Терри Грант
Разлукам вопреки
За окнами автобуса вот уже несколько часов подряд мелькали радующие глаз весенние пейзажи, и молодая женщина, сидевшая по соседству с Микелой, без устали описывала их своей попутчице. Она делала это весело, с азартом, и, будь кто-то другой на месте Микелы, он давно бы уже прильнул к оконному стеклу, чтобы увидеть все это воочию. Но только не Микела. Она увлеченно рассматривала фотографии, сделанные для очередного выпуска ее любимого журнала «Путешественник», редакция которого находилась в Модене, куда она сейчас и возвращалась из долгой командировки по Франции.
Все-таки я правильно сделала, что перед возвращением в Италию решила заехать на денек в Авиньон, мысленно похвалила она себя, перебирая снимки с изображением предрассветных узких улочек бывшей резиденции пап. Кроме позитивных впечатлений от встречи с Бернаром и его женой, у меня еще остались очень удачные фотографии… Думаю, мои коллеги будут довольны… Теперь осталось только выполнить заказ Бернара, причем так, чтобы угодить ему. А это, как известно, непросто. Даже для меня. Даже несмотря на то, что мы дружим уже много лет… А он наверняка очень скоро станет одним из самых известных у себя на родине «свадебных» модельеров, и единственным из них, кто дополняет каждый наряд оригинальной поздравительной открыткой, не допуская повторов ни в том, ни в другом… И мне очень повезло, что дизайн этих открыток он доверяет исключительно мне. Ведь ходят слухи, что все те пары, которым они были адресованы, счастливы в семейной жизни… Кстати, у нас с Винченцо тоже свадьба не за горами… Надо будет попросить Бернара, чтобы к моему платью он сам подготовил открытку, без моего участия… Чтобы для меня это было сюрпризом, как и для других невест…
Микела устремила наконец мечтательный взгляд на проносившиеся за окном окрестности, залитые солнечным светом. Но тут же нахмурилась, недовольно тряхнув головой.
Нет, будет лучше, если я не стану упоминать об открытках, мысленно возразила она себе. Ведь Винченцо не одобряет это мое увлечение… Считает его блажью и пустой тратой времени… Как и все то, что, по его мнению, имеет отношение к романтике… Именно поэтому мне пришлось отказаться от любимых мелодрам и сентиментальных романов, да и много от чего еще, что могло выдать во мне девушку слабую и чувствительную… Чтобы быть под стать Винченцо… Чтобы руководствоваться его главным и единственным принципом: «Не воспринимай этот мир всерьез, и он не причинит тебе боли».
Микела мрачно усмехнулась, оглядевшись вокруг.
Интересно, а как он воспринимает в этом мире меня и предложение мне руки и сердца? Тоже не всерьез?
Она прижалась виском к холодному стеклу, стараясь прогнать невеселые мысли.
Это, наверное, от того, что я несколько недель провела в дороге, переезжая с места на место… Устала колесить в поисках подходящих ракурсов и кадров, вот в голову и лезет всякая чушь… На самом деле Винченцо любит меня, иначе не предложил бы выйти за него замуж… И вообще, за эти два года, что мы вместе, у меня ни разу не было повода усомниться в том, что я нужна ему… Представляю, как он соскучился… Может, позвонить ему и обрадовать, что я возвращаюсь на целых два дня раньше?
Микела достала из сумочки мобильный и уже нажала было на нужную клавишу, но передумала и положила его обратно.
Нет, лучше я появлюсь без предупреждения, чтобы сделать ему сюрприз, решила она про себя. Винченцо ведь любит всякие неожиданности… До Модены уже совсем недалеко… Так что скоро мы будем вместе. Очень, очень долго вместе…
— Винченцо, я, конечно, рад тебя слышать, но… был бы тебе крайне признателен, если бы ты перезвонил чуть позже… Да, представь, даже несмотря на то, что ты ждал меня со вчерашнего утра, когда я сказал, что сегодня буду в Модене… — раздраженно проговорил в трубку Альдо Манцони, худощавый, темноволосый мужчина средних лет, и, устало прикрыв карие глаза, потер их подушечками пальцев. — Понимаешь, у меня сегодня сорвались деловые переговоры, да еще Алессия, как назло, вздумала предъявить мне счет за многолетнее совмещение должности моего заместителя и любовницы… Причем подкрепила это требование неистовым пламенем предостерегающего от неверного ответа взгляда… — криво усмехнувшись, пожаловался он своему собеседнику и, выслушав его реплику, поднял ироничный взгляд к потолку. — Если бы в деньгах… — придав своему голосу обреченную интонацию, протянул он. — Нет, Алессия желает, чтобы я оплатил его с помощью предложения руки и сердца… А что я? Лишних органов у меня нет, я ведь, слава богу, не мутант, а мои собственные мне и самому еще пригодятся. Но как только я собрался все это ей сказать, объявился ты со своими проблемами… Да, я помню, что ты мой брат… А также о том, что стоит мне хотя бы на пять минут заехать в Модену, как ты тут же пытаешься по-братски все свои неприятности переадресовать мне… Ну ладно, ладно, не кипятись… Рассказывай, что у тебя опять стряслось? По телефону не можешь? Нужно увидеться? Ну хорошо… — Он взял в руки пудреницу, лежавшую на столе рядом с кофейной чашкой его спутницы, и, открыв ее, поднес к лицу. — Ну вот, можешь считать, что я тебя уже вижу… Поскольку мы близнецы, для этого нам достаточно всего лишь одновременно посмотреть в зеркало… Я уже смотрю, твоя очередь… — Он некоторое время безмятежно разглядывал свое отражение, потом небрежно захлопнул пудреницу и положил ее обратно, устало бросив в трубку: — Хорошо, через пять минут буду у тебя…
— Через пять минут? — возмутилась сидевшая рядом с ним за столиком девушка. — Ты надеешься так быстро закончить наш разговор?
— Возможно, даже быстрее… Тем более что я и так уже все сказал…
— По поводу своей непринадлежности к мутантам? — с едкой иронией уточнила она.
— Если тебе этого мало, могу добавить: ни в ближайшем, ни в далеком будущем я не собираюсь жениться ни на тебе, ни на какой бы то ни было другой женщине на свете. Потому что семейная жизнь, с ее ежедневными проблемами, разногласиями, спорами и прочей кутерьмой, — это не моя стихия, — отчеканил Альдо. — Так что не тешь себя пустыми иллюзиями… Лучше побалуй каким-нибудь кулинарным шедевром от здешнего повара… — примирительно добавил он и, оставив на столике несколько купюр, направился к выходу.
— И это все, что ты можешь сказать мне на прощание? — нервно теребя в пальцах пачку сигарет, спросила вслед Алессия.
— Давай не будем опускаться до мелодраматических сцен из дешевых сериалов. Какое еще прощание? Мое отсутствие продлится максимум полчаса, — бросил ее собеседник, даже не обернувшись.
