– Мне нужно идти, – нетвердо произнесла она, не глядя на Уорса.
– Ты его любишь?
Его вопрос застал Молли врасплох.
– Кого?
– Бэйли, отца твоего ребенка.
Господи, ну почему она не прошла мимо, когда увидела его на веранде?
– Да, – солгала она.
Его взгляд упал на ее левую руку.
– Вы все еще женаты? Я не вижу обручального кольца.
– Мы развелись.
Молли ненавидела ложь, но сказать правду не могла. Чем больше он знал, тем опасней ей было здесь оставаться. Она оказалась в безвыходной ситуации, потому что из-за болезни матери не могла уехать. Если она хочет стать его экономкой, ей придется закрыть глаза на прошлые обиды. Наверное, для них обоих было бы лучше разобраться во всем раз и навсегда. Тогда они смогут продолжать жить каждый своей жизнью и не вмешиваться в дела друг друга.
– Я могла бы спросить тебя, почему ты не женат, – бросила Молли и пришла в ужас от собственных слов. Зачем подливать масла в огонь? Она когда-нибудь научится держать рот на замке?
– Да, могла бы.
Молчание.
– И почему ты до сих пор не женился? – Она помедлила. – Я так поняла, ты продолжаешь встречаться с Оливией. Я думала, она уже отвела тебя к алтарю.
– Ты ошибалась, – отрезал Уорс, сердито глядя на нее.
Хорошо. Наконец-то ей удалось нанести ему удар по самому больному месту, что он неоднократно проделывал с ней. Затем ей стало неловко. Она никогда не одобряла подобной тактики. Обмен колкостями может лишь усложнить ситуацию.
– Если я останусь здесь и буду работать…
– Я пока еще не дал своего согласия, – перебил ее Уорс, прищурившись.
– Я никуда отсюда не уеду, Уорс. Моя мать нуждается во мне.
Он пожал плечами.
– Честно говоря, мне все равно, что ты собираешься делать.
– Пока я… мы не будем попадаться тебе на глаза, – пробормотала Молли.
– Ты все правильно поняла.
Не обращая внимания на скрытую злость в его голосе, она спросила:
– Как насчет перемирия? Думаешь, это возможно?
– А ты?
Уорс снова пожал плечами. Его взгляд, блуждающий по ее фигуре, задержался на высокой пышной груди, которую он когда-то так любил ласкать.
– Попробуй, – равнодушно ответил он.
Молли стиснула зубы, но сдержалась.
– Спокойной ночи, Уорс.
Он не ответил.
– Надеюсь, ты хорошо выспишься.
– Да, – пробормотал он, затем повернулся к ней спиной.
Поежившись от холода, Молли вернулась в теплый дом, но, даже дойдя до своей спальни, не перестала дрожать.
– Привет, босс. Что случилось?
Вместо того чтобы пойти домой, Уорс отправился в конюшню. Он не ожидал встретить там своего старшего рабочего Арта Даунинга, но не был удивлен. Когда Арт работал на конюшне, он забывал обо всем остальном. Уорс уже давно понял, что ему комфортнее на ранчо с лошадьми, чем дома с женой и детьми.
Как и сам Уорс, Арт не был создан для семейной жизни.
– Я хотел спросить тебя о том же.
Расправив свои широченные плечи, Арт ухмыльнулся.
– Я просто хотел убедиться, что этим красавицам ничего не нужно.
Говоря это, он поглаживал морду одной из лошадей.
– У них все в порядке. Иди домой.
– Пойду, как только проверю кое-что еще.
– И что же это? – поинтересовался Уорс, радуясь тому, что может отвлечься от мыслей о Молли.
– Хочу убедиться, что к завтрашнему все готово.
На прошлой неделе Уорс приобрел племенного жеребца, которого должны были доставить следующим утром.
– Кого ты хочешь обмануть, парень? Ты все приготовил сразу же, как только мы его купили.
– Ты прав. – Ухмыльнувшись, Арт похлопал себя по животу. – Кажется, я проголодался.
– Тогда иди домой и не возвращайся до завтрашнего дня, понял?
– Да, сэр. – Приложив ладонь к полям шляпы, он удалился.
Уорс знал, что мог бы с таким же успехом разговаривать с пустым местом. Он не сомневался, что Арт вернется сюда задолго до наступления следующего дня. Это делало Даунинга бесценным работником.
Если он по настоянию родителей займется политикой, то не сможет много времени проводить на ранчо. К счастью, ему есть на кого положиться.
Обойдя все стойла и погладив всех лошадей, Уорс вернулся в дом. Достав из холодильника бутылку пива, он направился к себе в комнату. Посмотрев на часы, он обнаружил, что до ужина в доме Оливии осталось всего полчаса. Она не любила, когда опаздывали.
Черт побери, он не хотел ехать. Они только вчера ужинали вместе. Однако Уорс не мог нарушить договоренность, потому что этим вечером он будет представлен в качестве возможной кандидатуры в сенат от штата Техас. Все же для него этот ужин слишком официален. Оливия рассчитывает увидеть его в костюме, но не дождется. Он придет в джинсах, кожаной куртке и белой рубашке. Если ей не понравится, это ее проблема.
Вместо того чтобы пойти в душ, Уорс плюхнулся на кровать и выпил залпом полбутылки пива. Он чувствовал себя опустошенным, но не знал почему.
Ты прекрасно знаешь.
Из-за Молли.
После их спора на веранде у него не осталось сил ни на что. Он сомневался, что они смогут ужиться под одной крышей. Молли – его новая экономка? Это же нелепо. Ему не следовало поддаваться на ее уговоры, надо было сразу же ей отказать.
Когда он снова ее увидел, в его душе открылась старая рана, которая, как ему казалось, давно зажила. Но не это пугало его больше всего. Мысльо том, что Молли задержится здесь надолго, приятно согревала душу.
Уорс чувствовал себя полным идиотом. Когда дело касалось этой женщины, он не мог судить здраво. Ее возвращение в его жизнь лишь усугубит ситуацию. Возможно, если бы Молли до сих пор оставалась замужем, все было бы гораздо проще.
Кого ты пытаешься обмануть, сказал он себе, поднявшись с кровати и допив пиво. На мгновение ему захотелось опустошить еще бутылку, а лучше даже пару. Представив себе реакцию Оливии на его появление в пьяном виде, он улыбнулся, но затем снова помрачнел. Сейчас не подходящее время для веселья. Приезд Молли спутал ему карты, но он по-прежнему оставался хозяином в своей империи. Никто не смел указывать ему, что делать.
Тогда почему он внезапно стал таким мягкотелым?
Молли удалось вскружить ему голову при первой же встрече. Но после этого она сбежала, вышла замуж за другого и родила ребенка. Уорс был уверен, что, если они встретятся снова, он не будет ничего к ней испытывать, кроме презрения.
Презрение действительно имело место, но к нему примешивалось что-то другое, отчего у него внутри все горело огнем.
– Успокойся, Кавано, – приказал он себе, мчась в ванную с такой скоростью, словно его преследовало стадо быков.
Но проблема заключалась в том, что его разум, отказался подчиниться. Когда он, стоя под душем, закрыл глаза, перед его внутренним взором нарисовался образ Молли. Она стояла перед ним, ее глаза блестели от желания, и она ласкала его тело.
