Маша Миль
Изнанка большой любви
Глава 1
Луч фар упирался в серый бампер передней машины. Поток автомобилей медленно двигался огромной светящейся лавиной, казалось, что машины разделяет только стена дождя.
Частенько, стоя под билбордом со своим изображением, Лере сигналили машины, водители приветствовали её кивками и жестам, совсем быстрые успевали взять автограф на перекрестках, но не сегодня.
Никогда она не любила дождь, а с сегодняшнего дня и вовсе будет его ненавидеть, но сейчас он отгораживал её ото всех, как будто извиняясь, укрывал завесой, давая возможность отрешиться от внешнего мира, закрыться в своей раковине, как улитка. В окно нещадно лупили капли, искажая картину. На крышке капота развернулась настоящая вакханалия, словно на неё выплеснули кислоту, вся поверхность пенилась и пузырилась. Дворники, преодолевая потоки, елозили по лобовому стеклу.
Подсвечивая сумрак салона цветной иллюминацией, на экране телефона менялись лица. Нужно было взять трубку, каждый звонящий заслуживал этого, по тем или иным причинам, но сказать или утешить их нечем. Она знает ровно столько, сколько и все. Авария. Доставлен в больницу. У неё было преимущество, она знала номер больницы, но судя по толпе алчущих журналистов, не только она. Вариант оставить машину на больничной парковке даже не рассматривался, ясно, что и там её встречают. Остановившись метрах в тридцати от главного входа, она задумалась, что сказать пишущей братии? От неё, как от врача и символа команды, потребуют подробностей, которых она и сама пока не знает. Но один вопрос, как жене, будет задан обязательно и ответ на него, знают только они вдвоем, она и Саша и посвящать кого — либо в эти подробности, она не намерена. Накинув черный дождевик с капюшоном, вышла из машины. В темноте наступила в ледяную лужу и тут же была подхвачена чьей — то твердой рукой за предплечье и буквально закинута в рядом стоящую машину.
— Спасибо, что мешок на голову не надели! — она узнала машину тренера по иконостасу на панели.
— Поговори мне ещё! — Природа его неприязни и грубости по отношению к ней, была Лере неясна, и она неосознанно опасалась его. К счастью, на людях, Агеев вел себя корректно, а самый простой выход из ситуации она нашла давно — как можно реже оставаться с ним наедине.
— О чем собираешься поведать журналюгам? — С ехидной злобой спросил он. — Очередную сказочку про неземную любовь? Они тебя послушают, ты всегда интересно рассказываешь, только потом тебя спросят:
— А куда же помчался ваш горячо любимый супруг в два часа ночи? А вернее сказать, к кому?
От зловещего тона Леру пробил озноб, будто льдом сковали лодыжки.
— Мы выиграли чемпионат, — продолжил Игорь Юрьевич, — награждение, пресс — конференция, да он от усталости должен был упасть у порога. Что ты ему сказала, куда его понесло среди ночи?
— Вы знаете, куда он ехал, — твердо ответила она.
— К сожалению, догадываюсь. Задали вы мне задачку, расхлебывай теперь. Ведь я тебя предупреждал!
Лера иронично усмехнулась:
— Не надо было их знакомить, вы прекрасно знали, к чему это приведет.
— Я тебе уже говорил, они случайно встретились, в моем присутствии, — Лера качала головой в такт его словам. — Ладно, успокойся, — он взял её ладошку в свою, она вжалась в сиденье, от неожиданно теплого голоса. — Я уже позвонил Борзову, предупредил, чтобы подтвердил, что Орлов к нему ехал.
— Так нельзя! У него жена беременная…
— А я что могу сделать, если у нас на юго — западе только Борзов живет! — Снова кричал тренер. — Ты давай без подробностей, скажешь, что Саша повез ему лекарство. Грех так говорить, но на наше везение, Борзова сегодня изрядно по бортам повозили.
— Мы вместе выйдем? — Спросила она, соглашаясь с таким вариантом. К сожалению, последние события в их жизни, не давали ей ни малейшей надежды на то, что этот вопрос не будет задан.
— Да ты с ума сошла что ли, сейчас там появляться. Обойдем через роддом, в другом крыле.
— Я знаю, где это.
По пустым больничным коридорам их провела медсестра, у дверей нейрохирургии она их оставила, получив от Агеева красную купюру.
Сердце Леры отчаянно вырывалось из грудной клетки, она слышала его громыхание и стоны. На негнущихся ногах подошла к двери операционной, в которой бригада хирургов боролась за жизнь её мужа, и оперлась на неё. Слез не было, но глаза застилала пелена, из — за неё она ничего не видела, все вокруг казалось белым. Лера закрыла глаза, всего на миг погрузилась в темноту и вновь белый свет, как белый полог, накрыл её.
— Орлова, мать твою, очнись! Нашла время падать в обмороки, — бесцеремонно встряхнув её, Агеев подал ей стакан воды. — Ты ещё диагноз не знаешь.
— Мне достаточно того, что операция длится пять часов, и без диагноза все ясно.
За окном посветлело, было раннее утро, дождь не прекращался. К толпе журналистов присоединились фанаты. Полиция оттеснила всех за ограду и цветное море зонтов теперь волновалось за пределами больницы.
— Мне надо родителям Саши позвонить, а я телефон в машине оставила.
— Я уже позвонил. Когда ты в отключке была.
— И что?
— Чем я мог их успокоить, как ты думаешь? Сказал, что с Сашей пока ничего не ясно, ты в обмороке и велел им ни с кем не разговаривать, и в Москву не приезжать. Сейчас начнут журналисты донимать, и дочку вашу сказал пока в школу не водить. Хотя бы недельку.
— У неё каникулы, — при упоминании о дочке, силы оставили её. Плотину, спешно сколоченную из самообладания и хладнокровия, одномоментно прорвало по всем направлениям, и Лера погрузилась в темноту.
Теплое дыхание коснулось щеки.
— Саша, — она привычно вытянула руку, но встретив колкий взгляд Агеева, тут же отдернула её и огляделась. Она лежала на диване, кроме них в кабинете был врач, что — то сосредоточенно пишущий. Тренер нервно вышагивал вдоль огромного книжного шкафа.
— Где Саша? Операция продолжается?
— Закончилась, только что, сейчас переведут в реанимацию, — врач профессиональным взглядом осматривал Леру. — Множественные переломы конечностей, разрыв селезенки, печени и самое неприятное, открытая черепно — мозговая травма. Вы врач, сами все понимаете. Все что могли, мы сделали, зрение сохранили, хотя была угроза. Будем надеяться на крепкий организм. Немаловажно, что Александр был трезвым, но второй операции не избежать, будем связываться с иностранными спецами. Думаю, страховка все покроет, а учитывая нераскрывшуюся подушку безопасности, можно подать иск на компанию — производитель. Вот, — он положил на край стола листок бумаги. — Перевел диагнозы на общедоступный язык.
— Умойся и кофе выпей, приготовься, надо выйти к журналистам, — приказал Агеев.
— Нет, — шепотом взмолилась Лера. — Я не готова. Я не смогу.
— Я рядом буду. Есть вопросы, на которые должна отвечать ты.
Без косметики, с зареванным лицом, она выглядела совсем просто, совсем не такой привыкли видеть её зрители на трибунах и по телевизору.
Тренер вышел и вернулся через несколько минут, высыпая перед ней косметику:
— Собрал по всему отделению.
— Я хочу к Саше! — Лера отодвинула от себя парфюмерию, посмотрела на пожимающего плечами врача и вместе они впялились на Игоря Юрьевича.
— Сначала — журналисты, — сказано это было тоном, не терпящим возражений.
Возможно, он был прав. Когда через полчаса Лера зашла в реанимационную палату, от увиденного её парализовало на несколько секунд. Ноги приросли к полу, из глаз текли крупные капли, а она не могла смахнуть их.
— Оставить вас одних? — крепкие мужские руки обняли её за плечи. — Не переживайте так, переломы срастутся, и даже нос. — Лера развернулась и вскинула голову, рассматривая врача: мягкая улыбка, добросердечный голос, совсем не соответствовали тусклым карим глазам, они были отдельно от лица, от бровей, поползших вверх, собирая на лбу складки. — А вы в жизни совсем другая…
