Николь достаточно хорошо знала Дэйзи, чтобы понять, что ее раскаяние глубоко и искренне. Не в состоянии сердиться дольше, она обняла сестру.
— Все хорошо, дорогая, — прошептала она. — Он скоро уедет. Я справлюсь.
Та кивнула, молча вытирая слезы тыльной стороной ладони.
Ирвин прокашлялся и не очень уверенно начал:
— Итак, Патрик, ты надолго в Луисвилл?
Николь бросила на него благодарный взгляд.
— Точно не знаю, — пожал плечами Патрик. — Я должен встретиться с агентом по недвижимости, посмотреть, что он подыскал для меня. Я подумываю открыть здесь еще одно бистро.
Николь оживилась.
— Может, тогда ты чаще будешь заглядывать к нам?
— Возможно, — подмигнул ей Патрик.
— Ну, вот что, — начала Роза, — вы отклонились от темы. Послушайте, как насчет поцелуя?
Патрик чуть улыбнулся и решил свести все к шутке.
— Ты спрашиваешь, целовался ли я со своим агентом по недвижимости?
— Нет, дурачок, — хихикнула та, — с Николь. — Его карие глаза немного расширились. — Для пользы дела, я имею в виду, — уточнила Роза.
Патрик понимающе кивнул и бросил на Николь быстрый оценивающий взгляд.
— Это совершенно не обязательно, — тут же воскликнула она.
— Не обязательно? — спросил Ирвин. — Что-то я не припомню, чтобы помолвленной паре нужен был какой-то особенный повод для поцелуя.
Проклятые интриганы! — мысленно возмутилась Николь. Нет уж, увольте, она не собирается участвовать в этом.
— Ты абсолютно прав, — сказала она, — но только в том случае, если люди действительно собираются пожениться. А если помолвка — фикция, то…
— А может, они правы, Николь? — перебила ее Дэйзи. — Может, вам с Патриком и в самом деле стоит попрактиковаться? Это будет выглядеть вполне естественно.
Николь поймала на себе обеспокоенный взгляд Патрика. Интересно, подумала она, эта идея неприятна ему самому или он понимает ее состояние. Впрочем, в любом случае, вид у него был отнюдь не радостный.
— Практика творит чудеса, — сказала Роза, с энтузиазмом потирая руки. — Не так ли, Ирвин?
— Вы все не можете дождаться… — вспыхнула Николь.
— Брось, Ник, — возразила Дэйзи. — Вспомни, ты целовала Патрика и раньше, думаю, тысячу раз, никак не меньше.
— Да, но не так! Не в губы, не как любовника! — возмутилась Николь.
— Это детали, — пожала плечами Дэйзи.
— Они не имеют никакого значения, — добавила Роза.
— Целуй ее, Патрик, а я засекаю время. — Ирвин взглянул на часы.
Николь бросила на зятя угрожающий взгляд. Тот состроил гримасу, давая понять, что предупреждение принято, но не отступил.
— Время пошло, — напомнил он, поглядывая на часы.
— О, пожалуйста, — взмолилась Николь, внезапно почувствовав легкое головокружение. С бешено бьющимся сердцем она медленно подняла глаза на Патрика. — Ты… ты думаешь, мы действительно должны поцеловаться?
Тот улыбнулся, и она поняла, что он на ее стороне.
— Не реагируй так серьезно, Ник, — заметил Патрик и пожал плечами. — Может, это не такая уж плохая идея, — добавил он мягко. — Представь, что нам придется поцеловаться перед Джеральдом. Если это будет выглядеть неестественно, он сразу поймет, что его дурачат. И весь наш тщательно разработанный план рухнет.
— Кроме того, с образовательной точки зрения… — начала Роза.
— Образование — чудесная вещь, — перебил ее Ирвин.
Николь бросила на них испепеляющий взгляд.
— Я советую тебе попробовать, — осторожно сказала Дэйзи, подозревая, какая борьба происходит в душе Николь. Она подняла руку и, бросив взгляд на часы, скомандовала: — Целуй ее скорее, Патрик. Мне нужно возвращаться в отель, там куча дел.
Тот беспомощно развел руками.
— Дэйзи торопится.
— Но это глупо! — возмутилась Николь. — Нам вовсе не нужно целоваться.
— Бьюсь об заклад, что именно поэтому Джеральд еще здесь, — неожиданно заявила Дэйзи. — Он не видит близости между вами и поэтому полон подозрений. И, надо сказать, ему не откажешь в проницательности.
Николь зябко поежилась. Ее бросало то в жар, то в холод.
— Ладно, — сдалась она. — Давайте покончим с этим.
— Наконец-то, свершилось, — хмыкнул Патрик.
— Не шути, я в очень плохом настроении, — тут же вскинулась Николь.
— Извини. — Шагнув ближе, Патрик положил руки ей на плечи, притянул к себе и замер, почувствовав ее напряжение. — Готова?
— О Господи! Ты ведь не собираешься целовать ее так? — В голосе Розы прозвучал неподдельный испуг. — Между вами можно рояль поставить. Обними же ее, Патрик!
Николь перевела глаза на сестру.
— Может быть, хватит?
— Вы собираетесь играть в четыре руки или целоваться? Это все, что я хочу знать.
— Боюсь, я не силен в игре на фортепьяно, — пошутил Патрик, поглядывая сверху вниз на Николь.
Он подбадривающе подмигнул ей и притянул к своему сильному, крепкому телу. Ощущение его близости было очень приятно. Но, не в состоянии ничего поделать с собой, она продолжала стоять как деревянная.
— Ник, — прошептал он, коснувшись губами ее виска. — Расслабься. Я не сделаю тебе ничего плохого.
И вдруг Николь хихикнула. Она сама не могла понять, как это произошло. Ей было вовсе не до смеха. Так откуда он взялся, черт побери?
Патрик отпрянул.
— Что тут смешного?
Она смущенно покачала головой, уже едва сдерживая истерический хохот.
— Ты, что, щекочешь ее, Патрик? — растерянно спросила Роза.
Он, нахмурившись, посмотрел на Николь, и его глаза раздраженно сверкнули.
— Николь, если ты не можешь сделать это…
— Я могу. — Она прыснула и тут же зажала рот рукой. — Прости.
Она несколько раз глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.
— Что ж, прекрасно, — буркнул Патрик.
Николь взяла себя в руки и, сделав серьезное лицо, заставила себя прижаться к Патрику. Новый взрыв истерического хохота потряс ее, но на глазах блеснули слезы.
Но он неожиданно улыбнулся своей милой улыбкой, и она тут же расслабилась.
— Так-то лучше. — Он наклонил голову и прильнул губами к ее рту…
Она ожидала, что поцелуй будет нежным, по-братски невинным, но ошиблась. Его губы, источая безмолвный соблазн, казалось, шептали: «Доверься мне, Николь, позволь познать твой вкус, твою прелесть!».
Это послание было таким явственным, таким очевидным, что внутри у нее все оборвалось. Ее небесно-голубые глаза в недоумении расширились, руки уперлись в его грудь. Николь в гневе отшатнулась назад.
— Что происходит? — спросила она, задыхаясь.
Он выпрямился.
— Если ты не понимаешь, то ничем не могу помочь. Что, так уж плохо?
