Инга Берристер
Бесконечная истина
Джейн влетела в кухню, на ходу поправляя сползающий с плеча ремень большой сумки.
— Прости, мам, что я убегаю в такой спешке, но я обещала помочь Филиппе. У нее какие-то проблемы с налоговым управлением, сегодня днем она должна явиться на прием, и я обещала поехать с ней. Ты же знаешь, при виде колонки цифр Филиппа глупеет на глазах, хотя во всех остальных отношениях она стопроцентная деловая женщина.
— Да, говорят, ее магазин процветает. Я сама недавно туда заглядывала и чуть было не поддалась искушению купить одно вышитое панно: уж больно оно мне понравилось.
Джейн мысленно взяла себе на заметку, что нужно будет уточнить у Филиппы, какое именно панно так понравилось матери, и подарить его на день рождения, который, кстати, не за горами. Джейн уже купила матери в подарок дюжину мотков красивой шерстяной пряжи, но пусть приглянувшаяся вещица будет приятным сюрпризом.
Женщины обнялись, и Джейн быстро поцеловала мать в щеку.
— Передавай привет Филиппе, ― сказала Мелисса, провожая дочь до дверей.
В свое время Мелисса Грэнвилл была счастлива, когда после четырех сыновей у нее наконец родилась дочь, и теперь втайне сожалела, что долгожданная девочка превратилась в целеустремленную деловую женщину. Спору нет, она гордилась успехами Джейн, но немного завидовала приятельницам, когда те рассказывали о внуках.
Сыновья разлетелись по свету кто куда, и, естественно, матери хотелось, чтобы ее единственная дочь осела дома и завела семью. Когда Мелисса поделилась сокровенными мечтами с мужем, Родерик с улыбкой заметил, что девочка имеет право сама выбрать жизненный путь.
Мелисса вот уже двадцать шесть лет не переставала удивляться, как им с Родериком удалось произвести на свет такую красавицу. Из угловатого подростка Джейн, повзрослев, превратилась в высокую стройную девушку. Большие карие глаза, опушенные густыми темными ресницами, она унаследовала от прабабки. Густые блестящие волосы, темные с рыжеватым отливом, были сейчас уложены в аккуратный узел, но Мелисса помнила времена, когда они ниспадали пышными кудрями ниже лопаток — это было до того, как Джейн заявила, что распущенные волосы смотрятся неаккуратно и противоречат имиджу экономиста.
Для Мелиссы осталось загадкой, почему ее дочь избрала такую, казалось бы, не женскую сферу деятельности. Она знала только одно: любовь к цифрам Джейн унаследовала явно не от родителей. Мелисса усмехнулась, вспомнив, как они с Родериком подолгу корпели над домашними счетами.
Будучи женой викария, Мелисса Грэнвилл смолоду научилась довольствоваться весьма скромными средствами, но им с мужем повезло: двоюродная бабка Родерика оставила ему щедрое наследство, позволившее дать всем пятерым детям хорошее образование в частной школе и даже оплатить их учебу в университете.
Жизнь викария и его жены была нелегкой, но при этом родители Джейн были гораздо счастливее родителей многих ее ровесников.
Джейн быстро прошла по дорожке к своему автомобилю — темно-синему «остину», — который сама себе подарила на последний день рождения. Садясь за руль, Джейн улыбнулась. Эта озорная улыбка — единственное, что осталось в преуспевающей деловой женщине от нескладного подростка с растрепанными волосами, но и она в последнее время нечасто появлялась на лице Джейн. Сейчас облик Джейн вполне соответствовал ее положению и образу жизни. Глядя на дочь, одетую в элегантный темно-серый костюм в тонкую полоску и бежевую строгого покроя блузку, Мелисса чувствовала легкую печаль. Да, она гордилась Джейн, но немного грустила по прежней девчушке со взрывным темпераментом, который сверстники часто провоцировали беззлобными поддразниваниями.
Нынешняя Джейн прекрасно владела собой и стала рассудительной, пожалуй, даже чересчур. На прощание помахав матери рукой, Джейн завела мотор и уехала.
Ее родная деревушка Бирчгроу, расположенная неподалеку от Ньюхейвена, выглядела очень живописно, но это не означало, что жизнь в ней протекала легко и беззаботно. Молодым людям приходилось уезжать из отчего дома, поскольку в деревне не было для них работы. Фермерский труд уже не требовал столько рабочих рук, как прежде, коттеджи сельскохозяйственных рабочих постепенно приходили в запустение и разрушались.
Однако в последнее время осиротевшие коттеджи стали скупать предприимчивые деловые люди, понимающие, что недвижимость, да еще в таком графстве, как Восточный Суссекс, — один из наиболее выгодных способов вложения капитала.
Родерику Грэнвиллу пора было уходить на пенсию. Джейн знала, что родителей беспокоит, где и на какие средства они будут жить, когда придется освободить дом для нового викария. На прошлое Рождество Джейн с братьями сообща обсудили эту проблему и пришли к выводу, что помочь родителям — их долг. Ведь если бы отец, вместо того чтобы оплачивать образование детей, купил на унаследованные деньги дом и землю, ему бы сейчас не пришлось беспокоиться о жилье и он мог бы спокойно выйти на пенсию. Младшие Грэнвиллы единодушно решили начать откладывать деньги на покупку дома для родителей.
Джейн выросла в атмосфере любви и тепла. Отец ее был человеком мягким, искренне переживающим за весь род человеческий, а мать — именно такой, какой положено быть жене викария: доброй, терпеливой, готовой поддержать мужа во всем. Мелисса с пониманием относилась к тому, что время ее мужа принадлежит не только семье, но и прихожанам, и не роптала на бедность, сопутствующую жизни приходского священника.
Даже теперь, когда дети покинули отчий кров, Мелисса по-прежнему заготавливала на зиму варенья и маринады, по-хозяйски пуская в дело все, что удавалось вырастить на огородике и в саду. По-видимому, сказывалась многолетняя привычка к бережливости и экономии во всем.
Получая в подарок от матери очередную баночку, Джейн не без угрызений совести вспоминала о недоеденных продуктах и ополовиненных консервных банках, которые она то и дело безжалостно выбрасывала из холодильника. Джейн редко готовила для себя, предпочитая питаться вне дома.
Ланч она обычно проводила с клиентами компании, в которой работала, а по вечерам или ходила куда-нибудь с друзьями, или ограничивалась чашкой чаю. Поразительно, насколько ее жизнь не похожа на жизнь матери.
Всякий раз, когда Джейн навещала родителей, мать осторожно интересовалась ее личной жизнью. Мелиссу интересовало, не влюбилась ли дочь в кого-нибудь. А Джейн всякий раз старалась избежать расспросов — не потому, что они ее раздражали, а потому, что просто не знала, как объяснить матери, что никогда ни в кого не влюбится.
