Эва Киншоу
Молния над океаном
В жизни Симоны Шарне настал момент, когда она окончательно поняла, что ее удел одиночество. Что толку с того, что у нее великолепная фигура и прозрачные, как майское утреннее небо, синие глаза? Что толку с того, что она готова дарить всю неистовую нежность души и тела тому, кто в ней нуждается? Она прекрасно понимает, что в мире много девушек красивее и умнее ее. Тем более что мистер Джефри Лаубер уже успел ее в этом крепко убедить. Но случилось непредвиденное. В тот момент, когда она устала и смирилась, судьба сама стала ломиться в ее замкнутый мир, чуть ли не срывая с петель двери ее дома. Странный, загадочный человек Бенджамин Генри Рок проник в ее жизнь и заставил проснуться для любви.
Симона Шарне только закончила принимать душ, как в дверь позвонили. Схватив полотенце, она наскоро обтерлась и, путаясь в рукавах, влезла в домашний халат.
Звонок раздался вновь, и она побежала вниз по лестнице. В это время нетерпеливый гость яростно забарабанил в дверь. Поскользнувшись на последней ступеньке, Симона чертыхнулась сквозь зубы, добежала, повернула дверную ручку и, запыхавшись, спросила:
— В чем дело?
На пороге стоял высокий незнакомец с двумя дорожными сумками в руках.
Симона недоуменно уставилась на него. Тем временем этот атлет в потертых джинсах, клетчатой ковбойке и пыльных ботинках армейского образца и сам был явно обескуражен ее появлением.
— Кто вы такая? — спросил он решительно. Стряхнув с себя оцепенение, она недружелюбно ответила:
— Отличное воспитание! Вы никогда не здороваетесь? И если не знаете, кто я такая, то что же тогда вы делаете у дверей моего дома? Напротив, это я, как мне кажется, должна спросить, кто вы такой.
Карие глаза мужчины обежали Симону с головы до ног.
— Бенджамин Рок, фотограф! — представился он. — Здравствуйте, мэм! Я приехал в этом дом и собираюсь жить в нем две недели. Может быть…
— Вы ошиблись, мистер, это не отель и не частный пансион! — воскликнула она, внезапно ощутив, что тонкая материя халата прилипла к ее влажному телу, выставляя все его рельефные окружности напоказ.
— Смею заверить, что не ошибся! — возразил гость. Он достал из кармана бумажку, сверил адрес с тем, что был у него записан, и удовлетворенно кивнул. — Все сходится! Скажите, здесь проживают Шарне или нет?
— Здесь, но…
— Значит, мне сюда. Кстати, — в его голосе явно сквозили нотки нетерпения, — если бы вы позволили мне войти, мы могли бы объясниться в более спокойной и уютной обстановке.
Симона попятилась, но тут же опомнилась и решительно заслонила собой дверной проем.
— Нам абсолютно нечего выяснять, — отрезала она. — Это мой дом и будьте любезны покинуть его!
Девушка попыталась захлопнуть дверь, но не смогла: бесцеремонный гость уже успел просунуть свой мерзкий пыльный ботинок между косяком и дверью. С явным раздражением в голосе он заметил:
— Послушайте, леди! Не знаю почему, но Антуан не удосужился предупредить вас о моем прибытии, и в моем присутствии он ни разу не упомянул, что содержит у себя в доме любовницу…
— Антуан! Ах, вон оно что! — воскликнула Симона и перестала напирать на дверь, которая тут же вновь приоткрылась. — Так это его штучки! Значит, вы один из этих его протеже-неудачников, которых он подбирает где ни попадя?.. К вашему сведению, мистер Рок, я его сестра, а не любовница.
Гость оторопело уставился на нее. Но, сообразив, что к чему, чуть было не расхохотался. Однако, справившись с собою, серьезно произнес:
— Мои извинения, мисс Шарне. Я правильно к вам обращаюсь?
— Да. И что из этого?
— Ничего. Просто вы могли быть замужем и носить другую фамилию, — торопливо пояснил он. — Как бы то ни было, мисс Шарне, но факт остается фактом: ваш брат пригласил меня в гости на две недели.
— Что за чушь! — возмутилась Симона. — Я не собираюсь находиться в собственном доме с совершенно незнакомым мне человеком!.. Вы сказали, две недели?!
— Конечно, если бы я мог поговорить с ним…
— Это совершенно исключено! Мой брат сейчас в экспедиции на Северном побережье, в Тадусаке. К сожалению, в этом весь Антуан: если он когда-то и пригласил вас, то, вероятно, за прочими делами тут же забыл об этом! Иначе я бы знала о вашем приезде, — с досадой закончила она.
Бенджамин Рок мрачно усмехнулся:
— И что же вы теперь предлагаете делать мне, мисс Шарне?
— То есть?
— Я могу, конечно, снять номер в отеле, но вряд ли Антуан придет в восторг от подобной идеи.
— Вообще-то…
Симона колебалась. Ох уж эта дурацкая семейная привычка — принимать любого, кто явился на порог, уныло подумала она.
— Хорошо, проходите в дом! Я попробую чем-нибудь помочь вам. — Она распахнула дверь и указала в сторону гостиной. — Подождите здесь, пока я переоденусь… Так вы протеже Антуана?
Бенджамин. Рок, исподволь разглядывавший, как выразительно обрисовывают складки халата превосходную фигуру Симоны, неторопливо поднял взгляд на ее лицо. Он увидел длинные, с рыжеватым отливом каштановые волосы, спадающие на грудь и плечи, нежные чуть выступающие скулы, ясные синие глаза, по-детски округлый подбородок, приподнятые уголки губ и вдруг смутился:
— Ну как вам сказать?..
Симона не стала ждать, пока он поведает новую душещипательную историю о благородных порывах ее братца, этими историями она была сыта по горло.
— Располагайтесь! — бросила она на ходу и помчалась наверх.
Бенджамин Рок поспешно поднял обе дорожные сумки и двинулся в указанном направлении.
Симона, поднявшись в спальню, кинулась к огромному зеркалу.
Ну и ну! В таком виде только встречать гостей! — усмехнулась она, сбрасывая на ходу мокрый халат. Искупавшись в прохладном утреннем море и приняв душ, девушка рассчитывала разгуливать по дому, не задумываясь об одежде, и вдруг этот тип! Какого черта он свалился ей на голову, почему она должна тратить время и силы на решение его проблем? Где только Антуан откопал его? — раздраженно подумала она. И чем это, интересно, они собирались заниматься здесь целых две недели?
Антуан Шарне был известным экологом и зоологом, ярым сторонником создания заповедников, но, что касалось характера, человеком немного не от мира сего. Его вечная погруженность в решение каких-то неотложных проблем, потрясающая рассеянность иногда доводили Симону до бешенства. Но в то же время она нежно любила брата. Он был умный, добрый человек и относился к ней с необыкновенной трепетностью.
Дом принадлежал им обоим, и большую часть времени брат и сестра жили дружно, в полном согласии. Симона безропотно вела хозяйство, Антуан появлялся редко, а если и наведывался домой, то, как правило, не один: «Знакомься, Симона, это мой коллега, мистер…». Поскольку чужие люди сваливались как снег на голову, она неустанно заботилась о том, чтобы холодильник был всегда забит под завязку, а спальни содержались в идеальном порядке.
