Кей Мортинсен
Ледяная страсть
Миранда и Хью сидели друг против друга за небольшим обеденным столом. В маленькой кухоньке повисла напряженная тишина. Высокий представительный старик, никак не ожидавший встретить сопротивление своей тихой внучки, сверлил девушку свирепым взором.
— Как ты не понимаешь, дурья голова, что я уже не молод и желаю умереть спокойно, зная, что пристроил тебя в хорошие руки! — взорвался он.
Как будто она вещь! Миранду охватил гнев, но она сдержалась и ответила спокойно, но твердо:
— Дедушка, давай не будем говорить о таких грустных вещах. Ты еще вполне крепок… Как бы то ни было, я намерена сама решать свою судьбу.
Решимость, прозвучавшая в словах девушки, несколько озадачила старика.
— Когда это ты что-то решала сама? — хмыкнул он.
Миранде хотелось напомнить ему, что за то время, что они живут одни, ей сто раз приходилось искать выход из совершенно тупиковых ситуаций. Она могла найти денег, чтобы заплатить за квартиру, умела приготовить обед из пары картофелин и небольшого количества муки, да так, чтобы этого хватило на несколько дней. Но она не стала ничего говорить. Она уже давно поняла, что никаких возражений дедушка не терпел. Будучи когда-то преуспевающим бизнесменом, он так и остался самоуверенным и деспотичным. Даже последние годы, проведенные в нищете, не разуверили его в том, что мир вращается вокруг него.
— Дедушка, мы столько лет не поддерживали связь с этими людьми… Между нами давно нет ничего общего. Зачем ворошить былое?
— Ты, как всегда, говоришь чушь! — раздраженно заявил Хью Пауэлл. — Это они виноваты в том, что мы влачим с тобой такое жалкое существование! И я буду не я, если не заставлю их заплатить за это!
Миранда уже слышала вариации на эту тему раз сто, если не более. Всякий раз, когда речь заходила о семействе Редманов, у дедушки поднималось давление и он покрывался багровыми пятнами. Она попыталась успокоить его, но не тут-то было. Старик начал стучать кулаком по столу, беспорядочно жестикулировать и метаться по кухоньке. Внезапно он замер на месте. Краска медленно отхлынула с его лица, всего секунду назад пунцового от гнева, и он грузно осел на пол…
Внучка кинулась к нему, проклиная свою строптивость…
Молодой человек в потертых джинсах и запыленной футболке устало караулил у входа в зал прилета, безразличным взглядом прочесывая толпу прибывающих из Нью-Йорка. Весь день он был так загружен работой, что перед приездом в аэропорт даже не успел побриться и привести себя в порядок.
На мгновение он мысленно унесся далеко от этого места и оказался там, где прежде было фамильное гнездо Редманов, а теперь чернело одно пепелище…
Черт побери, у него вовсе не было никакого желания торчать здесь, встречая невесть кого. Честно говоря, большой охоты находиться в этой стране у него тоже не наблюдалось. Если бы это зависело только от него, ноги его здесь не было бы.
Увидев неуверенную в себе молодую женщину в скромном летнем платье, идущую в его сторону, юноша поднял повыше плакат, на котором фломастером было выведено «Миранда Пауэлл». Женщина заметила его взгляд, и ее лицо вспыхнуло от смущения. Она перевела взгляд на плакат, который он держал, и разочарованно покачала головой.
Ну что ж, значит, он не угадал. Последние пассажиры из Нью-Йорка прошли мимо него, толпа встречающих рассеялась, и он остался один. Может, что-то случилось и эта девица не смогла прилететь в Сидней? И слава Богу… Хотя могла бы, по крайней мере, предупредить его заранее… Боясь сглазить, он придержал в себе поднимающуюся волну облегчения и уже направился было к выходу, когда его взгляд упал на шумную группу молодежи, которая только что миновала таможню. Это были высокие, крепко сложенные парни, видимо, игроки в регби, с множеством спортивных сумок.
Среди толпы парней то и дело мелькала темно-рыжая головка, почти не видимая из-за горы мышц ее спутников, загораживающих девушку своими пышущими здоровьем телами. Но взгляд молодого человека успел заметить хорошенькие стройные ножки девушки и ее лукавую улыбку. Впервые за эту неделю на его утомленном лице появилось подобие усмешки. Он отвернулся от живописной толпы и направился к выходу, но услышал за своей спиной громкий голос:
— Крошка, а вот и парень, который тебя встречает!
Оглянувшись, он заметил двухметрового гиганта, бесцеремонно тыкающего в него пальцем. Толпа загоготала и на секунду расступилась, пропуская красотку с прической, словно пламя.
Хотя он и торопился, но все же остановился на секунду, привлеченный ярким зрелищем. Девушка была похожа на экзотическую бабочку, чудом залетевшую в аэропорт. Она вся так и излучала жизнелюбие и поражала воображение игрой красок.
Слишком уж броская. И явно не в его вкусе. Хотя нельзя отрицать, что в ней есть что-то такое неуловимое, какая-то бьющая ключом энергия, какой-то свет, на секунду прогнавший его подавленное настроение.
Он удивленно мотнул головой. Девушка неторопливой походкой направилась к нему. Ее ясные серые глаза осветились неподдельным интересом.
У мужчины отвисла челюсть. Это совершенно невозможно! Та девочка, которую он помнил, просто не могла превратиться в такую пикантную Штучку. Ничто не могло бы удивить его больше. Он вволю поездил по свету и много повидал. Он срывался в пропасть и несколько раз чуть не утонул. Был дважды безумно влюблен и даже однажды женат, но давно жизнь не подносила ему такой неожиданности.
— Привет, я Миранда, — протянула она, меряя его взглядом, — А ты шофер?
Молодой человек все еще не мог перевести дух от удивления. Теперь, когда он внимательно всмотрелся в нее, он нашел что-то знакомое в очертаниях ее губ. Огромные серые глаза пламенноволосой Миранды теперь были полны безудержного веселья, а когда-то они то и дело подергивались слезой.
— Так ты шофер? — снова спросила она, одаривая его благосклонной улыбкой.
Мужчина с усталыми глазами промямлил в ответ что-то неопределенное, все еще не в состоянии обрести дар речи, Он ожидал встретить самую унылую из всех женщин, живущих на свете. Как все же та пухленькая, вечно ноющая девочка могла превратиться в эту секс-бомбу? Насколько он знал, Миранда нее эти годы жила с дедом, который был неисправимым тираном, и только человек, готовый сносить все его придирки, мог ужиться с ним. Можно предположить, что, повзрослев, Миранда так и останется безвольной и бесцветной личностью, о которую вытирают ноги все, кому не лень. Но женщина, стоящая перед ним, вовсе не была бесхарактерной тряпкой. Эта особа, как видно, сама не прочь вытереть свои прелестные ножки о кого угодно! Что-то здесь не вяжется.
