— Возможно, это наш скиталец, Джозеф Баркер, — прошептал ей на ухо жених. — Искренне надеюсь, что это он. Мне очень нужно его присутствие.
Хозяйка встала, чтобы открыть дверь. Патрисия почувствовала на себе пристальный взгляд Дианы. Почему секретарша Питера так внимательно смотрит на нее? Неужели она побледнела и тем самым выдала себя? Неужели заметно, как она взволнована?
Господи, дай мне сил собраться! Не позволяй мне почувствовать вновь однажды уже испытанное влечение! — молилась она про себя. Я не перенесу этого! Невидящими глазами она уставилась в свой полупустой бокал.
Питер резко встал. Патрисия вздрогнула.
— Джо! — сердечно приветствовал жених гостя. — Ты все-таки приехал. А я уж начал думать, что ты не появишься.
— У меня была деловая встреча, и я не мог вырваться раньше, — отозвался глубокий баритон. — Я приехал сразу, как освободился.
Услышав знакомый до боли голос, Патрисия внутренне содрогнулась. Этот мужественный тембр совсем не изменился… А его владелец?
Она потихоньку подняла глаза, медленно, осторожно, будто ощупывая взглядом говорящего: элегантный черный шерстяной костюм с белой водолазкой великолепно сидел на атлетической фигуре. Но, когда она увидела его лицо, дрожь прошла по ее телу: она едва узнала его. Да, Баркер изменился.
Джозефа и раньше нельзя было назвать красивым в классическом смысле этого слова. Прошедшие годы прибавили суровости грубым чертам, возраст отчетливо читался на его лице. Когда-то длинные волнистые темные волосы были сейчас совсем коротко подстрижены, виски тронуты сединой. Лицо — обветренное и загорелое, от уголков глаз разбегалась заметная паутинка морщинок. Он был похож на горный утес — так же крепок, прочен и тверд. Что еще можно сказать о сущем дьяволе, каким он был в ее глазах уже тогда, пять лет назад, и каковым оставался и сейчас?
Его темные глаза встретились с ее глазами, и от неожиданности он словно окаменел.
— Пат?! — непроизвольно воскликнул он чуть сдавленным голосом.
Она, не отвечая, молча вглядывалась в его лицо: неистово колотящееся сердце подсказывало ей, что все осталось по-прежнему. Все!
— Вы знакомы с Патрисией? — Элизабет удивленно подняла брови.
— Мистер Баркер — ее старый приятель, — прервал Питер напряженное молчание. — Они не виделись много лет. Несомненно, тебя удивило, что ты знаком с моей невестой? Да и Пат была несколько ошеломлена, когда я произнес твое имя. Так ведь, дорогая?
— Да, это правда, — неожиданно спокойно отозвалась Патрисия. К своему изумлению, она лучше справлялась с ситуацией, чем могла предположить. Внутри бушевала буря, но это никак не проявлялось внешне. — Как дела, Джо? — спросила она сдержанно, одарив его дежурной улыбкой. — Выглядишь ты прекрасно. Питер сказал мне, что теперь ты — крупный землевладелец.
— Это так.
Патрисия с удовлетворением отметила про себя, что ее противник смущен больше, чем она. Его ноздри задрожали, когда он услышал, что она — невеста Керисдолла. И сейчас Джозеф хмурился, вероятно, сожалея о том, что им пришлось встретиться снова…
— Где вы познакомились с Пат? — не унималась любопытная Элизабет. — Боже, я надеюсь, вы не ее когда-то потерянный возлюбленный, явившийся в последний момент, чтобы заявить о своих правах на нее? — добавила она с тихим смешком.
Патрисии стало не по себе от этих ехидных слов. «Возлюбленный»? Ее чувства к Джозефу, как и пять лет назад, определялись словом «влечение». Хотя одного взгляда на этого мужчину ей оказалось достаточно, чтобы все в ней перевернулось, а ведь она все еще ненавидела его. Как своенравна бывает человеческая натура…
— Нет, напротив, — растягивая слова, проговорил Баркер. — Пат когда-то была помолвлена с моим лучшим другом.
— Правда? — Элизабет была вся внимание. — А я и не знала, что ты раньше уже была помолвлена… А ты в курсе этого, Питер?
— Естественно, я в курсе. — Брат с нескрываемым раздражением посмотрел на сестру. — Патрисии неприятно вспоминать об этом. Ее жених разбился на машине за день до свадьбы.
Элизабет сочувственно пробормотала что-то, а Патрисия обратила внимание, что Баркер смотрел на нее так, будто это она, а отнюдь не он, была целиком и полностью виновата в той трагедии. Это заставило Патрисию взглянуть в лицо Джозефу. Она встретилась с пронзительным взглядом широко открытых карих глаз, вдруг сузившихся, но не ставших менее проницательными. К счастью, в этот момент появился Джерри, тем самым разрядив обстановку.
— Итак, кто следующий будет танцевать со мной? — игриво спросил он. — Лиз? Нет? Пат? Нет? Право, леди, вы не представляете себе, как это здорово. Давай, Пат, потанцуем!
Удивлению Джерри не было границ, когда Патрисия поднялась с дивана, принимая приглашение. Муж Элизабет маслеными глазами ощупывал лиф ее платья. Сама же Патрисия старалась не замечать предательского поведения своего тела. Ни на кого не глядя, она подала руку, и пара удалилась в соседний зал, где кружилось несколько танцующих.
Надо отдать должное Джерри: вел он ее в танце великолепно, в его умелых руках даже неопытная партнерша чувствовала бы себя примадонной. Но, вообще говоря, обладал он и менее приятным качеством — был заядлым бабником и не упускал ни одной женской юбки. За время знакомства с ним Патрисия не раз подвергалась атакам. Так случилось и теперь.
— Скажи мне, дорогая, зачем тебе выходить замуж за немолодого человека? — кружа ее, жарко шептал Джерри ей на ухо. — Или все это ради денег и дома? И утешение ты будешь находить у любовников?
Она, возможно, и оттолкнула бы его, если бы он не держал ее так крепко и если бы ей не грозило худшее. Вращаясь с ним в танце, она замечала, что Джозеф непринужденно болтает с Элизабет, а Питер и Диана куда-то скрылись.
— Деньги тут ни при чем, — твердо сказала Патрисия.
— Но ты ведь не любишь его, — так же твердо возразил партнер.
— Почему ты так думаешь? — Она посмотрела в его зовущие глаза.
— Я знаю это. Когда любят человека, смотрят на него по-другому.
— Существует разная любовь, Джерри.
— Но не для таких молодых и прекрасных женщин, как ты.
— В жизни есть кое-что другое, кроме секса.
— Это не относится к людям моего возраста, — весело засмеялся он.
— А сколько тебе лет?
— О, Пат, лапонька, это личный вопрос. Скажем, мне все еще около сорока. А вот о Питере этого сказать нельзя.
— Ему только сорок девять, — с горячностью заступилась за жениха Патрисия.
— Он ведет себя так, будто ему семьдесят девять.
— Мне нравится, как ведет себя Питер.
