Карл слегка покачнулся от стремительного приветствия и крепко обнял Барбару. Он торжествующе рассмеялся:
— Значит, ты скучала по мне?
По щекам Барбары бежали слезы, она с улыбкой взглянула на него сквозь туманную пелену.
— Я боялась, что ты уже никогда не приедешь!
Лицо Карла слегка потемнело, карие глаза стали серьезными.
— Я старался забыть тебя, но не смог. Ты должна понять, Барбара, что я не намерен терпеть публичных скандалов. Ты же не хочешь, чтобы весь двор смеялся надо мной и говорил: «Наш король под каблуком у своей любовницы!»
Барбара кивнула, как послушное дитя, ее пальцы сжимали голубой атлас его плаща.
— Я тебе обещаю, Карл, этого больше не случится. Я буду твоей покорной рабой, послушной во всем… Я буду делать все, что ты пожелаешь.
Карл добродушно рассмеялся.
— И не пытайся переделать себя. — Он крепче прижал к себе Барбару и поцеловал ее лоб и щеки. — Как ты прелестна сейчас! Если бы ты могла быть такой всегда…
По дороге в Уайтхолл Барбара с любопытством спросила:
— Что случилось с Бристолем?
Карл нахмурился и озадаченно покачал головой.
— Я всегда с симпатией относился к нему, но, по-моему, он сошел с ума.
Он описал вкратце события прошедшей недели. Бристоль, всячески поощряемый королем, составил проект Декларации терпимости по отношению к католикам и представил его на обсуждение парламента. Кларендон успешно провалил принятие этого проекта, и Бристоль был в ярости. Он решил немедленно избавиться от Кларендона.
Барбара кивнула и чуть натянула поводья, замедляя шаг лошади, чтобы лучше слышать Карла. Бристоль всегда яростно выступал за отставку Кларендона, отклонение его проекта парламентом задело его за живое и побудило к решительным действиям.
Бристоль предпринял неслыханный шаг. Он пошел в палату общин и произнес обвинительную речь против Кларендона.
Барбара улыбнулась, сердце ее радостно дрогнуло. Как жаль, что она отсиживалась в Ричмонде все это время. Ораторские способности Бристоля были известны всем. Должно быть, это был великолепный публичный разгром канцлера.
Карл попросил Бристоля принести копию его речи в свой личный кабинет и внимательно прочел ее. Закончив, он серьезно взглянул на Бристоля и сказал ему, что это явно бунтарский документ. Бристоль был его старинным другом, и поэтому тон короля был довольно мягок. Но Бристоль вдруг раскипятился; рот его скривился в злобной усмешке, слова вылетали, как отравленные стрелы, его гневная тирада была направлена против самого короля.
Карл задумчиво сказал:
— У меня духу не хватило вызвать охрану и отправить его в Тауэр, как следовало бы сделать.
Неудивительно, что Бристоль послал к ней за помощью! Должно быть, он чувствовал себя ужасно одиноким в этом опасном положении. Барбара сожалела, что поспешила с необдуманным ответом. Надо было пригласить Бристоля в Ричмонд. Но все это в прошлом, сейчас она возвращается в Уайтхолл, и у нее будет возможность доказать ему свою преданность.
— Где сейчас Бристоль?
— Он уехал во Францию, — огорченно сказал Карл.
— Что? — От резкого рывка лошадь Барбары встала на дыбы, и ей с трудом удалось успокоить животное.
Карл взял у нее поводья и держал их до окончания своего рассказа.
На следующий день Бристоль отправился в палату лордов и снова выступил против Кларендона, только на этот раз он требовал его отставки, утверждая, что канцлер — государственный преступник.
Барбара ахнула и в недоумении посмотрела на Карла.
Карл печально кивнул.
Бристоль совсем потерял голову и начал обвинять короля за то, что тот назначил Кларендона на этот пост. Большинство его обвинений против Кларендона фактически в немалой степени касались короля. «Король допустил ошибку, — заявлял он, — и его вина становится с каждым днем все больше. Он теряет уважение и любовь своего народа».
Сердце Барбары отчаянно забилось, она едва справилась с охватившим ее волнением. Неужели Бристоль окончательно свихнулся? Ужасно, что она не смогла удержать его!
— Что решили в палате лордов?
— Они проверили все пункты обвинения и отклонили его. А поскольку там часто упоминалась моя персона, послали мне копию. У меня не оставалось выбора. Я подписал приказ, предписывающий поместить Бристоля в Тауэр. — Карл умолк, и его тонкие губы тронула печальная усмешка. — Памятуя о нашей старой дружбе, я позаботился о том, чтобы его предупредили об этом заранее, и Бристоль благоразумно сбежал во Францию, чтобы избежать ареста.
Барбара выглядела совершенно убитой. Впервые один из ее сторонников попал в немилость. Проклятый Бристоль и его безрассудная горячность! Она хлестнула лошадь и пустила ее в галоп.
Они подъезжали в Уайтхоллу, и Карл не преминул напомнить Барбаре:
— Помни, дорогая! Ты дала слово. Будь повежливее с Френсис Стюарт.
Она покорно кивнула. На следующий день Карл предложил ей и Френсис побывать вечером в театре, и Барбара одарила его сияющей улыбкой, словно была в восторге от его идеи. Она обняла Френсис за талию, и Карл наслаждался, видя двух любимых им женщин в столь дружеских отношениях. Они были подобны двум цветущим розам, согретым лучами его благосклонности.
Барбара отозвала его в сторону и попросила:
— Карл, пожалуйста, зайди ко мне вечером, прежде чем мы отправимся в театр. Я придумала новый наряд и хотела бы услышать твое мнение, перед тем как выйти в нем на люди.
Вернувшись в свои апартаменты в Уайтхолле, Барбара взяла несколько испанских салфеток, используемых в качестве румян, и погрузила их в чашечку с водой. Вскоре вода приобрела интенсивный красный цвет. Прогнав Нэнси и заперев дверь, Барбара разделась донага и долго и внимательно разглядывала свое отражение в большом венецианском зеркале. Наконец она удовлетворенно улыбнулась, убедившись, что очередная беременность еще не исказила линий ее стройного тела.
Затем с детским восторгом, точно играя, она начала раскрашивать себя.
Когда Карл зашел к ней вечером, она приветствовала его абсолютно голой, если не считать огромного красного сердца, которое было нарисовано на ее теле.
Карл остолбенел. На пышном бюсте Барбары неровными дугами были начертаны слова: «Барбара любит Карла».
Карл возбужденно дышал, кровь его мгновенно воспламенилась. Барбара была варварски примитивна и невероятно соблазнительна. Она была истинной женщиной и сводила его с ума, несмотря на его зрелые годы.
Ручеек краски сбегал от пупка Барбары и исчезал внизу живота — словно стрелка, указывающая на источник наслаждений.
