— Не сомневаюсь, — честно призналась она.
— Переоденься, Бэкки, Ты уже синеешь.
— А ты что — не замерз?
— Когда я позабочусь о Буяне, то быстро приму душ и приду к тебе. Обсудим предстоящую ярмарку.
Причин задерживаться не было. Ей следовало немедленно развернуться и уйти. Но она все не уходила. Джош держал ее за руку, лошадь заслоняла их от посторонних глаз.
— Хочешь пообедать с нами? — спросила она.
— Да. — Он смотрел ей в глаза.
Бэкки погладила его по щеке. Краснея, она объяснила:
— У тебя капли дождя на лице.
— Я промок насквозь. Хочешь вытереть и все остальное? — тихо сказал Джош, его глаза горели. Он обнял ее и прижал к деревянной стене. Джош чувствовал, как бьется ее сердце. — Это приглашение? — спросил Джош. Он сгорал от желания.
— А это твой кодекс чести? — прошептала она.
— Я солгал.
— Я рада, — сказала она и закрыла глаза.
Джош не был святым. Не говоря ни слова, он накрыл ее рот своим. Поцелуй был долгим.
Буян заржал, и Джош резко отстранился. Бэкки облизнула губы. От смущения она не могла смотреть на человека, который только что ее поцеловал.
— Мне пора идти, — сказала она и отступила в сторону.
— Это был всего лишь поцелуй, Бэкки, — мягко сказал Джош. — Не надо так пугаться и убегать!
— Я знаю, что это было. И никуда не убегаю. Я собираюсь принять душ, переодеться и поесть. Мы можем обсудить весеннюю ярмарку после обеда. В час тридцать. Подойдет? — спросила Бэкки, безжалостно отменяя свое приглашение на ланч. Она развернулась и вышла на улицу, где все еще лил проливной дождь. Ей нужно было остыть. Никто прежде не целовал ее с такой страстью, как Джош Рэндалл. И никогда еще поцелуй не волновал ее так, как сейчас. Да, она испугалась. Джош, был настоящим мужчиной и ждал от нее более решительных поступков.
Немного успокоившись, Бэкки вошла в кухню. Сейчас ей меньше всего хотелось, чтобы ее дразнили. Джош прав — это был всего лишь поцелуй.
И она сама виновата в том, что он поцеловал ее: не стоит заводить роман с управляющим. Она его уважает и ждет от него того же.
— Вернулась… — увидев Бэкки, произнесла Сюзанн. На ней были широкие шерстяные брюки, вязаный топ, обтягивающий ее, будто вторая кожа, на пальцах поблескивали кольца, в ушах сверкали серьги. Сидя за столом, она покрывала торт глазурью.
— Как видишь.
— И что — наш новый управляющий снова с нами обедает? — спросила Сюзанн, глядя в глаза Бэкки.
— Нет, — ответила та. — Он придет ко мне в кабинет после обеда. Нам нужно обсудить весеннюю распродажу.
— В этом году она что-то поздновато, — заметила Сюзанн.
— Нас задержал дождь. Но ждать больше нет смысла.
— Значит, в нашем доме опять будет толпиться народ. Надо готовить горы бутербродов и цистерны кофе, — недовольно проворчала Сюзанн.
— Да, придется потрудиться. Но тебе вовсе не нужно делать то, чего ты не хочешь, — сказала Бэкки, глядя на Сюзанн и думая о ее отъезде. Неужели она серьезно? Или просто хочет доказать, что уже взрослая? — Знаешь, ты могла бы учиться в колледже, как Марк…
— Я не хочу в колледж. Я еле доучилась в старших классах!.. Такая скука.
— А что ты собираешься делать, если уедешь отсюда? — спросила Бэкки.
— Когда уеду, а не если… Судя по письму Марка, в Калифорнии нетрудно найти работу. Возможно, я поеду в Лос-Анджелес и поживу с братом. Уверена, что найду себе что-нибудь подходящее.
— И совсем не будешь скучать по ранчо?
— А ты бы скучала? Давай откровенно, Бэкки. Я помню, как ты была несчастна, когда впервые приехала сюда после смерти отца. Тебе ведь нравилось в колледже. Верно? Если бы Мэтт не умер, неужели бы ты вернулась сюда, чтобы трудиться не покладая рук?
Бэкки медленно повела плечами.
— Мне действительно нравилось в колледже. У меня были свои планы. И я никак не ожидала, что папа умрет так скоро. Но изменить судьбу нельзя.
— Неужели тебе никогда не хотелось все это бросить и попробовать себя в другом виде деятельности? — вспылила Сюзанн. — Не хотелось продать эту землю и посмотреть мир? Мы могли бы вложить деньги в выгодное и надежное предприятие и жить в свое удовольствие…
Бэкки отвернулась, чтобы сестра не увидела предательский блеск в ее глазах. Конечно, она всегда мечтала жить другой жизнью. Мечтала учиться, как Марк, работать по специальности. Но у нее не было ни малейшего шанса…
Мир такой большой, и его стоит посмотреть. Бэкки ненавидела судьбу, предначертавшую ей провести всю жизнь на «Лэйзи М». Но это ее наследие, родная земля ее отца. Она никогда не сможет с ней расстаться.
— Нет, Сюзанн. Я не хочу продавать ранчо.
— Что ж, твое дело. А я хочу большего и не собираюсь сидеть на ранчо до старости.
— Тебе будет полезно немного пожить с Марком, — медленно произнесла Бэкки. Когда-нибудь сестра поймет, что деньги нелегко заработать, и ей придется изменить свой взгляд на вещи. — Что на обед? — спросила Бэкки, желая переменить тему разговора и помириться с сестрой.
— Бутерброды. Сегодня ужасный день. Я, пожалуй, поеду в город и сделаю себе маникюр. Здесь слишком скучно, и мне необходимо развлечься, — ответила Сюзанн, открывая холодильник. — Держу пари, в Лос-Анджелесе мне скучать не придется.
Бэкки пообедала. В доме было тихо и как-то пусто. Сюзанн укатила, заявив, что перекусит в городе. Дождь перестал, хотя небо по-прежнему затягивали темные тучи. Бэкки вымыла свою тарелку и подумала: как она будет со всем справляться, когда Сюзанн уедет? Бэкки никогда еще не оставалась совсем одна. Впрочем, она может есть вместе с мужчинами. И время на уборку дома наверняка найдется, особенно если Джош будет управлять ранчо.
Быть может, ей даже удастся раз или два выбраться в путешествие. Разумеется, это зависит от того, как пройдет весенняя распродажа.
Бэкки побрела в кабинет. Не обратив внимания на бумаги, разложенные на столе, она подошла к шкафчику у окна и открыла нижний ящик, полный брошюр и туристических проспектов. Она долго их собирала. Думала, куда поедет, когда появится такая возможность, разрабатывала маршруты. Мечтала о том, как хорошо проведет время.
Она взяла в руки проспект о Вашингтоне, с фотографиями памятников и парков, музеев и правительственных зданий. Возможно, она поедет туда. Увидит Белый дом, заберется на крышу вашингтонского монумента и оглядит весь город.
А возможно, это будет Ки-Уэст. Бэкки всегда хотела увидеть океан, поплавать в нем, ощутить на губах вкус соленой воды. Она читала, что нет ничего более прекрасного, более экзотического, чем океан, и часто представляла, как морской ветерок касается ее щек, как летнее солнце согревает ее.
