Я осматриваю владения Сереги.
— Да, твой брат молодцом. Дом построил, дочь родил и даже ель голубую посадил, — перечисляют главные атрибуты настоящего мужика. — Еще вина? — тянусь за бутылкой.
Полина кивает.
— А ты не пьешь? — переводит взгляд на мой стакан с водой.
— Я выпил пива, пока ты спала. Больше не хочу.
— Тём, так что ты здесь делаешь? У тебя проблемы? — вкрадчиво интересуется девушка.
— С чего ты взяла? — я сразу ощетиниваюсь.
Хотя, на самом деле, ждал повторения ее вопроса. Нам известны почти все родинки на теле друг друга, думаю, ей просто интересно.
— Ладно, забыли, — опускает взгляд Полина. — Не хочешь — не рассказывай, — делает небольшой глоток.
Я смотрю, как медленно ползут темнеющие облака, и выдыхаю. Она не подает вида, но, похоже, Довлатову задел мой ответ.
— Да дело не в этом… Короче. Ладно. Я брал кредит на бизнес под залог имущества. Теперь у меня нет имущества. А нет имущества — нет проблем. Я сам — проблема, понимаешь? Несколько дней мне надо было где-то перекантоваться, вот друг выручил. Завтра поеду смотреть съемную хату подешевле. Поэтому я здесь. Серый предлагал у него пока пожить на квартире, но я не стал борзеть. Вере бы это точно не понравилось.
— Да, это уж к бабке не ходи. Так чем ты занимался? — Полина вопросительно смотрит на меня.
Усмехаясь, я опускаю взгляд, смакуя минуту своего позора.
— У меня была осетровая ферма.
В ее глазах возникает понимание.
— Точно, я что-то такое слышала от Сережи.
— Ага, я разводил белядь, — сообщаю я, потирая челюсть.
— Кого-кого ты разводил? — таращится на меня Полина.
Я улыбаюсь. Знаю, что именно ей послышалось.
— Белядь — гибрид белуги и стерляди.
— Ммм… — мечтательно тянет девушка. — Белядиная ферма. — Отвечаю, у нее просто волшебная улыбка. — Звучит очень интересно. И что же пошло не так?
Я пожимаю плечами.
— Больше года дела шли неплохо, рыба росла, мы там устраивали всякие экскурсии и мастер-классы, а потом как-то ночью случился пожар — коротнуло, в общем. Оборудование сгорело, мальки сварились. Наверное, это была самая дорогая уха в истории человечества.
Она смеется.
Клянусь. Я рассказываю ей о том, как лишился своего детища, а она хохочет.
— Извини, — утирая слезы, Довлатова берет себя в руки, — конечно это не смешно. Наверное, ты сильно переживал?
— Да уж ясно-понятно. Я же этих белядей как родных растил. Жалко, живые же были. Да и на бабки я встрял.
— А что страховая? — деловито интересуется девушка.
Сразу видно — человек в теме.
Но мне и тут нечем гордиться.
— У меня были проблемы с пожарной инспекцией. Фигня, ну знаешь, план эвакуации и все такое — бюрократия короче. Но это меня и утопило, — уныло заканчиваю я.
— Жалко. Ну ты главное не сдавайся, какие твои годы. — Она произносит это так, словно хочет подчеркнуть нашу разницу в возрасте. — Слушай, а вчера ты говорил, у тебя новый стартап.
— Поверила, — усмехаюсь я. — Больше никаких стартапов. Ты появилась в тот момент, когда я заполнял анкету для собеседования.
— Ясно. Что за работа? — спрашивает Полина, всматриваясь в мое лицо.
Вижу, это не праздное любопытство, ей действительно интересна моя жизнь.
— Повар на круизном теплоходе.
— Ух ты! — восхищается девушка. — На морском?
Я закатываю глаза.
— Ага, конечно. На речном. По Волге буду кататься. Как Степан Разин.
— Ясно, — Полина поджимает губы, — переводишь тему.
— Просто шучу, — бормочу я.
— Так когда рейс? — не отстаёт Довлатова.
— Да это не точно. Надо пройти собеседование. Туда хрен попадешь еще. Но я хочу, — признаюсь ей.
— Это самое главное, — ее губы растягиваются в улыбке. — Я уверена, тебя возьмут!
В моей груди разливается приятное тепло. Не то, чтобы я был тронут ее верой в меня, но все-таки здорово иметь рядом человека, который не считает мои идеи идиотскими. Ведь именно таких, всезнающих, в моей жизни полно — да все родственники.
Кого не встреть, всегда одно и тоже.
Когда за ум возьмешься?
Не надоело дурака валять?
До внуков, похоже, не доживём.
Один Довлатов меня и поддерживал.
Когда после колледжа народ пошел покорять общепит или получать "вышку", я сразу сказал, что учёба и работа от звонка до звонка — не для меня. Но это не значит, что я тунеядец.
За последние четыре года кем я только не вкалывал — от аниматора и бармена по вызову до совладельца точки по продаже хот догов. И после неудачных попыток открыть свое дело, я заинтересовался разведением ценных видов рыбы.
Это легко объясняется — я очень люблю рыбу в любом виде. А тут осетрина. Я не смог устоять.
Чем все закончилось, вы уже в курсе.
После ужина мы убираем со стола и устраиваемся на качелях. Давно я не проводил столько времени за разговорами с девушкой.
Обычно, все сводилось к сексу. Он был главной целью, и я просто ставил галочку, а потом отправлялся по своим делам.
Сейчас же единственное место, где я хочу быть — здесь.
Возможно, все дело в том, что настоящего меня похитили инопланетяне? Зуб даю, это новость бы многое пояснила.
— Так, а я не поняла, Мистер Повар, что у нас на десерт? — спрашивает Довлатова, отвлекая меня от мыслей об НЛО и самоанализа.
— Ты, — похлопываю ее по ноге.
— Тёма… — выдыхает Довлатова.
Разве это нормально, что у меня встает от звука собственного имени?
Я поворачиваюсь к ней, обхватываю ладонью лицо и, слегка закинув голову, начинаю целовать и посасывать ее шею и чувствительное местечко за ухом. Полина тихо постанывает, пока моя ладонь шарит по ее телу, исследуя каждый изгиб.
— Хочу тебя, — шепчу ей в ухо.
Довлатова хихикает, в шутку отпихивая меня.
— Нет, я буду звать тебя Мистер Кролик! — ее пальцы зарываются в мои волосы на затылке.
Это так приятно.
— А я тебя Пупсоном.
— По-моему, ты так и делаешь, — Полина наклоняет голову в бок.
— Но я делаю это нелегально, — любуюсь ее горящими в сумерках глазами.
— Ну уж нет, я отказываюсь легализовывать это унизительное прозвище! — наигранно сердится девушка.
Я хрипло смеюсь.
До какого-то момента мне все ещё смешно, а потом веселье вдруг испаряется.
— Полина? — тихо зову девушку.
— Я, — игриво отзывается она.
— Ты тоже не понимаешь, что происходит?
Довлатова замирает.
Потянувшись вниз, она расчесывает комариный укус тщательнее, чем следовало бы.
Я задал слишком опасный вопрос.
— Ты о чем? — ее тон — сама беспечность.
Внезапно я начинаю понимать всю абсурдность того, что вертится на языке, и чувствую себя глупо.
— Ни о чем, забыли, — абсолютно по-детски съезжаю с темы.
— Артем? — вот теперь и голос Полины звучит иначе.
Я навостряю уши.
— Чего?
Она опускает голову.
— Да так… — наступает ее черед уклоняться от ответа.
Я невольно улыбаюсь.
Молодец, Довлатова, все правильно делаешь.
Это я сопли распустил.
Несколько минут мы сидим молча, провожая закат. Кругом тихо, даже комары угомонились.
Как же мне не хочется, чтобы этот день заканчивался.
— Идем в постель, — я встаю и тяну Полину за руку.
Хотите знать, с каких пор я боюсь признаться девушке, что она мне очень сильно нравится?
Вот с этих…
7. Полина
Я ещё раз оглядываю комнату, проверяя, все ли в порядке. Постельное белье развешено, ламинат блестит, в ванной тоже идеально чисто.
Вера по телефону уже высказала все, что думает о моей идее затеять уборку. Она позвонила в тот момент, когда я прыгала по лестнице со шваброй в руках и подозрительно, по ее словам, пыхтела в трубку.
Пришлось сказать, чем я занимаюсь. Иначе бы вышел конфуз.
Конечно Вера не чужой мне человек, но совесть-то иметь нужно.
