— Мне не нужно знать многое. Только то, что касается моего здоровья и здоровья моего ребенка.
— Но этого недостаточно.
— Достаточно. — Виктория посмотрела ему в глаза и поняла, что он полностью уверен в своих словах. Калеб — хороший парень. Это сразу видно. Поэтому она и выбрала его. Как бы он ни волочился за женщинами, он не хотел делать им больно. Он много писал о женщинах, и женщин тянуло к нему, они любили его.
Но Калеб не хотел стать частью ее жизни, это она втянула его. Он уже стал чувствовать себя ответственным за нее. Его нужно успокоить.
Она улыбнулась Калебу и на секунду пожалела, что не он даст ей ребенка. Она пыталась не думать о том, что не будет близка с ним. Это не должно волновать такую женщину, как она.
Виктория постаралась успокоиться и подошла к нему ближе.
— Я ценю твою заботу, Калеб. Но тебе не стоит беспокоиться. Я уверена, все будет хорошо. Обещаю тебе, что буду вести себя осторожно. Я отберу подходящих кандидатов и не пойду на этот шаг, пока не буду абсолютно уверена, что выбрала правильно.
— И каким же образом ты будешь в этом уверена? — спросил Калеб, неожиданно уперевшись одной рукой о стену за ее спиной и пододвигаясь к ней ближе. Самоуверенность Виктории сразу куда-то пропала, сердце начало бешено колотиться. Желание, которое накопилось у нее после долгих лет одиночества, готово было выплеснуться наружу. И это желание вызвал мужчина, которого она не интересовала.
— Так каким же образом? — повторил он.
Виктория прислонилась к стене и попыталась успокоить учащенное дыхание.
— Хм... когда пойму, что это безопасно, — прошептала она.
Калеб рявкнул:
— Это невозможно! Виктория, ты предлагаешь мне деньги за то, чтобы я занялся с тобой любовью. Предлагаешь их мужчине, у которого нет предрассудков.
— При чем тут предрассудки? Мне нужен здоровый и умный мужчина. Ты понимаешь это, Калеб? Мне нужно только это.
— Я не смогу отговорить тебя? — спросил он.
Она прикусила нижнюю губу.
— Мог бы, — выговорила она, — но ты сказал, что не можешь мне помочь.
Это замечание явно обидело его.
— Это не в моем характере, Виктория, — сказал он.
Виктория кивнула.
— Хорошо. Нет проблем. Но я все сделаю по-своему. Тебе не стоит беспокоиться. Со мной все будет в порядке.
Калеб помолчал и пошел к двери. Он потянулся к ручке и уже на пороге сказал:
— Я не могу напечатать это объявление.
Виктория уставилась на него.
— Есть газеты в других городах.
— Я заметил, что ты просила писать в почтовое отделение Дэлловея. Почему?
— Я не хочу, чтобы здесь все знали.
Она чувствовала, что он не успокоится.
— Я сделала ошибку, обратившись к тебе, — сказала она, подумав. — Не надо было втягивать тебя в эту историю.
— Но ты уже втянула меня, — ответил он, — и теперь ничего нельзя изменить.
Калеб вышел. А Виктория так и не поняла, что он имел в виду.
Калеб опубликовал объявление Виктории, ничего не изменив в нем. В конце концов, он не имел права вмешиваться. Прошла неделя. Он постоянно думал о Виктории. Получила ли она какие-нибудь письма? Наверняка получила. Что за люди написали ей? И что за письма?
При этой мысли он побледнел. Мужчины есть мужчины. Он мог только предположить, на какие гнусности они способны.
Его раздражало и то, что Виктория предлагала за это деньги.
Но больше всего его раздражало собственное поведение. Она хотела от него поддержки, а он не смог помочь. Это случалось с ним не впервые, но неужели он так и не сделал выводов? И почему сидит здесь и ничего не делает?
Калеб поднялся из-за стола и направился к двери.
— Ты куда? — закричала Дэниз. — Обедать рано, и ты сам сказал мне, что нужно готовить следующий выпуск.
Дэниз была права.
— У меня дело. Я быстро, — сказал Калеб, не обращая внимания на ее подозрительные взгляды. Конечно, Дэниз проследит, как он идет вниз по улице и сообщит всем о его уходе. Калеб пожалел Викторию.
Он направился в ее магазин. Прошел мимо двух горшков, в которых росли растения из Новой Гвинеи. Эти цветы тоже были символом того, что Виктория меняет свою жизнь.
В магазине опять было полно женщин, но он сразу увидел Викторию, напоминавшую алебастровую розу среди огненных маков.
Она разговаривала с четырехлетней Элли Макалистер. Родители Элли еле сводили концы с концами и некоторые местные торговцы давали им в долг, чтобы хоть как-то помочь. Книги не были первой необходимостью, но, похоже, Виктория считала иначе. Взгляд Виктории был мягким, и в ответ на какие-то слова девочки она согласилась с ней.
— Мне тоже нравятся туфельки Спящей Красавицы, но твои красивее, потому что на них классные пряжки.
Элли хихикнула, ее лицо посветлело, когда она посмотрела на свои поношенные туфельки. Улыбнувшись Виктории, девочка сжала книжку с картинками в руках и побежала к матери. Калеб перевел взгляд с ребенка на посетителей и увидел, что все обернулись и смотрят на него. Многие помнили, что в прошлый приход он выглядел мрачнее тучи и буквально выволок Викторию из магазина. В таком маленьком городке как Ринваль, эти вещи замечались и запоминались. Плохо.
— Всем привет, — здороваясь, обратился он к толпе и направился к стеллажам. Ему хотелось поговорить с Викторией, но он дал себе слово сделать это тактично и незаметно. Вообще-то надо было поймать ее по пути домой. Удивительно, что не смог подождать.
Потому что ты ответствен за нее, подумал он. А положение, в котором она оказалась, было не из лучших. Она ни одной душе не скажет, если случится какая-нибудь неприятность с потенциальным папашей. Виктория считала, что со всем справится сама. А он чувствовал себя так, будто позволял какому-то парню пользоваться ею.
Может, неизбежное уже случилось? Может, поэтому она была такой бледной и нервной. Ему определенно стоит ее подождать.
Калеб посмотрел на часы. Элли и ее мать ушли. Ушли и некоторые другие посетители. Оставшиеся женщины с интересом смотрели, как он подходит к Виктории.
Виктория явно нервничала. Но почему?
— Хочешь пообедать со мной, Виктория? — спросил он тихо.
Она моргнула. Нельзя же просто закрыть магазин.
Он посмотрел, как называется книга дня. Черт, «Как заставить мужчину благоговеть перед собой».
— Я возьму пятьдесят штук, — сказал Калеб, указывая головой на анонс. — Эти книги пополнят мою коллекцию.
Женщины зашептались. Кое-кто был здесь в прошлый раз, когда он упрашивал Викторию выйти с ним. Это явно самая несговорчивая женщина из всех, с кем он встречался за последнее время.
Калеба бросило в жар, когда он вспомнил ее в красном платье, открывавшем белоснежные плечи и прекрасные колени.
