– Ты мой ребенок, моя малышка, а матери, несмотря ни на что, любят своих детей.
Молли сдержала слезы.
– А дети – своих матерей.
Убрав руки, Максин откинулась на подушки. В течение нескольких минут они обе задумчиво молчали.
Максин заговорила первой:
– Я думала, ты выйдешь замуж за Уорса.
Сердце Молли внезапно пронзила острая боль.
– Я тоже, только у нас ничего не получилось.
– Ты никогда не рассказывала мне, что произошло. – Мать проницательно смотрела на нее.
Молли облизала сухие губы.
– Я знаю.
– Не беспокойся. – Максин взяла руку дочери в свою. – Если ты когда-нибудь захочешь сама мне об этом рассказать, буду рада. Я никогда не вмешивалась в твои дела и не собираюсь начинать сейчас. У тебя чудесный сын, успешная карьера, так что давай не будем касаться неприятных вопросов.
По щеке Молли покатилась слеза.
– Ты всегда была и остаешься лучшей матерью на свете. – Она улыбнулась. – Когда-нибудь я, возможно, смогу тебе довериться.
– Но сейчас у вас с Уорсом все в порядке? – обеспокоенно спросила Максин. – Скажи мне, ты все еще его любишь?
– Нисколько, – пылко возразила Молли. – Конечно, нам никогда не стать друзьями, но мы в хороших отношениях.
Она снова солгала матери, но так лучше. Однажды она чуть было не выдала ей всю правду о своих отношениях с Уорсом, но слова застряли у нее в горле. В то время как многие люди, возможно, осудили бы ее за то, что она скрыла имя отца своего ребенка, ее мать никогда бы этого не сделала. И если бы узнала правду – тоже. Все же что-то мешало Молли излить матери душу. Пока она не была готова посвятить кого-либо в свои секреты.
– Дочка, ты что-то вдруг притихла.
Молли покачала головой.
– Прости. – Немного помедлив, она добавила: – Ты не думала лечь в больницу?
– Ты сошла с ума, девочка!
– Нет, но я должна была тебя спросить.
– Если мне придется покинуть этот дом, то я поеду с тобой в Хьюстон.
– Это выход.
– Только не сейчас. Я хочу остаться здесь, выздороветь, а затем вернуться к любимой работе.
Молли поднялась.
– Вместе мы обязательно этого добьемся.
– Я знала, что ты упрямая, но чтобы настолько… – усмехнулась Максин.
Молли поцеловала мать.
– Я иду спать. Нам обеим нужно отдохнуть, – сказала она, направляясь к двери.
Ложась спать, Молли услышала хлопок закрывающейся дверцы автомобиля. Не подумав, она помчалась к окну, зная, что это Уорс вернулся с вечернего свидания. Возможно, с Оливией, хотя она не могла знать наверняка. Все же она осталась стоять у окна, надеясь, что он ее не заметит. В комнате было темно. Горел только небольшой светильник в углу.
Посмотрев на будильник, стоящий на одной из книжных полок, она обнаружила, что уже за полночь. Если он был с Оливией, занимались ли они любовью? Внезапно у нее сжалось сердце. Мысль о том, что Уорс целовал и обнимал другую женщину, была невыносимой.
Разумеется, он занимался любовью с Оливией и другими женщинами. В конце концов, они не виделись целых пять лет, и Молли сомневалась, что такой сексуальный мужчина, как Уорс, все это время жил как монах.
Черт побери, ей нет до этого никакого дела, солгала она себе, зная, что признание в обратном может угрожать ее душевному спокойствию.
Если она намерена осуществить свой план, ей не следует предаваться запретным мыслям.
В этот момент она увидела Уорса, направляющегося к дому. Остановившись на полпути, он поднял голову и посмотрел на окна ее спальни.
Сердце Молли чуть не выпрыгнуло из груди, и она поспешно отскочила от окна. Удалось ли ей остаться незамеченной? Если Уорс видел ее, что он подумал?
Когда она набралась смелости и снова выглянула в окно, он уже ушел. Испытывая отвращение к самой себе за такое ребячество, Молли пошла спать.
Старинные часы в холле пробили три, и она осознала, что до сих пор не сомкнула глаз.
Будь он неладен!
Он ее видел. На мгновение ему захотелось послать все к черту и ворваться к ней в спальню. И что тогда? – спросил он себя.
Заняться с ней любовью? Да она не позволит ему переступить порог, не то что прикоснуться к ней. Господи, о чем он только думает? Это же безумие.
Почему он ее не прогнал, оставалось для него загадкой. Еще не поздно это сделать, сказал он себе, достав из холодильника бутылку пива и направившись к себе в комнату.
Но заснуть было невозможно. Для этого Уорс был слишком возбужден. За ужином он, к огорчению Оливии, немного перебрал. Хотя вечер прошел довольно скучно, он принес положительные результаты. Человек, которого Оливия пригласила для поддержки его избирательной кампании, показался ему приятным и надежным.
Похоже, Бен Гиббс был о нем такого же мнения. Они провели долгую беседу и пришли к полному взаимопониманию. К тому же Бен высоко отзывался о родителях Уорса, что не могло не польстить ему.
Если не считать плодотворной беседы с Гиббсом, вечер был наискучнейшим. Когда все разошлись, Оливия начала уговаривать его остаться, но он придумал какую-то неудачную отговорку и уехал.
Теперь, оставшись наедине со своими мучительными мыслями о Молли и ее сыне, он пожалел, что отказался провести эту ночь с Оливией. По какой-то причине мальчик не выходил у него из головы.
Если бы Молли забеременела в тот день в конюшне, его жизнь пошла бы по-другому. У него бы был ребенок – сын.
Теперь, даже если он этого захочет, у него не будет такой возможности. Доктор сказал, что ему чертовски повезет, если он сможет зачать ребенка. Вскоре после отъезда Молли с ним произошел несчастный случай: лошадь ударила его копытом в пах. Тогда он слишком переживал из-за предательства Молли, чтобы заняться лечением. Душевные раны, нанесенные ею, были слишком глубоки. Теперь, увидев ее сына, он наконец осознал ужасные последствия того несчастного случая. В довершение всего он ничего не сказал родителям, которые так мечтали о внуках.
Черт побери, Трент должен быть его сыном.
– Совсем допился, Кавано, – произнес Уорс вслух, издав горький смешок.
Покончив с пивом, он швырнул пустую бутылку на пол, и в этот момент у него перед глазами все поплыло. Отлично. Может, ему наконец удастся уснуть. Не раздеваясь, Уорс повалился на кровать, стараясь изо всех сил не думать о той, что превратила его жизнь в кошмар.
– Мамочка, эти блины такие вкусные.
– Я рада, что они тебе нравятся, мой сладкий, но тебе не кажется, что ты уже достаточно съел? – Молли улыбнулась сыну. – Пять – это слишком много даже для такого большого мальчика, как ты. Но молоко нужно обязательно допить.
– У тебя получаются такие же блины, как у бабушки.
