Психология дурнушки
Мира Айрон
Глава первая
— Лиза, сделай кофейку! — распорядилась главная красавица офиса Олеся, не отводя глаз от монитора.
— И мне, — тут же добавил программист Слава, который сегодня работал в их отделе.
— Кому ещё кофе? — звонко спросила Лиза. В ответ поднялись несколько рук, но никто из сослуживцев так и не поднял головы, и не посмотрел на девушку. Кивнув, Лиза пошла к кофемашине.
Никто не хочет смотреть на неё, никому она не интересна. Наверно, это справедливо: зачем смотреть на такое не радующее глаз зрелище, как она, когда в офисе полно красавиц? А в огромном бизнес-центре, в котором располагается их офис, красоток ещё больше? Стройные фигуры, высокий рост, строгие костюмы, деловой макияж, узкие очки, кожаные портфели… Жизнь кипит, лифт без остановки гоняет вверх-вниз, и никому дела нет до маленькой «серой мышки», офис-менеджера Лизы.
Не то что Лиза была совсем не красивой, это не так. Она была просто незаметной. Невысокий рост, невыразительная внешность, русые волосы средней длины, серые глаза — не большие и не маленькие, носик-кнопочка, губы — не тонкие, но и не пухлые. Всё среднее. Она вся была средняя, от макушки и до пят.
Взгляды сослуживцев, в том числе, мужчин, скользили по ней, не останавливаясь и не задерживаясь. Её персона не была достаточно интересна ни для кого.
Однако Лизе удалось стать незаменимой. Она готовила лучший кофе, она скрупулёзно и зорко следила за наличием канцтоваров, она курировала всех уборщиц, держала ситуацию под контролем. Возможно, из-за деловых качеств Лизы сослуживцы и не забывали её имя, а также в принципе помнили о её существовании.
Любимым фильмом Лизы была комедия «Самая обаятельная и привлекательная». Бойкая и энергичная Надя Клюева казалась Лизе родственной душой, и в какой-то мере идеалом.
Больше всего на свете Лиза мечтала о том, что её все заметят однажды, обратят на неё внимание, восхитятся, воскликнут: «Как же мы раньше не замечали такой красоты?!».
Конечно, Лиза утрировала, но мечта оставалась мечтой. И мечта студентки-заочницы Лизы Синицыной вот уже год, с тех пор, как она пришла работать в эту компанию, оставалась неизменной.
Раздав всем жаждущим кофе, Лиза шла в сторону закутка, именуемого её кабинетом, когда двери в офисное помещение распахнулись, и энергично вошёл тот, кто, собственно, и был причиной вздохов и сожалений Лизы, тот, чьего внимания хотелось больше всего, — начальник, Евгений Юрьевич.
Евгению Юрьевичу двадцать шесть лет, он всего на четыре года старше Лизы, и уже столького достиг! Один из акционеров компании, входит в совет директоров. К его мнению прислушивается руководство, работающее в головном офисе, а подчинённые не то что боятся его, но очень уважают.
Вроде, не женат, но романов на работе не заводит ни с кем, даже с самыми признанными красотками. Спрашивается, на что надеяться такой, как Лиза? И всё же сердцу не прикажешь, а любить и восхищаться Лизе никто не мог запретить.
— Лиза, кофе, — на ходу бросил Евгений Юрьевич, даже не удостоив девушку взглядом.
С работы Лиза ходила пешком, потому что жила недалеко, а ещё потому, что путь домой лежал через большой красивый сквер. Весна уже полностью вступила в свои права, погода была прекрасная, и Лиза, купив эскимо, устроилась на скамейке.
Подставив солнцу маленький веснушчатый нос, Лиза, как кошка, жмурилась от теплых, ласковых лучей. Как только в её голову пришла мысль о том, что жизнь прекрасна, чья-то тень загородила солнечный свет. Открыв глаза, Лиза тут же вновь зажмурилась, и тут же снова открыла глаза.
Нет, ей не померещилось. Прямо мимо скамейки, на которой она сидела, шёл Евгений Юрьевич. Рядом с ним шагала высокая красивая блондинка. Она держала под руку своего спутника и нежно улыбалась ему. Евгений Юрьевич тоже улыбался. Пожалуй, Лиза впервые видела у него такое выражение лица.
Крупные, немного резкие черты его лица смягчились, серые глаза смотрели на спутницу весело и ласково, твёрдые сухие губы сложились в мягкую улыбку, тёмные, всегда идеально подстриженные волосы взлохмачены. Лиза вдруг поняла, что впервые видит, как её начальник улыбается. Сердце сладко защемило.
Евгений Юрьевич с блондинкой скрылись за поворотом, а Лиза так и осталась сидеть. Ей показалось, что мимо неё прошла сама жизнь. Девушка совсем забыла про эскимо, оно начало таять, и тёмная капля упала прямо на бежевый плащ Лизы.
Эта капля и стала пресловутой «последней каплей», — из глаз Лизы хлынули слёзы боли и отчаяния.
Лиза достала из сумочки платок, вытерла лицо, но слёзы не останавливались. Ей совсем не хотелось привлекать к себе внимание, но и прекратить плакать она не могла. Однако люди спешили по своим делам, и никто, как обычно, не обращал внимания на плачущую девушку.
Махнув на всё рукой, Лиза перестала сдерживаться: плакала горько и от души. Она потеряла счёт времени и очнулась лишь тогда, когда на её локоть легла чья-то рука. Быстро промокнув опухшее от слёз лицо влажным платком, Лиза подняла глаза.
Рядом с ней на скамейке сидел старичок в тёмном полупальто и зелёном берете. У ноги незнакомца стоял небольшой переносной мольберт, а в свободной руке старичок держал специальную прямоугольную папку для художественных принадлежностей. Волосы, выбивающиеся из-под берета, были совсем седые, а из-под белых бровей цепко смотрели карие глаза.
Лиза думала, что сейчас старичок начнет спрашивать о причине её слёз, но он сказал совсем другое.
— Всё будет хорошо. Душа у тебя огромная и светлая, а ты переживаешь о внешней оболочке. Не надо.
— Я не переживаю о внешней оболочке. Я переживаю о том, что меня никто не замечает, — хриплым от слёз голосом ответила Лиза.
— А зачем тебе нужно, чтобы тебя замечали все? Тебе нужно, чтобы тебя заметил один-единственный.
— И где он? — усмехнулась Лиза.
— Он один из многих, но ты сможешь его узнать.
— Если никто не замечает, с какой стати заметит он?
— По-настоящему любящее сердце никогда не останется закрытым и глухим. Он почувствует.
Лиза покачала головой и уставилась прямо перед собой. Слёзы высохли, но ей совсем не хотелось думать о том, как выглядит со стороны её лицо.
Старичок быстро установил мольберт, достал из папки и закрепил лист бумаги, вынул карандаши и масляную пастель. Морщинистые руки быстро и невесомо замелькали над листом бумаги, а минут через пять художник вложил в руки Лизы готовый портрет.
— Это ты. Ты именно такая, и никакая другая не сможет сравниться с тобой для любящего сердца. Потому прочь, уныние! — громко завершил старичок, подняв вверх указательный палец.
Пока Лиза рассматривала рисунок, старичок исчез. Исчез так, словно испарился, прихватив все свои пожитки. Лиза огляделась по сторонам: старичка не было. Она очень пожалела о том, что не успела его поблагодарить.
Лиза изумлённо смотрела на портрет. Это была, действительно, она. И в то же время не она. Неужели у неё такие глубокие глаза, длинные ресницы и красиво изогнутые брови? Такой ясный лоб? Неужели её губы так улыбаются, а волосы так струятся? Неужели у неё настолько грациозная шея и такая красивая посадка головы? Изящные уши? Даже веснушчатый нос-кнопочка выглядит мило.
Бережно свернув портрет в трубочку, Лиза сложила его в пакет, плотно замотала и спрятала в объёмную сумку. Она повесит этот портрет на стене в своей комнате. Вот мама с папой удивятся! Она сама не поверила бы в то, что разговаривала со странным художником, если бы не материальное доказательство — портрет.
Лиза уже хотела подняться и идти домой, когда услышала нарастающий шум и крик. Вскочив, повернула голову в сторону источника шума, и увидела, как по аллее несётся на скейте темноволосый мальчик лет восьми. Он не мог остановиться сам и кричал во всё горло:
— Помогите! Остановите меня кто-нибудь, пожалуйста!
В глазах мальчишки были ужас и мольба. Следом бежали несколько мальчишек мал мала меньше, но никому из них не удавалось ни догнать скейт, ни остановить его. Оценив обстановку, Лиза поняла, что скейт летит под уклон, в сторону проезжей части. Если мальчика вынесет не дорогу, это может закончиться очень плохо.
