— Но как Эрик узнал, что это был Джейк? Я не знакомила их!
— А он и не знал его имени. Просто описал внешность, сказал, что он был похож на ту старую фотографию Мака. — Кэтрин рассматривала свой маникюр. — А как только он сообщил, что волосы у парня были собраны в пучок, а на руке — татуировка с морской символикой, я поняла, кто этот таинственный незнакомец.
Донна вздохнула.
— И ты сказала ему, что это был Джейк?
— Конечно.
— Что еще поведал тебе Эрик?
— Кроме того, что вы целовались?
— О боже! — Донна прикрыла лицо руками, вспоминая их страстный поцелуй и желание, которое вспыхнуло между ними. В тот момент она даже не посмотрела на окна магазина. — Я идиотка.
— Да нет, — смеясь, сказала Кэтрин.
— Я должна поговорить с ним, — сказала Донна, поднимая взгляд на мать.
— А его нет.
— Нет? А где он? До сих пор с Джейсоном?
Кэтрин уселась рядом с дочерью на валик дивана и взяла ее руку в свою.
— Он только что приходил домой, взял свой велосипед и опять ушел.
Беспокойство в глазах матери взволновало Донну. Внезапная догадка блеснула у нее в голове.
— Куда он отправился?
— На ранчо Лонерганов.
— Что?! — Донна вскочила с дивана и начала метаться по комнате. Сделав несколько торопливых шагов, она спросила: — Зачем?
Кэтрин долго и пристально смотрела на дочь.
— А ты как думаешь? Он захотел поговорить с Джейком.
— Превосходно, — проворчала Донна, подхватывая сумку и направляясь к входной двери. — Здорово.
— Донна, не принимай все слишком близко к сердцу.
— А я и не принимаю, — Донна оглянулась на мать. — Эрик никогда не видел, чтобы я целовалась с мужчиной. Возможно, он в ярости. И сбит с толку. — Она перевела дыхание. — Кроме того, я не хочу, чтобы он находился рядом с Джейком. Ничего хорошего из этого не выйдет.
— Интересно, — заметила Кэтрин.
— Что?
— А то, — сказала Кэтрин, расправляя юбку на коленях, — что ты не видишь ничего плохого в том, чтобы самой находиться рядом с Джейком, и при этом так старательно ограждаешь от этого Эрика.
Предзакатное солнце осветило уютную комнату. В центре кофейного столика в высокой вазе стояли свежие цветы. Знакомая обстановка и домашнее тепло успокаивали Донну. Как объяснить матери свои чувства к Джейку, когда она самой себе не могла их объяснить?
— У мальчика есть право знать все о своей семье, — тихо произнесла мать.
— Да, конечно. Я хочу, чтобы он полюбил Джереми. Чтобы он больше знал об отце. Просто я не очень полагаюсь в этом на Джейка.
Ну, вот. Она сказала это.
Кэтрин встала и подошла к Донне.
— Ты уверена, что это лишь твоя собственная неуверенность в Джейке и ничего больше?
Донна взглянула на нее.
— Ты о чем?
Кэтрин поправила ей волосы.
— Дорогая, даже когда вы были детьми, между тобой и Джейком было нечто особенное. Всякий раз, когда он смотрел на тебя, это было видно невооруженным глазом. А в тот день, когда ты рассказала нам с отцом о своей беременности, я ожидала услышать, что отцом ребенка был Джейк.
— Мама! — Донна попыталась скрыть удивление за гневной интонацией. — Я встречалась с Маком.
— Да, я знаю это, Донна. Но у вас с Джейком существовала такая связь, какой с Маком попросту не было.
Донна не могла поверить в то, что слышала. Она отлично помнила шок и разочарование на лицах своих родителей, когда они узнали о ее беременности. Но она никогда не подозревала, что ее мать удивилась, узнав имя отца ребенка.
Но, если бы она не убежала от Джейка той летней ночью, отцом Эрика стал бы Джейк. Он не принадлежал к числу надежных парней. Черт подери, он и сегодня к ним не принадлежит!
— Связь с Джейком? Мне было всего лишь пятнадцать лет.
— Но сейчас тебе не пятнадцать, — мягко заметила Кэтрин. — И я думаю, ты и тогда знала, чего хотела. Ты просто слишком боялась признаться в этом.
— Нет, мама, — тихо сказала Донна. — Я не боялась признать, что хочу Джейка, но знала, что не следует делать это.
— Люди меняются, — напомнила ей мать.
— Нет, не меняются. — Донна печально улыбнулась матери, обняла ее. — Желаю хорошо провести время.
Из небольшого радио на верстаке в гараже Лонерганов гремела рок-музыка. Обычно, когда Джейк работал, музыка служила лишь фоном. В прежние времена ничто не отвлекало его от любимого занятия, даже если бы бомба взорвалась у него под ногами. Сегодня все было иначе.
Нелегко сосредоточиться на карбюраторе грузовика, когда губы еще горят от поцелуев, а кровь пульсирует как раскаленная лава. Под своими пальцами он до сих пор чувствовал гладкую шелковистую кожу Донны. Он был настолько возбужден желанием обладать ею, что и сейчас едва дышал от напряжения в паху.
Джейк бросил гаечный ключ на верстак и уставился в пустоту. Может, ему не надо было видеться с Донной? Он выпустил на волю свои чувства и эмоции, которые сдерживал много лет, и теперь не знал, как справиться с этим.
— Привет!
Джейк резко повернулся и увидел лицо мальчика, как две капли воды похожего на Мака. На одно мгновение ему показалось, что это и есть Мак. Вернулся из небытия, чтобы укорить Джейка за то, что тот целовал его подружку?
Джейк потряс головой, избавляясь от наваждения.
— Привет!
Эрик окинул взглядом гараж, зашел внутрь. Затем посмотрел на Джейка и пару минут разглядывал его.
— Я видел, как ты целовал мою маму.
Черт! Джейк потер шею. Эрику было всего четырнадцать, но он пришел сюда как мужчина, а не как маленький мальчик. Значит, и Джейку надо вести себя с ним соответственно.
— Я знаком с твоей мамой очень давно.
— Да, я знаю. — Парнишка прислонил свой велосипед к верстаку и засунул обе руки в карманы мешковатых джинсовых шорт. — Ты — двоюродный брат моего отца.
— И твой родственник, — добавил Джейк.
— Я догадался. — Эрик пожал плечами, оглянулся назад и снова обратился к Джейку: — Так почему ты целовал ее?
Потому, что желал ее больше всего на свете? Потому, что, даже просто находясь с ней в одной комнате, волновался как подросток?
— Это касается твоей мамы и меня.
— Мне не нравится это, — нахмурился мальчик.
— Жаль, если так, но, может быть, узнав меня получше, ты изменишь свое мнение?
Эрик подумал пару секунд.
— Может быть. Но мама не хочет, чтобы я приходил сюда.
— Однако ты все равно пришел.
Эрик снова пожал плечами.
— Хотел сказать, что видел, как ты смылся из магазина.
Джейк все понял. Парень явился сюда, чтобы защитить мать.
— Я сожалею, что ты видел нас, но я ни капельки не жалею, что поцеловал твою мать.
