса в голове. Зачем она отказалась от выгодного замужества и, рискуя жизнью, отправилась в лес, чтобы предупредить его об очередной опасности? Это могли сделать Берк и Микки…
Алекс застонал — проклятый жар, от него не было спасения. Если час назад бившийся в ознобе шотландец мечтал о тепле, то теперь он жаждал хоть какой-нибудь прохлады. Жар иссушал мозг, лишал способности думать… Он в изнеможении закрыл глаза. Оставалось одно — надеяться, что отвратительное на вкус снадобье рано или поздно подействует.
На закате вернулся священник.
— Лихорадка спала, — сообщила ему Дженна. — Значит, теперь надо ждать озноба?
— Похоже, начала действовать хина, — ответил на ломаном испанском падре. — Капитан принимает ее уже три дня.
— А если дело не в хине и болезнь снова обострится?
— Тогда будем уповать на милосердие господа.
— Нет, я не могу сидеть сложа руки и смотреть, как он мучается. Наверняка есть еще какие-то способы облегчить его состояние.
— Вы ведь не католичка?
— Нет.
— А капитан?
— Не знаю, он ведь якобит. Но не все ли равно?
— Нет, не все равно, — устало возразил падре, — я должен знать точно, если он…
— Нет! — вскрикнула Дженна, поняв, что священник имел в виду. — Он не умрет!
— Тогда молитесь за него, сеньорита. У капитана почти не осталось сил.
— Еда, ему нужна еда! — осенило молодую женщину. — Мы можем его накормить?
— Томас пошел на охоту. Если ему удастся поймать какую-нибудь дичь, мы сварим бульон.
— А Берк?
— Тоже, — улыбнулся священник. — Я послал его охотиться, чтобы он не нарушил ваше уединение. Он очень предан вашему капитану.
— Они не разлучались уже много лет…
— Тогда я пришлю его к вам. Просто я думал, что вы хотите побыть с капитаном наедине.
— Он наверняка позовет Берка, когда проснется.
— Решено: я скажу нашему шотландскому другу, чтобы он пошел к вам.
Падре скрылся в зарослях, а Дженна села возле капитана и стала наблюдать за ним. Ей показалось, что он стал дышать ровнее. Но, может быть, она ошибается, принимая желаемое за действительное? Дженна пощупала его лоб — он был по-прежнему горячим и липким от пота. Ей захотелось смочить лицо Алекса водой из кувшина, но она побоялась его разбудить. Сон был ему сейчас нужнее всего.
По мере того как солнце опускалось к горизонту, сырой, насыщенный испарениями воздух становился прохладней. Дженна не отходила от Алекса, ей хотелось быть рядом, если ему понадобится помощь. Как всегда, словно ниоткуда, возле нее появился Берк с каким-то свертком в руках. Он молча кивнул Дженне и сел рядом.
Она была удивлена — вопреки ее ожиданиям, мрачный шотландец вел себя на редкость тихо: никак не выразил своего недовольства ею, ни о чем не спросил. У нее тоскливо заныло сердце: поведение Берка подтверждало, насколько серьезно состояние Алекса.
Мало-помалу все вокруг погрузилось в кромешную тьму, но Дженна и Берк оставались на своих местах, лишь изредка меняя позу, когда затекали ноги. Молодая женщина и не заметила, как ее сморил сон…
Так она засыпала несколько раз, и всякий раз после пробуждения ей требовалось несколько секунд, чтобы понять, где она находится. Вспомнив все, Дженна легонько прикасалась к Алексу, чтобы убедиться — он здесь, и снова погружалась в оцепенение. Ей казалось, что жар постепенно начал спадать; озноба тоже не было. «Господи, спаси его!» — молилась она про себя, пока снова не погружалась в сон. В одно из пробуждений она услышала в темноте какое-то движение и почувствовала на себе взгляд Берка. Он по-прежнему хранил молчание, но Дженне показалось, что между ними наконец установилось взаимопонимание, как между близкими людьми, которым не нужно слов.
Серый рассвет разбудил Дженну окончательно. Она огляделась — неподалеку спал Берк, — потом посмотрела вниз и вздрогнула от неожиданности, наткнувшись на ясный взгляд Алекса. Не веря своим глазам, она пощупала его лоб — горячий, но никакого сравнения с тем, что было.
— Вам здесь не место, — проговорил капитан, поймав ее руку.
— Я не могла оставаться в стороне, зная, что вы в опасности.
— Сейчас же возвращайтесь в Виторию, а то, не дай бог, еще заразитесь от меня малярией.
— Нет.
— Откуда в вас столько упрямства? — усмехнулся он.
— От вас, конечно. Как говорится, с кем поведешься… Он вздохнул, и Дженна поняла, что ему едва хватает сил говорить. И все же он выглядел намного лучше, чем раньше.
— Хотите поесть? — спросила она.
— Да, — ответил Алекс и с удивлением повторил: — Да, я бы чего-нибудь съел.
— Раз появился аппетит, значит, болезнь отступила.
— Да, благодаря вашему теплу прошлой ночью, Дженна.
— Вы помните прошлую ночь?
— Я помню, как в меня вливалось ваше тепло… Вы не дали мне перешагнуть последнюю черту. — Он хотел подвинуться к ней, но не смог и поморщился, досадуя на свою слабость. Тогда Дженна взяла его руку и сжала в своей. Почувствовав слабое ответное пожатие, она возликовала: значит, у него еще остались силы!
— Берк принес ночью кое-какую еду от падре.
— Мне что-то уже расхотелось есть, — ухмыльнулся Алекс.
— Нет, не расхотелось. — Она погладила его по щеке, деликатно высвободив руку, и обернулась к Берку — тот в это время проснулся и сел, протирая глаза. — Вы принесли какой-нибудь еды, мистер Берк?
— Принес, если это можно назвать едой, — наморщил тот нос, берясь за сверток.
В нем оказался большой ломоть черствого хлеба и длинная полоска испеченного на костре мяса — змеиного, как показалось Дженне. Однако выбора не было, поэтому молодая женщина взяла у Берка сверток и предложила Алексу. Он принялся за еду, но Дженна заметила, что он откусывал и жевал с очевидным усилием. Каждый новый кусочек давался ему со все большим трудом, но он продолжал есть до тех пор, пока, вконец обессилев, не уронил хлеб и остатки мяса.
— Дать воды? — спросила Дженна.
— Да, пожалуйста.
Она поднесла к его губам чашку и поддержала голову, чтобы ему было удобнее.
— Как вы попали сюда? — спросил Алекс, выпив все до дна.
— Пешком, как остальные, — пожала она плечами. Из его горла вырвался смешок — короткий, сдавленный, но все-таки это был смех.
