«Можно и моложе найти!», — пошутила я. «А молодая-то была немолода, да?», — усмехнулся муж и тут же получил «дружеский» хлопок по плечу от меня.
«Так где ты с ней познакомился?», — я не унималась. «В галерее», — это был Сашка, во всей своей интеллигентной «красе».
— Где-где? Ахахаха!
— Ну, ты на меня посмотри.
— А что мне на тебя смотреть, я тебя тридцать лет знаю! В метро не пробовал спускаться?
— Да чего я там не видел?! Эко-фрики да бомжи.
Передо мной сидел человек, с которым мы варили сгущёнку на маминой кухне, а ели её потом со стен (понятное дело, банки взрывались); бросали воздушные шарики с водой с шестнадцатого этажа; несколько раз напарывались на гвозди в калитке и теряли коз на лугу (ну, не умею я вязать узлы!). У нас был «зуд» приключений, мы были живыми, суетными, в одно ухо влетало, в другое за секунду вылетало…Куда всё это делось?
Приключения стали виртуальными, предсказуемыми, «на заказ», мир — «одноразовым», пластиковым, ложно позитивным.
«О чём задумалась?», — муж был проницателен и внимателен, как всегда.
«А пошли купаться! Мы же на море!», — я выпалила это на выдохе и пошла в сторону берега.
«Не понял. Ночь же…»
Он пошёл за ней. Так было всегда. Он любил её, она всегда была авантюристкой. По крайней мере, в его глазах.
Летом на дачах все рыбачили. В город за провиантом ехать было далеко, а бычков на водохранилище было «пруд пруди», только забрасывай, да подсекай. Дело нехитрое. Бычки — это такая волжская рыбка, вкуснейшее блюдо, жареное на растительном масле. Аромат стоял на всю улицу.
Рыбачить Витьку учил дед. Он был профессионалом в этом деле. Сидя на берегу, Витька ковырял палкой песок, стряхивал с ракушек песчинки и рассматривал их на солнце. Он был «ботаном», так тогда называли отличников и «зубрил». Его больше интересовали книги, учёба и футбол.
Но в тот день всё изменилось. В правый глаз резко упал солнечный луч. Он не сразу понял, что это был «солнечный зайчик». «Что за…!», — он выпалил это и сразу осёкся, рядом с ним стоял кто-то. Протерев очки, он поднял глаза. Она стояла совсем рядом. Витька смутился, но взгляд не отрывал. Это была Маша из 7 «А», за лето она изменилась: вытянулась, похорошела. Он открыл рот.
«Привет!», — её голос был звонким, она улыбалась, — «Я-Маша»
«Знаю. Мы в параллельных классах учимся», — Витька понял, что она его не замечала до этого момента.
— Много наловил?
— Чего? А! Ты про рыбу? Да, пол-ведра точно.
Он рвал цветы на соседских клумбах и дарил ей. Каждый день пробирался к её окну и оставлял их на подоконнике. «У Маши появился поклонник», — бабушка быстро «сдала» всю информацию про Машину личную жизнь её маме. Так сказать, присматривала за «этими детьми», как выразилась Машина мама.
У Витьки был друг, они вместе лазили по заброшенным дачам, «одалживали» у соседа металлоискатель, исследовали пляж вдоль и поперёк. Иногда их ловили местные цыгане, отбирали весь «клад».
Шёл последний месяц лета, вечера стали прохладными. Маша и Витька были неразлучны: ходили купаться, загорать, собирали урожай. Груши им нравилось собирать больше всего: взял палку с бутылкой на конце, провернул, и готово.
Один из друзей научил Витьку курить. Надо было видеть его лицо. Он считал себя крутым! «Всё! Я теперь не «ботан»! Прошла неделя, он катался на велосипеде по округе, на скорости сорвал несколько яблок у соседей по дачам. «Йухууу», — он свистел, вытянув ноги над рулём. И вдруг наехал на кочку! Яблоки разлетелись в разные стороны, а Витька сломал ногу.
Из города приехали его родители и повезли подростка в травмпункт. По дороге мама пыталась зафиксировать ногу мальчика, а он думал только о Маше.
«Она подумает, что я её бросил», — буркнул он. «Что-что?», — родители не разобрали его слов. «Ни-че-го!», — Витька был расстроен. Он был зол на всех: на себя, на дурацкие яблоки, кочку, родителей, весь мир.
Его размышления прервал папа: «Вииить, слушай, старина, у нас с мамой для тебя новости!». Сказать, что парень напрягся, не сказать ничего. Следующая фраза прозвучала, как гром. Родители громко объявили: «Мы переезжаем!»
В ушах зазвенело, воздуха стало не хватать, сердце забилось чаще. «Куда?», — это всё, что он смог сказать. «В Москву, папе предложили перспективную работу. Помнишь, мы с тобой мечтали, как было бы здорово жить в столице», — мама улыбалась и не могла понять, почему он так расстроен. Видимо, подумала, что это из-за боли в ноге.
Три недели в гипсе. Переезд. Москва встретила прохладой. Новая школа, новый класс, учителя, требования. Все были «заморочены» учёбой, прям как Витька. С той лишь разницей, что так было до встречи с Машей. Он не знал ни её адреса, ни телефона, как-то позвонил дедушке и узнал, что она приходила к ним на дачу после его отъезда.
Родителям он ничего не рассказал. Мама как-то спрашивала, что с ним творится, он отмахнулся, мол, скучает по Самаре и своим друзьям. Это было правдой. Отчасти.
Год спустя Витька влюбился. Её звали Аня. В девятом классе девчонки были уже красавицами, а мальчики им ещё нравились умные, и он этим воспользовался. Между учёбой, футболом и олимпиадами он писал стихи. Аня была девочкой сдержанной. Ради одной песни («Королева снежная») Витька научился играть несколько аккордов на гитаре. Его папа был в восторге от нового увлечения сына.
В целом Москва стала для них домом. Они там освоились, прижились. Это был две тысячи третий год. Когда пришло время подавать документы для поступления в ВУЗ, Витька сделал «ставку» на МГУ, хотя в его голове таилось желание попробовать себя и направить документы заграницу. Но для гранта и стипендии он немного «не дотягивал» по баллам ЕГЭ и знаниям английского, так что шансов почти не было.
В МГУ был день открытых дверей, они с мамой немного опоздали (долго искали парковку в центре Москвы), пришлось встать «на галёрке». Слышно было плохо, Витька окинул взглядом зал, пытался прикинуть, сколько человек здесь помещается.
