Пролог
Грудная клетка вибрирует от мощности, с которой мотор за ребрами качает кровь. Я ловко выкручиваю руль на очередном повороте. Ава зажмуривается и вжимает смуглые пальчики в старое потертое сиденье Лады. Её полненькие губки трясутся от страха. Волосы-пружинки падают на милое личико. Шапка давно съехала на бок и держится на честном слове. Сестрёнку трясет с такой силой, что я слышу стук её зубов.
— Не бойся, Ава, слышишь? Я тебя никому не отдам.
Сдохну, но в обиду не дам. Мою малышку этому гаду? Ни за что!
Скриплю зубами, переключаю скорость и молю Бога, чтобы нас не занесло по скользкой дороге. Только вчера город радовался теплу, а сегодня резко ударил мороз. Асфальт покрылся ледяной коркой, и сейчас мне приходилось маневрировать на выкидыше российского Автопрома, как опытному гонщику на заезде «Формулы-1».
Адреналин резко подскакивает в крови, когда вижу в зеркало заднего вида, как быстро к нам приближается тонированный джипарь. Чтобы малыха не пугалась ещё больше, включаю музыку. Ава тут же распахивает глаза.
— Крепче держись.
Не знаю, поможет ли. Толкать он нас вряд ли будет. Ему ценен груз внутри.
Вжимаю педаль газа в пол. Адреналин впрыскивается в кровь и тут же накаляет каждую вену в мягких тканях. У меня и так мышцы в постоянном напряге, а тут и вовсе в сталь превращаются.
Нам нужно немного преимущества во времени. Через метров сто будет поворот, а там затеряемся среди потока транспорта. Сглатываю.
Пальцы сжимают оплетку. Скашиваю взгляд на джип, но вместо того, чтобы держаться на безопасном расстоянии, он резко ударяет нам в «зад». Ава взвизгивает.
— Твою мать! — вырывается. Мне чудом удается выровнять машину, но ненадолго, потому что козлина за рулем внедорожника снова бьёт нас с тыла.
— Дима-а-а… — хнычет сестричка. У меня сердце кровью захлебывается от её паники. С управлением я не справляюсь, и в следующую секунду машину начинает крутить по дороге. Делаю, что могу, чтобы смягчить удар. Доли секунды, и наш хрупкий мир разлетается на щепки. Давящий звук. Скрежет металла. Крик Авы. Невыносимая боль в теле. Гул в ушах. Всё смешивается… Кажется, я готов отключиться, но пытаюсь моргать. Перед глазами мутно.
— Ава? — сам себя не слышу, поворачиваясь в сторону сестренки. Плачет. Слышу ведь, только ни черта не вижу! Пытаюсь нащупать пальцами ремень безопасности. — Ава… Сейчас…
Твою же мать, как больно… Во рту привкус крови… Надо малыху срочно вытащить.
Она меня не слышит, потому что на весь салон орет музыка.
Наконец-то раздается щелчок. Моргаю чаще, прогоняя морок.
Звон битого стекла. Поворачиваю голову в сторону окна.
— Допрыгался, герой, — усмехается гад. — Оно того стоило?
Бьёт по голове, и я падаю в темноту резвее, чем двигаюсь на ринге. Строчки из песни, которая разлетается по салону тачки, как гребаное издевательство.
You’re my heart, you’re my soul
I keep it shining everywhere I go
You’re my heart, you’re my soul
I’ll be holding you forever, stay with me together…
Ты — моё сердце, ты — моя душа.
Я сохраняю его сияющим, куда бы я ни пошел.
Ты — моё сердце, ты — моя душа.
Я буду обнимать тебя вечно, останься со мной вместе…
1. "Дорогая" девочка
POVДмитрий Шумов
Пот ручьем стекает по шее, вдоль позвоночника и прямиком в трусы, не встречая препятствий. Из-за долгого восстановления исхудал. Форма потеряна. Одежда висит мешком. Трико держатся на веревке, которую туго затянул. Дыхания не хватает на элементарную отработку ударов. Аристарх лютует. Скрипит зубами так сильно, что вот-вот стены в зале трещать начнут. Пространство вокруг покачивается. Док предупреждал, что нужно подождать со спортом, но у меня по венам литры агрессии. Если не выпущу, то кого-то прибью, а мне нельзя. Дела есть серьезные.
— Отставить! — преграждает мне путь к груше. — Домой!
— Нет.
Я тоже умею характер показывать. Любого в этом зале по упрямству обойду. И не только.
— Я итак пошел тебе на уступки. Ты себя в руках не держишь. Без цели лупишь по противнику. Так не пойдет. Мы с тобой ни один год технику отрабатывали, и что?
— Что?
— Все псу под хвост! Что?! — усмехается, толкает в плечо, пробуждая во мне самые гнусные инстинкты — вступить в борьбу со своим учителем. Еле себя сдерживаю, но Аристарх успевает считать у меня все по глазам. Осуждает. И это неприятно скребет по моему самолюбию. Я не привык быть с ним на ножах. — Пошёл, Шумов, пока я тебя на месяц не отстранил.
Сука! На нерве сдергиваю с рук перчатки, демонстративно кидаю их в ноги тренеру и прыгаю с ринга. Каждый шаг отдает противным гулом в ушах, напоминая о том, что произошло со мной в начале весны. Память — штука злобная. Она подкидывает яркие картинки, и моя кровь закипает сильнее.
— Стоять! Шум, ну ты чего?!
Майор залетает в раздевалку следом за мной. В его взгляде опять мелькает какое-то отторгаемое мной чувство. По типу жалости, но по-пацански. Мы же не девчонки, чтобы в такие моменты обниматься. Стоит в сторонке, наблюдает, как я раздеваюсь. Больше вспотел, чем поработал. Это «плюсы» после аварии.
— Я нашел тебе адрес, — слышу уже в душе.
Майор стоит в дверном проеме. Рассматривает свои ноги. Плевать.
Включаю воду и начинаю смывать с себя последствия тренировки. Шестеренки в голове с хрустом крутятся, пролистывая планы на будущее. Сердце обливает кипятком. Жарко за ребрами. Потираю кожу в этом месте кулаком, словно поможет.
— Уверен, что хочешь вляпаться в это дерьмо?
— Уверен.
По-другому у меня в жизни не получается. Только из грязи и в светлое будущее. Оставляет меня одного. Знаю, что мою идею не поддерживает, но помогает, потому что ДРУГ. А они познаются в беде. У меня до аварии не было много корешей, а после и приятные знакомые отвалились, как блохи с мертвой собаки. Поиметь-то нечего.
Стою без движения под струями теплой воды несколько минут. Тупо смотрю на плитку.
Успокаиваюсь.
К поиску Авы нужно подходить с умом и сучьим хладнокровием, как это упырь, который её забрал. Артём Майоров мне в этом подсобит.
— Слушай, я тут подумал, — убирает телефон в карман джинсов, когда захожу в раздевалку, — может, к Янкевичу обратиться. Он все разрулит.
Знаю, что Олег у нас вместо папки, но пользоваться этим не буду. Я сам все решу. Главное, прощупать почву, посмотреть, что и к чему. Быстро вытираюсь полотенцем и влезаю в чистый шмот. Грязные вещи скидываю в спортивную сумку. Артём цокает.
— Отвезешь меня по этому адресу?
Сумку забрасываю на плечо. Лямка порвалась. Таскаю её, как баул на рынке. Тёмыч идёт за мной по пятам. Выходим из здания. Он
