Китти Лонг
Сердитая сеньорита
В Марбелью пришла весна. Нет, она не смогла заявить о себе так громко, как это происходит на севере: журчанием растаявшего снега и пением ошалевших от внезапного тепла птиц. В этот город она вошла легкой поступью, еле слышно шелестя масляными аквамариновыми волнами утомившегося от зимних штормов моря, мягким ароматом зацветающих апельсинов и яркими красками цветов. Весна пришла и раскинулась над южным городом безграничной громадой неба.
Пора новых начинаний, новых надежд, новой любви…
Глядя в окно, Анхела вздохнула, а затем рассеянно провела затянутой в резиновую перчатку рукой по лбу, на котором осталась полоса бежевой краски.
Только не новая любовь! — подумала она и погрузила кисть в банку с краской.
Резкая трель звонка прервала мысли девушки. Это кто-то из братьев, скорее всего. Анхела положила кисть, аккуратно закрыла банку с краской и побежала открывать дверь.
Так и есть, это Фелипе.
— У тебя краска на лбу, — сказал ее младший братец, входя в дом.
— И тебя с добрым утром, братик!
Фелипе фыркнул, вытащил бумажный носовой платок и принялся вытирать сестре лоб. Анхела бесцеремонно оттолкнула его руку, взяла специальный растворитель для смывки краски и быстро оттерла пятно.
— Так-то лучше, — удовлетворенно сказал юноша. — Доброе утро.
Анхела засмеялась:
— Иногда ты удивительно напоминаешь маму, хоть и парень, — сказала она.
Фелипе скорчил гримасу.
— Кстати, о маме… Анхела, признавайся, что ты натворила в этот раз? Мама вчера весь вечер рвала и метала.
— Неужели? А я думала, ей понравится обед с ее ненаглядным красавцем Мигелем.
— Вроде бы Мигель был твоим ненаглядным красавцем. С чего это мама решила с ним пообедать? Неужели она так и не оставила попыток помирить вас? — Анхела кивнула в ответ. — Странно, мне она говорила, что у тебя появился какой-то американец. Кажется, твой сосед, который живет напротив.
Анхела поморщилась.
— Когда же вы все перестанете лезть в мою жизнь? Норманн — просто мой хороший сосед, ничего больше. И я не собираюсь встречаться с первым встречным только для того, чтобы успокоить маму!
— Не стоит тебе так волноваться. — Фелипе покровительственно потрепал старшую сестру по плечу. — Никто не считает, что тебе надо встречаться с первым встречным. Этот твой сосед, кажется, помогал тебе красить стены в гостиной. Какой же он тогда первый встречный?
— И это она тебе рассказала?! Мама, мама…
— Ты же знаешь, она очень переживает, что ты осталась одна. Да и мы все чувствуем себя как-то неуютно…
— А я вот прекрасно себя чувствую в этом «ужасном» одиночестве.
— Это мы слышим уже полгода: «я взрослая женщина, справлюсь сама, без мужчин». По-моему, давно пора заканчивать эти разговоры…
— Фелипе! И ты туда же! Считаешь, что я должна была, например, пойти на обед с мамочкой и Мигелем и целый час слушать, как они хором читают мне мораль? Нет уж! Я не собираюсь этого делать. Ты представляешь, она пригласила меня в ресторан и даже не предупредила, что мой распрекрасный экс-жених тоже там появится.
— И что ты сделала? — с живым интересом спросил Фелипе, забыв о своей роли «строгого брата».
— Увидела их за столиком, повернулась и поехала домой.
Фелипе расхохотался, запрокинув кудрявую голову.
— Здорово! Ты просто молодчина, Анхела! Тебе удается противостоять маме, а у меня по-прежнему коленки трясутся, когда она начинает отчитывать меня.
— Тебя не припекало так, как меня. Поэтому можешь смело считать себя счастливчиком. Парням вообще легче. Считается, что они по своей природе обязаны быть самостоятельными. А вот нам, женщинам, приходится отстаивать эту самую самостоятельность с боем.
— Слушай… — Тон Фелипе внезапно стал вкрадчивым. — Может, ты все-таки расскажешь мне, почему решила расстаться с Мигелем?
Анхела поставила перед братом чашку с кофе.
— Все очень просто, из-за туфель.
Ее младший братец чуть не поперхнулся.
— Из-за туфель?!
— Да. Мы собирались на очередной банкет сообщества по банковской безопасности, и он заявил, что синие туфли вульгарно смотрятся с моим костюмом, и начал настаивать на черных. Я готова была многое от него терпеть, но право женщины выбирать себе туфли священно!
Фелипе снова чуть не поперхнулся, на этот раз от смеха.
— Так вот оно что! Зря ты не рассказала об этом маме, она бы тебя поняла, все-таки модельер, как-никак.
Анхела вздохнула.
— Да что мы все обо мне. Как твои дела, как Габриель и Умберто, мальчишки здоровы?
— Да у нас все нормально… — Фелипе замялся. — Знаешь, я к тебе не просто так приехал, хотел посоветоваться.
Анхела изумилась. Чтобы кто-то из ее самоуверенных братцев стал с ней советоваться!
— Видишь ли, я решил найти работу. Мне уже семнадцать, а я все еще прошу у мамы деньги на карманные расходы.
— Ну и чем я тебе могу помочь? Хочешь, чтобы я тебя наняла в качестве маляра? Во-первых, ты мне тут такого намалюешь! А во-вторых, мне и платить тебе нечем.
Фелипе покачал головой и усмехнулся.
— Ну и злопамятная ты, Анхела! До сих пор, небось, помнишь, как я тебе раскраски портил. Да нет, я хотел просить тебя о другом. О работе на радио. Ты ведь говорила, что автор ваших рекламных текстов уволился. Я мог бы попробовать писать вместо него. Как тебе такая идея?
Анхела ошеломленно смотрела на брата. Она никогда не думала, что непоседу Фелипе заинтересует ремесло составителя рекламных текстов.
— Ты серьезно? Ну хорошо, я поговорю с Эрнандо.
— Ты можешь дать мне образцы рекламы? Я составлю свой текст, и ты сможешь показать его шефу.
— Ладно.
Анхела пошла в кабинет и принялась рыться в кипах бумаги, лежащих на столе. Найдя несколько вариантов короткой рекламы, она вернулась в кухню и отдала их брату.
— Спасибо, сестричка! Я загляну к тебе через несколько дней и отдам свою писанину. — Фелипе одарил Анхелу белоснежной улыбкой и великодушно предложил: — А хочешь, я помогу тебе с ремонтом?
— Нет уж, спасибо, — торопливо отказалась Анхела, с ужасом представив, какой шум и гам устроит в ее тихом доме темпераментный братец. — Особнячок, как ты видишь, совсем ветхий, он не выдержит твоего напора.
Фелипе рассмеялся, поцеловал сестру в щеку и вышел на крыльцо.
Помахав ему на прощание рукой, Анхела вернулась в дом и с удовлетворенным вздохом взяла кисть.
Надо же, как все меняется. Бездельник Фелипе, которого невозможно было в свое время усадить за уроки, теперь сам рвется работать. Может быть, и у меня что-нибудь изменится в жизни, с надеждой подумала она.
