Если, конечно, это не покушение на жизнь принца!
Лидс бросился через площадь. Разгрузка как раз закончилась, возчик уже сидел на месте, а рядом с ним усаживался какой-то коренастый мужчина. Возчик замахнулся на Лидса кнутом, рассчитывая, что тот отпрянет в сторону. Лидс действительно увернулся — но его шпага вонзилась прямо в грудь возчика. Тот завалился вперед, запутался в вожжах и ударился о круп коренной. Испуганная лошадь встала на дыбы и понесла, увлекая за собой пристяжную. Повозка с грохотом покатилась по площади, а коренастый мужчина от неожиданности упал с повозки.
Он упал на спину, и Лидс тут же навалился на него. В драке Лидс не признавал правил — ему слишком часто приходилось отбиваться от нападений в темных переулках. Едва его противник потянулся за шпагой, как Лидс ударил его по руке. Клинок попал в цель, и неизвестный со стоном выпустил рукоять шпаги и вяло поднял вторую руку, пытаясь защититься от неизбежно-смертельного удара.
— Остановись, Бирмингем! Это я, Перейра!
— Перейра! — Лидс, изумленный этим открытием, опустил шпагу, вглядываясь в своего противника. — Что ты здесь делаешь?
— Выполняю приказ принца, и теперь вот-вот истеку кровью от раны, которую ты мне нанес!
— Идем в дом. — Лидс снова угрожающе поднял шпагу. — Сейчас мы займемся твоей раной.
— Нет, я лучше вернусь домой. Я…
— Иди! — прорычал Лидс. Схватив Перейру за шиворот, он силой уволок его во дворец и захлопнул входную дверь ногой. Звук удара разнесся по всему зданию.
— Галвано! Лопо! — позвал он слуг.
— Можешь не кричать, — вздохнул Перейра. — Никого из слуг нет.
Лидс осмотрелся. В скобе на стене горел факел, отбрасывая дрожащие отсветы на пустой холл.
Лидс отвел Перейру на кухню, заметив по пути темную дорожку из пороха, которая вела от входной двери внутрь. Похоже, один из бочонков прохудился. На кухне он бросил Перейре чистое полотенце, налил ему таз воды, наблюдая за тем, как его недавний противник перевязывает рану, оказавшуюся не слишком глубокой.
— Что приказал тебе принц? — спросил он.
— Думаю, лучше, чтобы сам принц ответил тебе на этот вопрос, — вздохнул тот. Лидс сжал зубы.
— Я хочу услышать это от тебя!
— Я — солдат, — сказал Перейра. — Не люблю я эти интриги!
— Продолжай.
— Сегодня принц Дамино приказал мне забрать весь порох со склада и привезти сюда. Я это сделал. Ты перехватил последнюю партию.
Лидс чертыхнулся.
— А ружья? Их ты тоже сюда перевез?!
— Никаких ружей здесь нет.
Лидс окаменел. Ружей нет? Как можно организовать восстание без оружия? Он набросился на Перейру, схватив его за горло:
— Ты лжешь! Где оружие?
— Принц говорил, что оружие не понадобится! — просипел Перейра.
Пальцы Лидса, мертвой хваткой сжимавшие горло Перейры, медленно разжались.
— Не понадобится? — ошеломленно переспросил он. Значит, восстание было прикрытием. Принц намеревался что-то взорвать. Или кого-то… Помбала? Нет, Помбал, конечно, враг принца Дамино, но принц отверг идею убийства. У Лидса зародилось ужасающее подозрение.
— Перейра, — проговорил он почти дружелюбно, хотя взгляд его был страшен, — полагаю, тебе следует рассказать мне все.
— Я больше ничего не знаю, — промямлил Перейра.
— Я тебе не верю.
Перейра заглянул в ледяные глаза Лидса и увидел в них свою смерть.
— А что мне оставалось делать?! — взорвался он. — Помбал сказал, что монархия хочет от меня избавиться! Королевская семья игнорирует меня — меня, чей род в Португалии самый древний! Только принц Дамино обещал мне карьеру, и я выполняю его приказы. Я не задаю вопросов, я подчиняюсь!
Лидс был уверен в том, что Перейра знает больше того, в чем готов признаться. Однако этот опустившийся аристократ был упрям, и выбить из него правду удастся нескоро.
— Я последую твоему совету, Перейра, — мягко сказал Лидс. — Я попрошу принца объяснить мне, что происходит.
— Вот и хорошо!
По тону Перейры было ясно, что он испытывает глубокое облегчение.
— А тебя я оставлю здесь размышлять о содеянных тобой грехах.
Схватив Перейру за здоровую руку, Лидс запихнул его в чулан, наполненный бочонками с порохом, и запер массивную дверь.
— Нет! Нет! Не оставляй меня здесь! — отчаянно вопил Перейра ему вслед.
Дрю Марсден приплелся на рассвете в гостиницу и теперь мучился от тяжелейшего похмелья. Со стоном повалившись на постель, он пролежал весь день. Вечером заставил себя встать и заказал ужин, а потом трезво стал размышлять о своей доле.
Конечно, он мог бы сесть на первый корабль, отплывающий обратно в Англию. Соблазн поступить именно так был очень велик. Но это означало, что он оставит Кассандру в объятиях другого, а Дрю не свойственно было отступать без боя. Кассандра… В Англии весь его мир закрутился вокруг нее. Неужели он теперь откажется от нее?
Шли часы, и Дрю становился все мрачнее. Наконец он решился. Он в последний раз поговорит с этой девицей, прежде чем навсегда исчезнуть из ее жизни!
На приеме «девица» оказалась в весьма затруднительном положении. Разгоряченный вином и, надо полагать, ее репутацией, новый кавалер Кассандры начал позволять себе вольности. Она ловко уклонялась от бесцеремонных ухаживаний, но когда поблизости оказался лакей, который немного понимал по-английски, она попросила его передать донье Карлотте, что уезжает домой. Именно это Кассандра и собиралась сделать: она предложит кучеру одной из карет, дожидающихся у дворца, золотой, и тот согласится отвезти ее до дома, благо что он близко, так что экипаж успеет вовремя вернуться обратно. Но не успела она осуществить задуманное, как какой-то смуглолицый аристократ в камзоле зеленого бархата, почти скрытом под золотой вышивкой, оттеснил ее кавалера, — и она оказалась лицом к лицу с разъяренным принцем Дамино.
Схватив ее за руку, принц адресовал ей яростную тираду, произнесенную по-португальски, которую Кассандра поняла как довольно эмоционально оформленный вопрос о том, что она здесь делает.
Она попыталась вырвать руку, но он уже волок ее с террасы, и вскоре они оказались в многолюдной бальной зале, где присутствующие смолкли, с интересом наблюдая за колоритной сценой между принцем и его нахальной любовницей.
Голос принца источал злобу, слова летели в Кассандру словно камни. Она поняла, что он осыпает ее проклятиями, и вдруг на нее накатила волна возмущения.
— Но я не знала, что ты собираешься быть здесь, Дамино! — произнесла она, четко выговаривая каждое слово. Ее голос, громкий и четкий, был слышен веем присутствующим. — Это дурно с твоей стороны, что ты сам не привез меня сюда!
