Ознакомительная версия.
Айлин Даймонд
Двойная месть
В неуютной старой квартире на окраине маленького городка было тихо. Большое зеркало, криво висевшее на стене с потускневшей полуоблезшей краской, отражало пустоту и мрак. Тишина, пустота и темнота, казалось, навсегда завладели квартирой, давно покинутой жильцами. Однако внезапно тяжелый вздох нарушил тишину, обнаружив обитаемость жилища. И лишь темнота все еще пыталась скрывать, что вздохнула женщина, лежавшая на полусломанном диване под дешевым вытертым пледом. Вздох раздался снова.
Все определяют последние минуты. Не дни, не часы, а минуты. Когда делаешь окончательный выбор и судьба всей твоей жизни определяется тем, в какую сторону подтолкнет маятник. Еще все тихо и спокойно. Еще ничего не произошло. Но стоить лишь протянуть руку к лампе, зажечь свет — и тогда…
Тонкая нежная женская рука легла на кнопку выключателя настенной лампы. Нет. Страшно. Еще можно все остановить.
В вечерних сумерках раздался сдержанный стон, как от мучительной головной боли.
В конце концов, надо включить свет просто для того, чтобы узнать который час. Может быть, уже поздно.
Указательный палец нажал на кнопку раньше, чем успела набежать очередная волна колебании. Вспыхнувший свет заставил свеженанесенный лак на ногте заискриться разноцветными бликами, словно драгоценный камень. Маникюр сегодня получился необыкновенно удачно… Стоп.
Взгляд на часы. Да, черт возьми! Да, самое время! Еще полчаса — и будет поздно. И все останется по-прежнему. И кошмар тем же когтистым дьяволом будет являться каждую ночь и рвать душу до самого утра.
Ну почему я не заснула на эти полчаса? У меня было бы оправдание… То есть как хорошо, что я не заснула на эти полчаса. Теперь не осталось никаких оправданий. Это рука судьбы нажала на выключатель. Свет вспыхнул, время установлено, пора действовать.
Стройная женская фигура соскользнула с измятого ложа, на пол слетел потертый клетчатый плед. К потолку взметнулись красивые тонкие руки — в энергичном потягивании.
Теперь все правильно и хорошо. Конец сомнениям! Вот оно, мое оружие!
Резким движением сброшено домашнее синее кимоно, а со спинки кресла исчез черный элегантный комбинезон. Размер подошел удивительно, словно весь этот год костюмчик только и дожидался своего клиента. Но зачем столько карманов? Так, а как застегивается эта штука? Надо было потренироваться. Но уже поздно. И как это мне идет! Как жаль, что он не увидит меня такой…
Эта мысль исторгла очередной мучительный стон. Нет, нет, нет! Этот мерзавец не достоин видеть меня такой прекрасной! Зато он увидит кое-что другое. Так, а как же завязать этот пояс? Ах, видимо, вот так. В принципе неважно, как они там у себя делают. Главное, чтобы на мне смотрелось красиво. Очень, очень красиво! Как жаль, что… Стоп.
Осторожными движениями на лицо натянуты капюшон и маска. Как бы не задохнуться. Чем они только дышат в таком скафандре. Но двигаться чертовски удобно. Мне бы весьма пригодился такой наряд во времена Ройал-Джорджа. Сколько раз приходилось перемахивать ограду, убегая от братьев или гоняясь за ними. И гораздо удобнее, чем в старых джинсах, работать в хлеву. Нет, толстая белобокая Тигги сильно испугалась бы. Да и другие. Они не любили, когда я меняла наряды, даже отказывались доиться. Стоп. Заело. Осторожно. Не поломала ноготь? Уф! Удивительно красивый маникюр. Где эти чертовы перчатки?!
Произведения маникюрного искусства поочередно скрылись под тонкой черной кожей. Щелкнули кнопки на запястьях. Ах как здорово! Может быть, еще сверху, как в том журнале, нацепить перстень?.. Вот он. Сияет себе, как прежде.
В душе мгновенно запылал прежний огонь. Запустить бы этим перстнем в лоб негодяю!
Пальцы, обтянутые черной кожей, покрутили красивый перстень с изумрудом. Затем бережно вернули его в красное бархатное гнездо. Защелкнули крышечку футляра. Нет, пусть останется тут. Мало ли что. Это мое единственное состояние. И если не вернусь, то пусть достается хозяину в качестве квартплаты. Завтра кончается срок аренды, он явится и… Не написать ли записку? Нет, уже некогда.
Итак, все готово. Все идет так, как должно идти. Мне отмщение, и уж я отомщу. Или как там в Библии? Давно не читала. Ну, неважно. Главное, что в этом костюмчике я чувствую себя превосходно. Только вот чертовы перчатки… Как же в них жарко и неудобно. Ну ничего, мы быстренько. Итак, последний взгляд в зеркало.
В квадрате рамы напряженно застыла высокая фигура — с ног до головы вся в черном. Сквозь прорези в маске виднелась пара серых глаз, исполненных угрюмой решительности. Прежде чем выйти из комнаты, фигура несколько раз присела и сделала пару упругих наклонов для проверки костюма.
Женщина в черном потянулась к лампе, что бы погасить свет, но передумала. Пусть считают, что я дома. По крайней мере, не хватятся раньше времени. Хозяин придет и выключит, а, к счастью, орать уже будет не на кого.
Рука наткнулась на маленькое зеркальце, лежавшее под расческой. Ах вот оно! Нашлось. Отлично. Положим вот в этот нагрудный карман. Мэдокс рассказывал, что он для того и приспособлен, а зеркальце служит защитой от возможного поражения в сердце. Мое сердце поражено давно и насквозь. Не поможет никакое зеркальце. Но мало ли что, пригодится…
А вот мой любимый флакончик! Ему так нравился этот запах. Вдохнуть в последний раз. Рука в тонкой перчатке машинально нажала на колпачок фирменных духов.
Она не подозревала, какую роковую роль может сыграть парфюмерный аромат в подобных обстоятельствах. Но ошибка была неизбежна. Ведь она впервые уходит в темную ночь, облачившись в черный наряд, с самыми мрачными намерениями: покарать мерзкое, подлое, низкое предательство. Вот этой тонкой, красивой, сильной рукой наказать человека, которого она любила еще совсем недавно, любила больше всех на свете, любила так, как никто никогда его не любил и не полюбит.
И он любил ее…
Но ведь в этом-то все и дело! И хотя действия женщины в черном походили на сцену из криминального фильма, но здесь готовились не к ограблению банка и не к похищению мирового шедевра живописи. На кону стояла более высокая ставка: месть за растоптанную любовь.
Дюжий охранник Билл Чаттингем лениво поглядывал на большие настенные часы в проходной, неторопливо сокращавшие срок очередной смены. Взглядывал, зевал, потягивался и устраивался поудобнее в черном мягком служебном кресле. Время от времени вставал, что бы заварить еще одну кружечку черного кофе по личному рецепту, с перцем и солью — для большей бодрости. Хотя настроение и без кофе оставалось вполне радужным. Ночное дежурство явно удалось.
Ознакомительная версия.
