— Послушайте, — рассердилась Одри, — я вовсе не неодушевленный предмет, который вы можете обсуждать…
— Я пошлю кого-нибудь за более подходящей экипировкой для тебя, — оборвал ее Филипп и направился к выходу.
Под холодным оценивающим взглядом голубых глаз Дайаны у Одри все перевернулось внутри от страха. Не отдавая себе отчета, девушка бросилась вслед за Филиппом — ей вдруг показалось, что он единственная ее опора.
— Филипп!
Он обернулся, в его глазах застыло нетерпение.
— Филипп, с этой женщиной что-то не ладное, — умоляюще зашептала Одри. — Если она стоит боком, то толщина ее тела составляет не более шести дюймов! Я не знаю ни одного человека, кто бы при такой худобе оставался живым… и по сравнению с ней я, конечно, выгляжу ужасно, но что мне делать, раз уж я такой уродилась?!
Филипп тряхнул головой и расхохотался.
— Это вовсе не смешно, — в отчаянии прошипела Одри. — Когда вы говорили о работе, требующей полной отдачи, то не упомянули, что лишите меня еды и отдадите на растерзание какой-то садистке. Вы видели, как она на меня смотрит? Так, словно я размером со слона, и она только и ждет, чтобы освежевать меня.
Филипп с трудом успокоился, хотя веселые огоньки все еще плясали в его темных глазах, и пробормотал:
— Уговор есть уговор, Одри. Дайана очень хороший тренер, уж поверь.
— Я хочу есть, — упрямо пробубнила Одри, уткнувшись глазами в пол.
— Крепись. Без труда не вытащишь и рыбку из пруда, — без тени сострадания ответил Филипп.
— Вы хоть представляете, что такое диета?
— Я слишком дисциплинирован, чтобы потакать своим прихотям.
Одри решила, что окажется в большей безопасности, если станет рассматривать пол, и с трудом оторвала взгляд от красивого лица Филиппа.
— Не делай этого… меня это выводит из себя! — грозно бросил он. — Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!
Одри нехотя подняла глаза, и суровое выражение лица Филиппа немного смягчилось.
— Но это лишь одна из бесящих меня твоих привычек, — проворчал он.
— А как вы объяснили мисс Гроув, зачем пригласили ее ко мне?
В его глазах мелькнуло удивление.
— Я ни перед кем не отчитываюсь в своих действиях. С какой стати мне делать исключение для мисс Гроув?
Вот он, основополагающий принцип жизни Филиппа Мэлори, отметила про себя Одри. Он столь независим, что ему незачем держать отчет по поводу своих личных дел. Наверняка он без тени смущения осадил бы любого, посмевшего проявить любопытство.
— Одри, пожалуй, пора начинать, — раздался голос Дайаны Гроув. — И начнем мы с взвешивания.
Одри тихо застонала: в последний раз она вставала на весы в шестнадцать лет и с тех пор испытывала перед ними затаенный страх.
— До завтра, — сказала Дайана.
Одри, лежащая ничком на мате, попыталась кивнуть в ответ, но это потребовало усилий, и она оставила бесплодные попытки. Хотя в конце концов ей все же придется подняться и пойти… или поползти на четвереньках. Она так измотана, что сил на соблюдение правил приличия у нее не осталось.
— Ты в неважной форме, — на прощание сообщила Одри ее мучительница. — Но я показала тебе, что от тебя требуется, и теперь ты сможешь ежедневно проделывать необходимые упражнения.
Ежедневно! Одри с трудом сдержала стон и выдавила из себя улыбку. Пусть Дайана сурова, безжалостна и у нее отсутствует чувство юмора, но она проделывала все упражнения наравне с ней, добиваясь от Одри безупречного их выполнения. Откуда у человека только силы берутся?
Оставшись одна, Одри начала погружаться в дрему. Послышавшийся звук шагов вывел ее из оцепенения. Приподняв голову, она увидела перед собой до блеска начищенные ботинки Седдена.
— Куда прикажете подать ваш обед? — осведомился дворецкий.
— Можно прямо сюда.
Па полу перед ней оказался поднос. На тарелке кучкой лежали несколько листьев салата, мелко нарезанные кусочки овощей и веточки зелени.
— Я не люблю салат. — Одри виновато улыбнулась.
— Это очистительная диета. Ближе к полудню вам положен целый грейпфрут.
Превозмогая отвращение, Одри принялась жевать веточку сельдерея.
— Я люблю пищу, где много крахмала: мясо, макароны с сыром, шоколадный торт, — мечтательно перечисляла она, и рот ее при этом наполнялся слюной.
В поле зрения Одри внезапно возникла еще одна пара обуви. Дорогие кожаные туфли, изготовленные на заказ. Филипп!
— Но хитрить тебе не разрешается, — сказал он.
— Я думала, что вы в банке…
— Данный проект я намерен контролировать лично. Не успела Дайана уйти, а ты уже бездельничаешь, словно у тебя отпуск.
— Я так ослабла, что и пошевелиться не могу, — вырвалось у Одри.
Филипп присел перед ней на корточки, и его Суровый взгляд встретился с несчастными глазами девушки.
— Я просмотрел твою медицинскую карту. Ты абсолютно здорова, значит, физические нагрузки тебе не противопоказаны. Почему ты не переоделась в один из спортивных костюмов, купленных для тебя по моему указанию?
А не переоделась Одри потому, что костюмы показались ей столь маленького размера, что она не решилась подвергнуться унижению, пытаясь в присутствии Дайаны втиснуться в один из них.
— Ты переутомилась, потому что тебе было слишком жарко, — назидательно заметил Филипп.
— Чтобы иметь силы, человеку необходимо есть, — жалобно пробормотала Одри.
Филипп осуждающе покачал головой.
— Твое отношение ко всей этой затее в корне неверно. Да и отношение к жизни вообще — твой самый крупный недостаток. За что бы ты ни бралась, ты изначально уверена, что потерпишь неудачу, и не пытаешься приложить никаких усилий!
— Я выполню всю программу… ладно?
— Этого мало. Мне от тебя требуется полная преданность. — Лицо Филиппа стало суровым, он грозно взглянул на Одри. — Не забывай, чего мне это стоит. Оплата твоих долгов встала мне в кругленькую сумму. И если ты этого до сих пор не знача, то пришло время узнать. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
Побледнев от этой проникновенной речи, Одри отвела глаза, не в силах больше выдерживать его безжалостный взгляд.
— Я…я…
— Я заплатил за право надеяться, что ты выполнишь свою часть уговора, — зло продолжал Филипп. — Попробуй-ка начать отлынивать, и я буду стоять над тобой с секундомером! И если ты плохо думаешь о Дайане, то ты пока еще ничего плохого не видела!
— Как я рад тебя видеть! — вскричал Келвин, приветствуя Одри на пороге своей квартиры.
А уж как Одри-то была рада! Она застенчиво улыбнулась Келвину, который в ответ пребольно ткнул ее в плечо и жестом пригласил в кухню.
