Карл поцеловал ее со смешанным чувством страсти и благодарности. Как же велика ее любовь, если она способна отбросить ревность и искренне радоваться за него!
На следующий день Барбара встретила в театре Бекингема и торжествующе сказала:
— По-моему, беременность королевы сильно повредит вашим планам. Надеюсь, она никогда не узнает о вашем заговоре. — Барбара мило улыбнулась ему с притворным равнодушием, но в уголках ее рта таилась опасная усмешка.
Глядя ей вслед, Бекингем размышлял, пойдет ли она к королеве.
Барбарой овладело чувство безграничной радости и собственной неуязвимости, которое она испытала лишь раз в жизни, перенеся оспу.
Ее радость стала еще больше, когда однажды вечером Карл сказал:
— Королева собирается со своим двором на воды в Танбридж. Она полагает, что целебные источники окажут благотворное действие на ее беременность.
Танбридж был маленьким городком в графстве Кент, тамошние воды славились своей чудотворностью. Барбара опустила глаза на свой заметно округлившийся живот. Она была уже на седьмом месяце, считалось, что это самое опасное время. Конечно, королева не рассчитывает, что Барбара отправится в Кент вместе со всеми.
— И Френсис Стюарт поедет с королевой?
Карл усмехнулся и погладил Барбару по щеке.
— Да, моя маленькая ревнивица. И я тоже буду сопровождать королеву в этом путешествии.
Барбара надула губки, а Карл рассмеялся.
— Однако, — сказал он, поддразнивая ее, — думаю, важные государственные дела потребуют моего присутствия в Лондоне.
Барбара обвила руками его голову и наклонила ее так, что их губы почти соприкоснулись. Она провела язычком по его губам и сказала:
— Я позабочусь о том, чтобы у тебя было много дел в Лондоне.
Спустя несколько минут Барбара с любопытством спросила:
— Карл, а что, воды Танбриджа действительно обладают чудотворными свойствами?
Карл снисходительно посмотрел на нее, как на неразумную женщину, и отрицательно покачал головой.
— Мне привезли оттуда пробы воды, и я исследовал их в лаборатории. Вся ее чудотворность заключается в большом содержании железа, которое обогащает кровь. Это не повредит Катерине, а ее вера в целебное действие источников благотворно скажется и на ее настроении, и на здоровье.
Барбара с легким сердцем провожала двор в Танбридж. Красная с пером шляпа украшала золотоволосую головку Френсис, и в ней она смотрелась на редкость соблазнительно. Но Барбара ничуть не взволновалась. Карл вскоре вернется и будет принадлежать только ей долгие месяцы.
Король вернулся из Танбриджа в прекрасном настроении, с массой разнообразных впечатлений и смешных историй. Сонный городок был потрясен прибытием двора. Изысканное общество собиралось ежедневно в зале для питья минеральных вод, чтобы испить целебной воды и посплетничать. А уж в сплетнях недостатка не было. Половина придворных дам вернулась из Танбриджа в тягости, и кавалеры, усмехаясь в усы, говорили, что, очевидно, воды и в самом деле чудотворны! На лугах устраивались роскошные пикники, кареты с грохотом раскатывали по ночам. Смех, суета и топот лошадиных копыт не давали спать обитателям городка.
— Катерина похожа на трудолюбивую птичку, вьющую гнездышко, — с улыбкой сказал Карл. Он сидел в кресле и играл с Барбарой в карты в ее дворцовых апартаментах. Они наслаждались обществом друг друга и не нуждались в шумной компании. Сейчас между ними царили мир и согласие и любой человек казался им лишним.
Нервы Барбары постепенно успокоились. Для нее наступили благословенные дни. Френсис казалась такой далекой и нереальной, даже мысль о ней не проникала в эти теплые комнаты, тишину которых нарушало лишь потрескивание и шипение огня в камине.
Тонкие смуглые руки Карла смешивали карты. Барбара подняла глаза и встретила его спокойный ласковый взгляд. Он очень ценил этот островок покоя, который она дарила ему. Карл сдал карты и нежно взял ее за руку, теплая волна удовольствия пробежала по ее телу. Если бы этот день длился вечно! Одно прикосновение его руки, а порой просто нежный взгляд родных глаз с другого конца шумного зала мог дать ей больше наслаждения, чем ночь любви, проведенная с другим мужчиной.
Барбара радостно рассмеялась, и Карл обеспокоенно взглянул на нее.
— Что случилось, милая? — с теплотой в голосе поинтересовался он.
Как хорошо добиться такой редкой близости! Она улыбнулась и сказала небрежно:
— Мне сегодня явно не идет карта.
Она вдруг поняла, что готова терпеть Френсис и стерпит, если понадобится, все его будущие увлечения. Главное, чтобы Карл был рядом, чтобы она могла слышать его голос, видеть родное лицо.
Барбара смотрела на него, лаская взглядом любимые черты, освещенные живым отблеском свечей. Глаза ее сияли. Карл затаил дыхание и, протянув руку, обнял ее за плечи.
— Ты счастлива, дорогая?
В минуты такой близости Барбара забывала о женском кокетстве и говорила с ним честно и откровенно, как с человеком, дороже которого у нее никого не было.
— Я только что поняла, что люблю тебя больше, чем свою гордость.
Карл понимающе сжал ее руку.
— Барбара, сейчас ты просто неотразима. — Он встал, едва не опрокинув неустойчивый столик, и привлек ее к себе. Барбара прижалась к нему, склонив голову к его плечу. Она вдруг испытала ни с чем не сравнимое ощущение счастья. Ей подумалось, что она была бы готова умереть в этот момент, лишь бы не покидать его объятий!
Вскоре они перешли от карточных игр к любовным, и Барбаре показалось, что сегодня все ее существо сосредоточено в кончиках пальцев. Она словно пыталась запомнить на ощупь все его тело, в каком-то экстазе проводя пальцами по его лицу, рукам, волосам на груди.
Первоначальная радость Барбары по поводу беременности Катерины потеряла остроту. Конечно, это означало, что Френсис не суждено стать королевой Англии. И все же… давняя смутная боль вернулась. Когда они жили вот так, вдвоем, весь мир словно исчезал, и обидно было сознавать, что они не могут стать мужем и женой. Барбара терзалась еще и оттого, что их дети никогда не смогут претендовать на трон Англии.
Дитя Катерины появится на свет под звон фанфар и пение труб, возвещающих всем радостную весть, его место в мире предопределено до рождения. Дети Барбары считались незаконнорожденными, бастардами, и она должна сама бороться за то, чтобы определить их место в жизни.
В смятенных чувствах Барбара родила своего третьего ребенка — Генри. Роды прошли, как обычно, легко. Она едва успела позвать Нэнси, Фрезера и забраться на кровать, прежде чем орущий краснолицый Генри заявил о своем появлении на свет Божий. Барбара взяла его на руки и, поцеловав его еще влажную головку, вздохнула. Бедный малыш. Королевский сын, который никогда не сможет заявить о своих правах на трон.
