Но Селена Лувардис не была бы первоклассным юристом, если бы позволила своим эмоциям взять над нею верх.
Она вытянулась как струна, и ее лицо приняло непроницаемое выражение.
— А почему я должна была это делать? Какое отношение это имеет к тебе?
— Ты решила за всех нас, что никакого.
Губы Селены задрожали, но она пересилила волнение и с вызовом посмотрела на Аристидеса:
— Послушай, Сарантос, если ты боишься, что это как-то отразится на тебе, я могу успокоить тебя. Мы просто дали выход своим эмоциям. Я сказала тебе, что у меня безопасные дни. Это оказалось не так. Я не учла гормональный сбой, который произошел вследствие стресса, полученного из-за смерти отца. Ты не удосужился связаться со мной, чтобы проверить, не забеременела ли я, а я не стала беспокоить тебя, чтобы уточнить, как ты отнесешься к тому, что я рожу от тебя ребенка. Я уверена, если бы ты узнал, ты бы отказался от него. Я единственная хотела его. Поэтому он мой. И только мой. Конец истории.
В эту секунду из детской комнаты вышла нянечка Алекса. Она усадила малыша в прогулочную коляску и быстро направилась к выходу.
Селена нетерпеливо посмотрела на Сарантоса, как будто умирая от желания быстрее завершить разговор и никогда больше не возвращаться к нему:
— Я сожалею, что ты увидел Алекса, и еще больше сожалею о том, что ты признал в нем своего сына. Но знаешь, на самом деле ничего не изменилось. Я всегда хотела родить ребенка для себя. Воспользоваться донорской спермой. В принципе все почти так и получилось. Ты можешь спокойно возвращаться к своим делам. Также ты можешь исключить меня из списка женщин, с которыми можно договориться о встрече. То, что ты предложил мне любовную интрижку, это было всего лишь дополнением к твоей деловой поездке. Скорее всего, это было вызвано моим сопротивлением. Ты пришел уладить дела насчет контракта, и ты это сделал. Мое соглашение насчет партнерства в бизнесе остается в силе.
Казалось, она дает ему понять, что для него больше не будет места в ее сердце.
— Прощай, Сарантос. Я очень надеюсь, что дороги нашей личной жизни больше никогда не пересекутся. — С этими словами она развернулась и зашагала прочь.
В этот раз Аристидес не стал ее останавливать.
Он смотрел, как она подошла к Элен и, взяв у нее коляску, вышла на улицу.
Сарантос стоял, не в силах пошевелиться, уничтоженный грубой правдой, которую она бросила ему в лицо.
Она права.
Если бы она связалась с ним, он бы ответил, что меньше всего ему сейчас нужен ребенок. Пока он не последовал за ней и не увидел Алекса, сама мысль о детях приводила его в ужас.
Но теперь он увидел своего сына.
И снова встретился с ней.
Разве теперь в его жизни есть что-нибудь важнее, чем они?
Селена держалась до последнего. Она уложила Алекса в кроватку и отослала Элен, извинившись за то, что набросилась на нее за неожиданное вторжение Аристидеса. Затем она позволила хаосу поглотить ее.
Не раздеваясь, Селена рухнула на кровать.
Аристидес не только узнал о существовании Алекса, он признал в нем своего сына.
Она все еще не могла поверить, что он мог сделать это с одного лишь взгляда на малыша.
Разве Алекс так уж похож на него? Если да, то почему другие не заметили этого? Ее братья не догадывались, кто был отцом Алекса, но не уставали строить догадки. Они испробовали все, от лести до приступов гнева. И даже наняли частного детектива. Они составили список мужчин, с которыми она когда-либо имела дело, который подвергся последовательному сокращению. Аристидес оказался последним, кто мог прийти им на ум.
Может, они не догадывались, потому что Алекс был похож и на Лувардисов? Или их ненависть к нему и вера в то, что их сестра не будет настолько глупой, чтобы переспать с их врагом, была настолько сильной, что ослепила ее братьев, и они не увидели сходство ее ребенка с Аристидесом Сарантосом? У Алекса были волосы отца, его глаза, ямочка на подбородке…
Ее сердце болезненно сжалось. Она почувствовала такое опустошение, когда увидела их рядом.
Когда Селена узнала, что беременна, она не переставала думать о том, как бы все было, если бы их отношения с Аристидесом были другими.
Последние двенадцать лет она твердила себе, что ей не стоит увлекаться им, потому что он является заклятым врагом ее семьи. Но позже она поняла, что причина неосуществимости ее грез кроется в другом: Аристидес никогда не обращал на нее внимания. Он пользовался бешеным успехом у женщин, которые всегда были готовы к его услугам. Вот почему она называла себя идиоткой за то, что сходит по нему с ума, а не потому, что он был самым неподходящим объектом страсти.
А потом наступил тот роковой день, когда он вдруг проявил к ней интерес. После тех двух дней и ночей, проведенных в его кровати, она пережила бурю эмоций, от ожесточения до глубокой печали.
Но она просто не пережила бы их совместное пробуждение и встречу с реальностью. Она не смогла бы лично выслушать решение Аристидеса по поводу будущего, которое ждало их отношения.
Под внешностью уверенной деловой женщины, которой Селена являлась окружающему миру, скрывалась единственная и самая младшая дочь отца большого семейства. Ее мать умерла, когда Селене было всего два годика. Мужчины в ее семействе решили компенсировать отсутствие матери чрезмерной опекой. Они ограничивали ее и контролировали каждый шаг, пусть даже непреднамеренно. Селена росла, сражаясь за каждый миллиметр своей свободы, которой она все-таки добилась, и за каждый миллиметр чувства уверенности в себе, которое она со временем развила.
Что касается мужчин, она пыталась убежать от своего страстного увлечения Аристидесом и старалась держаться от мужчин на расстоянии. К тому времени она уже решила, что их интересует богатство и влияние ее семьи, а не она сама. Ситуацию усугублял Аристидес. В сравнении с ним другие мужчины казались пустым местом.
После головокружительного секса с ним ее гордость взяла верх и не позволила ей остаться. Селене хотелось, чтобы Аристидес нашел ее, вернул и сказал, что она ему нужна больше чем на две ночи.
Но он не удосужился даже позвонить.
И после такого унижения она все равно нашла для него оправдание. И даже после того, как он отказал компании «Лувардис энтерпрайзис» в подписании контракта всего лишь через неделю после смерти ее отца, она была настолько глупа, что подумала, что его действия не имеют никакого отношения к ним обоим, что он поступает так, как лучше для его собственного бизнеса. Селена продолжала обманывать себя, что он обязательно вернется к ней.
Несколько месяцев она сходила с ума, ожидая, что он позвонит или придет к ней. Но потом ей пришлось взглянуть правде в глаза. Он был тем, кем его считали окружающие. Аристидес Сарантос был бесчувственной, жаждущей власти машиной по производству денег. То, что казалось ей потрясающе незабываемым, для него оказалось всего лишь очередной интрижкой.
