— Значит, ты объявишь о разводе с ней в присутствии свидетелей? Так положено.
— Я не разведусь с ней. Эстер моя жена. Никакая другая женщина не займет ее место в моей жизни.
— Не намереваешься же ты оплакивать ее до конца дней своих? — Михрима повысила голос почти до крика.
Халид остановил ее неожиданным поступком. Он расцеловал ее в обе щеки, затем повернулся и, не оглядываясь, удалился. Михрима проводила взглядом одинокую фигуру сломленного горем мужчины — своего единственного сына.
Если б это только было возможно, то Эстер чувствовала себя еще хуже, чем накануне своего продолжительного сна. И тело и душа ее мучились одинаково.
— Доброе утро! — приветствовала ее пробуждение Михрима.
Эстер обвела комнату взглядом.
— А где мой муж?
— Моего сына вызвали во дворец к султану, — ответила Михрима, удивляясь ее интересу к тому, что делает и где находится принц. — Как ты себя чувствуешь?
— А как бы ты себя чувствовала, если б потеряла своего первого ребенка?
— Лекарь сказал, что ты родишь еще много детей. — Михрима подала ей чай.
— Действительно, он так сказал?
— Буду ли я тебе лгать, когда речь идет о таких важных вещах? Ты отдыхай сегодня, а завтра тебе можно будет встать с постели и немного пройтись.
Эстер вернула свекрови пустую чашу и зевнула.
— Я навещу тебя чуть позже, — пообещала Михрима.
Оставшись одна, Эстер стойко боролась со сном, ожидая появления Халида, но глаза ее закрылись помимо ее воли. Она проспала весь день, один раз проснувшись среди ночи. Место в кровати возле нее было пусто. Где же Халид? Почему он не рядом с ней, со своей женой? Слишком одурманенная снадобьем, Эстер была не в силах разгадать эту загадку и вообще напрячь свой ум.
Вскоре она опять забылась сном без сновидений.
Когда на следующее утро Михрима вошла в ее комнату, Эстер уже сидела, свесив ноги с кровати. Улыбка тотчас погасла на ее лице, когда она увидела свекровь.
— А, это ты! — произнесла Эстер, не скрывая своего разочарования. — Я думала, что это Халид.
— Твой муж отправился с поручением султана, — сообщила ей Михрима.
— Он уехал прошлой ночью?
— Нет. Почему ты спрашиваешь?
— Он не ночевал в нашей постели.
— Вероятно, он не желал беспокоить тебя, — солгала Михрима.
Эстер удивленно посмотрела на свекровь. Раньше Халид не избегал супружеской постели.
Что-то здесь не так. Неужели муж возложил на нее ответственность за смерть их ребенка?
— Где Тинна? — спросила Эстер, силясь говорить беспечным тоном. — Я давно не виделась с нею.
— Тинну пригласила к себе Шаша на несколько дней. Молодым девушкам есть о чем поговорить, не так ли?
Михрима улыбнулась. Эстер заставила себя улыбнуться ей в ответ.
— Не хочешь ли умыться?
— Да, хочу. Спасибо тебе, Михрима.
Эстер не находила себе места в ожидании мужа. К вечеру гнев в ней пересилил физическую боль. Она была более сердита на него, чем обижена его пренебрежением. При первой же возможности она выложит ему все, что у нее на уме. Как смеет он обращаться с ней подобным образом после того, как она потеряла свое дитя, спасая ему жизнь? Как он смел говорить ей о своей любви, а потом исчезать и оставлять ее в одиночестве?
Эстер прождала много часов, но Халид так и не пришел.
Наутро, едва отворилась дверь, Эстер чуть не взвилась.
— Где он?
— Кто? — осведомилась Михрима.
— Мой муж, глупая старуха! Михрима жалела ее, но сказала правду:
— Халид отказывается тебя видеть.
Это был удар, которого Эстер никак не ждала.
— Отказывается меня видеть?!
— У меня для тебя хорошие новости, — поторопилась сказать Михрима. — Халид договорился о твоем возвращении в Англию.
— Он отсылает меня домой?
С сияющим лицом Михрима утвердительно закивала.
— Через несколько дней Малик заберет тебя с собой в Алжир. Там ты сможешь сесть на английский корабль и скоро воссоединишься со своим семейством.
— Прочь отсюда! — вскричала Эстер в отчаянии.
— Что?!
— Я сказала, убирайся!
Халид возненавидел ее из-за потерянного ребенка, так решила Эстер. Какова же ирония судьбы в том, что, когда она всем сердцем полюбила Халида, его любовь к ней угасла.
Упав на постель, Эстер дала волю слезам.
Следующие несколько дней Эстер прожила с ощущением, что она умерла, что она всего лишь ходячий труп. Вставая на рассвете после ночей, проведенных без сна, она умывалась, ела, одевалась, а затем в полной безнадежности ожидала прихода мужа, который так и не появлялся. Она вежливо улыбалась Михриме, но не заводила с ней разговоров, не отвечала на ее вопросы.
В последнее утро своего пребывания в доме Михримы Эстер решилась все-таки выйти в сад. Она уселась в одиночестве на каменную скамью под тем самым персиковым деревом, с которого когда-то Халид снимал ее. Закрыв лицо руками, она разрыдалась.
— Слезы радости? — поинтересовалась подсевшая к ней на скамью Михрима.
— Как ты можешь задавать мне такой вопрос? Какая радость, если мой супруг возненавидел меня?
— Возненавидел? — удивленно переспросила Михрима.
— Он не может простить мне смерти нашего первенца. Ненависть его так сильна, что он даже не желает сказать мне последнее прости, — захлебываясь в плаче, произнесла Эстер.
— Мой сын любит тебя, — возразила Михрима.
— Такая у него, значит, сильная любовь, что ему отвратителен мой вид!
— То, что он избегает тебя, доставляет ему великие муки. Но Халид любит тебя настолько, что согласился выполнить твое заветное желание.
— Какое желание?
— Желание вернуться в Англию.
— Ты говоришь мне это в утешение? Ведь так? Скажи! — настаивала Эстер.
— Зачем мне тебя утешать? Ты мне по-прежнему не нравишься, — призналась Михрима. Эстер усмехнулась ей в лицо.
— Вот как! Ты смеешься над страданиями Халида?
— Не смей так думать! — Эстер поднялась со скамьи. — Я люблю своего мужа.
— Теперь поздно что-либо менять. Халид уже на пути в Топкапи, а тебя носилки доставят на корабль Малика.
— Для любви никогда не бывает поздно. — Эстер наклонилась, запечатлела благодарный поцелуй на щеке свекрови и поспешила в дом.
Закутанная в яшмак, лишь с узкой прорезью для глаз, ступила Эстер на борт «Саддама» два часа спустя. Малик с фальшивой приветливостью встретил ее.
— Добро пожаловать, мадемуазель, — сказал он по-французски.
— Пожалуйста, обращайся ко мне как положено — принцесса, — заявила Эстер на языке своего супруга. — Сколько времени займет путь домой?
— Месяц, если не больше.
— Месяц, чтобы доставить меня в Девичью Башню?! — удивилась Эстер.
