В других условиях появление Алекса ошеломило бы Вирджинию. Теперь же она почти не удивилась. Кроуз прочно занимал ее мысли, делая все остальное незначительным и не стоящим внимания. Алекс… Майкл… Чего иного можно было ожидать от них? С ними можно бороться, их легко переубедить, уговорить, наконец, обмануть. Но; этот, другой, изможденный и холодный, он испытывал наслаждение не от удовлетворения собственного и чужого тела, а от унижения душ…
— Здравствуй, Алекс, — произнесла Вирджиния со странной нежностью в голосе.
Это остановило грубые упреки Алекса, которые он приготовил. Грусть и растерянность на лице любовницы передались ему. А потом, эта шикарная обстановка, богатство… Гнев улетучивался, а на его место приходило восхищение. Теперь он знает, кто эта женщина, которую он имел неосторожность полюбить. Ай да Алекс! Аристократку подцепил!
— Ну что? — безразлично спросила Вирджиния.
— Ты не удивляешься, увидев меня здесь? Или тому, как я тебя нашел?..
Она сделала такой безнадежный жест, что ему стало больно. Он действительно любил ее и готов был ради этой женщины напрочь забыть о себе.
— Что же случилось, Таинственная Незнакомка? — Алекс со стоном бросился ей в ноги.
Испуганная Вирджиния повернулась к двери и сказала:
— Не называй меня этим именем, не нужно!
— Я сделаю все, что ты хочешь. Я пришел не для того, чтобы доставить тебе неприятности. (Он искренне забыл, на какой шантаж решился.) Мне бы только узнать, почему ты ушла и когда я смогу тебя увидеть… Потому что… — Лицо Алекса преобразилось, в нем появились прежние черты, в первую очередь непоколебимая воля. — Я должен тебя видеть.
Вирджиния удивленно покачала головой: до нее не доходило, как можно думать сейчас о будущем.
— Но все кончено, ты же видишь.
— Что… все?
— Он ему скажет.
Она так горько зарыдала, что Алексу стало страшно. С самого начала разговора ему показалось, что Вирджиния не в себе. Он крепко обнял женщину и, поглаживая ее волосы, подтолкнул к дальнейшему разговору:
— Говори толком, моя хорошая.
— Случилось несчастье, Алекс. Муж скоро обо всем узнает.
— Это правда, ты замужем, — растягивая слова, процедил молодой человек, и понять, чего больше было в его голосе — ревности или уважения, было невозможно. — Это он?
Алекс показал на большую фотографию, висящую на стене. Этот портрет Ральфа нравился Вирджинии больше других. Давно уже она не рассматривала его с таким вниманием. Вопрос Алекса, словно соединил ее с ожившим образом мужа. Плечи ее задрожали, и она вновь зарыдала:
— Это невозможно… скажи мне, что нас не разлучат… что ты не уйдешь…
Но вскоре опомнившись, Вирджиния с горячностью обратилась к Алексу:
— Уходи, уходи, он скоро вернется.
— Но послушай, я могу тебе помочь.
— Нет, нет, никто…
Она была настойчива и мужчина поднялся, но все же сказал ей:
— Я буду ждать от тебя новостей. Гостиница «Атлантик». Спросишь Алекса, этого достаточно. Если будешь молчать, то знай, я приду через два дня. Повтори: гостиница «Атлантик».
Она повторила.
Прошел еще день и еще одна ночь.
Вирджиния гуляла, ела, слушала, отвечала с безразличным автоматизмом, которого даже не замечала. Водоворот, в который она попала в тот четверг, сначала вращал ее по внешнему, самому широкому кругу. Теперь же ей казалось, что она уже в самой воронке, в центре, там, откуда не выбираются. А рядом со страшной скоростью вращаются картонные маски Кроуза и Ральфа. К концу третьей бессонной ночи нервы Вирджинии были измотаны до предела, и моментами ей даже хотелось, чтобы что-нибудь произошло, неважно — хорошее или плохое.
В то утро Ральф просматривал почту, еще лежа в постели.
— Странно, после полугодового молчания! — удивленно пробормотал он. — От Кроуза. О чем же он пишет? «Дорогой друг! Мне необходимо с вами переговорить, — читал Ральф вполголоса. — Я знаю, вы очень заняты… так… чтобы не заставлять вас отклоняться от обычного пути, давайте встретимся завтра в сквере на 9-й авеню в двенадцать тридцать. Если не ошибаюсь, в это время вы выходите из библиотеки. Мое почтение миссис де Брикассар…» Письмо отправлено вчера, это значит…
— Ты не пойдешь! — почти закричала Вирджиния, прижимаясь к Ральфу, как бы желая задержать его.
— Я не могу не встретиться, дорогая. Знаю, что ты его недолюбливаешь, но это же не причина.
Она с горечью узнала в его голосе твердость и настойчивость, которые возникали всегда, если речь шла о человеке, им уважаемом. Как бы плохо она к этому человеку ни относилась, Вирджинии ничего не оставалось, как предоставить себя судьбе.
Но смирение и безропотность улетучились с уходом мужа. Как только Вирджиния почувствовала вокруг себя смертельную тишину, как только она представила мерзко улыбающегося Кроуза, который живописует Ральфу салон миссис Эллен и шлюху по имени Таинственная Незнакомка, она заметалась по квартире как безумная.
— Я не хочу… Я пойду… На коленях… Я скажу… Ральф… Помогите… Он скажет: Эллен… Дэзи… Алекс… — В этот момент ее затуманившееся сознание вдруг осветил последний взгляд Алекса. — Алекс… Алекс… Гостиница «Атлантик»…
Когда бледная Вирджиния вбежала в его номер, он был еще в постели. Первым желанием Алекса было привлечь ее к себе, но женщина даже не заметила его жеста и властно приказала:
— Одевайся!
Он попытался было попросить объяснений, но она остановила его.
— Я скажу тебе все, но сейчас одевайся. Умоляю!
Когда он был готов, она спросила:
— Который час?
— Одиннадцать.
— Мы успеем? До половины первого?
— Успеем? Что? Куда?
— Надо быть у сквера на 9-й авеню.
Озадаченный ее видом, Алекс намочил полотенце и приложил его к лбу и вискам Вирджинии, дал ей стакан воды.
— Выпей! — сказал он. — Не знаю, что с тобой, но ты так долго не протянешь… Тебе лучше?
— Мы успеем?.. — повторяла она нетерпеливо, казалось не слыша его слов.
Ему было все равно куда идти и что делать. Главное — она пришла, она просит его помощи. Она пришла, когда он уже терял надежду увидеть ее. Как не повиноваться своей любимой! Ради нее он готов был лезть под пули. И что-то подсказывало ему: держись, Алекс, будет жарко. Не сейчас, так потом…
— Еще целый час впереди, — успокоил ее Алекс. — Скажи мне наконец, что я должен делать?
Но потом он понял, что женщина не придет в себя, пока не окажется в том самом месте, куда она с такой настойчивостью увлекала и его.
— Иди вперед! — приказал он и запустил руку под подушку. Вирджиния была уже на выходе, когда Алекс, опустив что-то в карман, нагнал ее. Не обратив внимания на такси, стоявшие на площади перед гостиницей, Алекс побежал к маленькому гаражу на углу прилегающей улочки. Там вытащил из-под машины рабочего в грязной спецовке и о чем-то оживленно с ним заговорил. Удивленная нерасторопностью спутника, Вирджиния принялась было упрекать его, на что Алекс отреагировал неожиданно грубо:
