Марсия Миллер - Зеленый свет для Меган

Закончилась бурная и полная развлечений неделя в Мехико. Следуя примеру тети Клер, Меган с удовольствием откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Они летели в Гвадалахару.

Окончив аспирантуру в Сан-Франциско, Меган отправилась в поездку, давно обещанную ей Клер Бэнтли. Впечатления превзошли все ее ожидания. Напоследок они с тетей Клер, как ее с детства называла Меган, решили погостить несколько дней у лучшей подруги Клер, Элен де Матос, которая жила в Гвадалахаре. Сеньора де Матос, американка, когда-то вышла замуж за состоятельного испанца, владевшего недвижимостью в Халиско. Овдовев, она не захотела покидать Мексику.

– Мисс Коллинз? – Меган подняла глаза. В проходе стояла стюардесса. – Вам что-нибудь принести?

Меган улыбнулась и молча покачала головой, показывая на спящую спутницу. Стюардесса кивнула и прошла дальше.

Должно быть, тетю Клер сон сморил мгновенно. Гладкое бело-розовое лицо было безмятежным, сон смежил веки, скрыв живые голубые глаза. Моложавое лицо Клер обрамляли белоснежные волосы, выбивавшиеся из-под изящной безукоризненной шляпки, которая не съехала набок даже несмотря на то, что ее владелица заснула.

Все еще улыбаясь, Меган снова откинулась назад и тоже задремала. Мехико напомнил ей о Париже. Ей понравились широкие бульвары, пассажи с магазинами, деревья, цветы, люди. И изразцы.

Ее заинтересовали памятники и красивые новые здания, но по-настоящему привлекли древние строения, на которых оставила свой след история. Стоило войти в любой потемневший от времени дом, за мрачным фасадом неизменно обнаруживался залитый ярким светом внутренний дворик. Это каждый раз приводило Меган в восторг. Она заметила, что даже у самого скромного жилища был такой скрытый от внешнего мира дворик, открытый солнечным лучам и голубому небу, со сверкающими изразцами и пестрый от цветов.

Меган проснулась, только когда пассажиров попросили пристегнуть ремни. Тетя Клер подкрашивала губы розовой помадой.

– Я ужасно выгляжу со сна, – недовольно буркнула она, обращаясь к своему отражению в зеркальце.

Меган не удержалась от насмешки:

– Ничего подобного. Прическа – волосок к волоску! Даже шляпка не съехала, пока ты спала!

Клер кокетливо улыбнулась и захлопнула золотую коробочку.

– Если бы природа дала мне глаза цвета топаза, черные кудри и такое же лицо, как у некоторых, я бы не стала тревожиться о своей внешности! – Меган сделала протестующий жест, и Клер поспешно переменила тему: – Ты собираешься позвонить из Гвадалахары Андреа и Ричу?

Меган застонала:

– Через такое я не стану проходить во второй раз даже ради удовольствия услышать маму и папу! Я целую вечность сидела в номере и ждала, пока меня соединят с Гонолулу.

Клер посмотрела в иллюминатор и быстро отвернулась.

– Ненавижу приземляться, – тоном покорности судьбе сказала она и добавила: – Можешь связаться с родителями, когда мы приедем, К тому же они все равно знают, что я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось. – Это прозвучало так самодовольно, что Меган засмеялась.

– Честное слово, тетя Клер, – возразила она, – ты точно так же говорила, когда мне было восемь лет и мы с тобой ездили в гости на материк. – Она нежно улыбнулась собеседнице. – Как только мы оказались в Сан-Франциско, ты немедленно велела мне позвонить маме и папе и сказать, что мы доехали благополучно. А потом, – девушка снова засмеялась, – ты тут же заявила, что это не обязательно, после того как я уже позвонила, и что в этом нет необходимости. Они бы, конечно, и так поняли, что я с тобой в полной безопасности.

Клер покачала головой:

– Ты так говоришь, как будто я старая развалина. Смотрю на тебя и думаю: неужели Меган двадцать три года? Меня обманули. Кто-то, – мрачно закончила она, – назло мне состарил тебя сразу на несколько лет.

Самолет коснулся земли, и Меган услышала облегченный вздох тети. Они прошли таможню. Их встретил шофер в ливрее. Сняв фуражку, он обратился к Клер на беглом испанском. Она ответила, и шофер повел их к длинной сверкающей машине.

По дороге в Гвадалахару Клер рассказывала о местных достопримечательностях:

– По этой же дороге милях в тридцати от нас озеро Чапала. Надеюсь, у нас найдется время, чтобы туда съездить. У Элен там тоже есть дом. – Она махнула рукой, указывая направо. – Минутах в двадцати езды от городского дома Элен находится Тлакепаке...

– Находится что? – поразилась Меган названию.

Тетя Клер рассмеялась:

– Потрясающе звучит, правда? Начинается с буквы «Т», но произносится «Лака-Паки». В Тлакепаке находятся мексиканские фабрики. Серебро, медь, хрусталь и ткани ручной работы. Очаровательное место. – Она наклонилась вперед, не отрывая взгляда от улиц, мелькавших за окнами машины. – Карлос не поедет мимо Mercado Libertad – большого рынка, – но я хочу тебе показать вот это. – Они свернули на широкую центральную улицу с огромными современными магазинами, и Клер продолжила: – Это главная улица, авенида Хуарес, но немного дальше она переходит в Вальярта. Дом Элен не на Вальярта, а на авенида де лас Америкас.

Меган едва успевала вертеть головой по сторонам. Их длинная машина свернула на авенида де лас Америкас, и Меган удивилась размеру домов. Красивые, изящные виллы, многие украшены орнаментом в виде завитков из черного железа. Машина остановилась у узорчатых железных ворот. Вышел привратник и распахнул их. Большой автомобиль почти бесшумно проехал по подъездной аллее и замер перед грандиозной виллой, выкрашенной в розовый цвет. Меган замерла от восхищения при виде парадного входа – две огромные резные створки, которым время и климат придали мягкий темно-золотистый оттенок.

Дверь открыла очень хорошенькая мексиканка, черноглазая, черноволосая, с кожей цвета свежих сливок. Приветствуя Клер, она заулыбалась, блестя белоснежными зубами. Клер похлопала ее по плечу:

– Добрый день, Мария. Это моя племянница, сеньорита Меган Коллинз.

Мария откровенно уставилась на молодую гостью:

– Muy bonita! – Она, как ребенок, потянулась к прозрачной оборке на блузке Меган, выглядывавшей из-под серого шелкового жакета. – Сеньорита Коллинз, muy bonita! Blusa muy bonita!

– Что она говорит, тетя Клер?

– Что ты очень хорошенькая и что у тебя очень хорошенькая блузка. Мария говорит по-английски, но от волнения всегда переходит на родной язык...

– Клер Бэнтли! Это ты! – послышался чей-то голос.