Blayne Cooper - Дорога до Глори

Звезды мерцали над головой, когда Ли Мэттьюс давила на педаль по трассе I-90 1 с постоянной скоростью семьдесят миль в час. Несмотря на то, что было почти лето, холодный вечерний воздух заставил ее включить обогреватель на полную мощность. Она вела машину весь день, и что еще хуже, день еще не закончился. Она поглядела на часы на приборной доске – еще ехать по крайней мере шесть часов.

– Что за…? – пробормотала Ли, когда неожиданный знак объезда заставил ее съехать с трассы на проселочную дорогу. Она была асфальтированной и с хорошей разметкой, но не была прямой, как хайвэй. Ли снизила скорость до 55 миль в час. То небольшое движение, которое было вначале, сошло на нет, оставив молодую женщину наедине с ночью и радио в компании.

Когда в кабине грузовика становилось все теплее и теплее, веки Ли потяжелели, а дыхание замедлилось. Она откинула светлую челку со лба и наклонилась к радио.

– Грешники, покайтесь!

Ли подскочила.

– Впустите Иисуса в свое сердце! – гремело из динамиков.

– О, Христос. Так ли необходимо находить удовольствие в грехе?

Ли закатила глаза, аккуратно объезжая огромную неопознанную тушу сбитого животного, и сменила радиостанцию, как-то умудрившись сделать три дела одновременно. Она ненавидела ночное радио, особенно в середине ночи и особенно непонятно где. Ли прослушала все свои аудиокниги, и любимые CD-диски уже не прельщали в это позднее время. Она подавила зевок и медленно свернула на другую дорогую по другому знаку объезда.

Почему никто не упоминал об этом объезде? Ли взглянула затуманенным взглядом на молчащее радио. С отвращением, она выключила его до того, как ей пришлось бы вытерпеть еще секунду, слушая, как Биг Бабби Бумбоски заставляет свою полную и совершенно тупую жену поверить, что ему нужно срочно уехать почти на неделю. Пол страны знало, что он собирается встретиться со своей подружкой и их двумя сыновьями. Бабби все продолжал и продолжал петь о том, как он гордится своим старшим мальчиком. Оказалось, что маленький Биг Бабби добился условно-досрочного освобождения как раз к его визиту.

Второй поворот вел ее по еще более пустынной области, чем первый. Ли задавалась смутным вопросом, не потерялась ли она. Дыхание снова замедлилось, и голова начала опускаться. Глаза захлопнулись… только на секунду.

Ли рывком подняла голову. Глаза распахнулись от звука гравия под колесами.

Инстинктивно она нажала на тормоза, вызывая облако пыли из-под огромного грузовика, в заносе останавливаясь на обочине дороги. «Хорошо, что я веду только тягач. Иначе бы потребовалось расстояние в три раза больше до полной остановки». Дрожа, она выключила зажигание и была погружена в оглушающую тишину.

Ли сонно моргнула, а сердце стучало со скоростью миля в минуту, адреналин бежал по венам.

– Черт. «Я заснула на дороге? Я не делала этого с тех самых пор, как начала водить!».

Она вгляделась в большое окно на окружающее пространство. Было черным-черно… почти. Ли прищурила усталые, как у ребенка голубые глаза, и вгляделась в дорогу. Вдалеке она смогла разглядеть бледный свет.

– Спасибо тебе, Господи! Мотель. Наконец-то я приму душ, – сказала она в никуда.

Конечно, разговаривать с собой, это верный признак сумасшествия. В то же время, Ли была вполне уверена, что безумного человека ничего не заботит. Так почему она должна беспокоиться?

Ли выросла на дороге со своим отцом и знала, не важно, насколько кажется пустынной область, вы обычно не слишком далеко от одного из тысяч небольших семейных мотелей, которые выстроились на автомагистралях Америки. Они дают приют дальнобойщикам, себе, и другим усталым, или просто заблудившимся путешественникам.

Девушка снова завела машину, и ее вишнево-красный большой грузовик ожил, свет фар прорезал темноту. Она медленно выехала на дорогу, слыша, как стихает знакомый хруст гравия, когда колеса нашли асфальт. К тому времени, как Ли переключилась с третьей передачи на четвертую, уже надо было сбавлять скорость. Она фыркнула, когда прочитала надпись на мерцающей вывеске «ритс» 2.

– Похоже, я нашла Ритс в самой глубинке. Кто знает?

Ли подъехала к небольшому зданию и открыла дверь кабины. На нее сразу же обрушился громким хором стрекот сверчков и запах слегка влажной травы прерий. Ветер отбросил волосы, когда она спрыгнула на землю. С каждым шагом она чувствовала, что мечта о горячем душе и большой кровати тает, как дым.

Она хотела топнуть от разочарования, но сдержалась. Этот жест никто не заметит, и, в конце концов, ни к чему не приведет. Вместо этого, она понурила голову и устало потерла лицо. Приблизившись к зданию, стало понятно, что это не мотель.

Это было кафе. И, судя по темноте в окнах и темному силуэту стульев, расставленных на столах, самое что ни на есть закрытое кафе.

С легким рычанием, Ли вернулась к грузовику и вскарабкалась внутрь. Она закрыла свою дверь, а затем пассажирскую. За передними сиденьями свисала тонкая шторка, которая разделяла рабочее место Ли от дома. Она сбросила обувь, не позаботившись о том, куда она приземлилась, стянула легкую джинсовую рубашку и лифчик.

Усталая женщина откинула маленькую, но уютную кровать с задней стены грузовика и плюхнулась, не позаботившись снять голубые джинсы.

Она заснула раньше, чем голова ударилась о подушку.

Глаза Ли распахнулись, и она тихо застонала.

– Нееет, еще не может быть утро. Уходи, – обидчиво приказала она солнцу. Но по каким-то причинам, солнце, палящее сквозь окна, грубо отказалось подчиняться ее команде. Она натянула чистую рубашку и схватила сумку с туалетными принадлежностями.

Зевая, Ли запустила пальцы через короткие, светлые волосы, чтобы привести себя в презентабельный вид. Но, если быть честной, сейчас ее больше интересовала ванная комната, чем привлекательный внешний вид. Блондинка она или нет, в любом случае, она не собиралась смущать безумную Марту Стюард 3. А природа звала. Громко.

Прикрыв рукой глаза от солнца, Ли уставилась на большую вывеску над входом в кафе. Место называлось «Фитс», а не «ритс». Верхняя часть буквы «Ф» выцвела.

Когда взгляд опустился вниз с ветхой вывески, то приземлился прямо на фигуру, развалившуюся в деревянном кресле, в тени двери кафе. Ее глаза слегка расширились. Тело было длинным и худым, одетым в бежевые штаны и голубую хлопчатую рубашку, ноги лежали на бочке. «Святое дерьмо». Она пыталась не пялиться, но сразу же отказалась от этой идеи, потому что действительно хотела разглядеть, кто это.