Я так воспитана, что меньше всего на свете хочу доставить кому-то беспокойство. Вот и рядом с Виталиком мне все время казалось, что я "беспокойная" жена. Слишком громко смеюсь, слишком бурно радуюсь, слишком общительная — вся такая слишком.
Он был старше меня на шесть лет. Разница небольшая, но при этом ощутимая. Виталик казался таким взрослым, надёжным, уверенным. Я просто любила его, и у меня даже мыслей не возникало, что однажды этой любви придет конец.
Сегодня я проснулась в постели с Артемом. Он ещё спал, а я лежала, смотрела на парня, с которым у меня был лучший секс в моей жизни — громкий, бурный, равноправный. И неожиданно поняла, что мне больше не нужно пытаться быть удобной.
— Ты от меня прячешься? — спрашивает Артем за моей спиной.
Мне почему-то кажется, что он уже стоит там какое-то время.
Я заново начинаю сворачивать шорты, пальцы слегка подрагивают.
— Конечно нет, — стараюсь звучать беззаботно. — Но кто-то же должен навести порядок.
Тёма приближается, я слышу его шаги.
— Давай останемся ещё на одну ночь, — он обхватывает меня руками под грудью.
Глупое сердце радостно подпрыгивает под ребрами, пульс учащается.
— Я не могу, — качаю головой.
— Не можешь или не хочешь?
— Не могу. Мне на работу.
Артем медленно целует мою шею.
— Тут ехать-то, — шепчет он. — Встанем пораньше, я тебя отвезу, поспишь в дороге.
Боже. Это звучит настолько заманчиво, что я прикусываю язык, опасаясь поддаться искушению.
— Нет, Тём, это ни к чему. Поразвлекались и довольно.
Я давлю на его предплечья, пытаясь освободиться, в результате он разворачивает меня.
Мы стоим лицом к лицу.
— Мне было очень хорошо с тобой, — улыбается парень.
— Мне тоже.
— Значит не останешься?
— Артем… — выдыхаю я.
Тёма несколько раз кивает.
— Да. Знаю, это тупость, — признает он. — Возьмёшь меня до города?
— Ну конечно, — улыбаюсь ему.
Повернувшись к кровати, я начинаю складывать в пакет одежду и туалетные принадлежности.
— Эй, а это у нас что? — рука Рогозина нагло ныряет в мой пакет.
Я вспыхиваю, увидев, как он хватает вибратор.
— Он мне не пригодился, — забираю игрушку у парня.
— А-а-а, черт… — с отчаянным стоном Тёма падает на кровать. — Если бы ты сказала, что он у тебя здесь… — перекатывается на спину. — Короче, я знаю такую штуку…
— Тёма, все, хватит глупостей, — мягко торможу его. — Выходные закончились. Не мешай мне собираться. — Его лицо мрачнеет, а улыбка стремительно тает. Ещё бы. Я сейчас отчитала его, как мальчика, и мне это тоже неприятно. Но так надо. — Если ты едешь, нужно проверить окна и все остальное. Займешься этим?
— Да, шеф, — сухо бормочет Артем, вставая с кровати.
По дороге в город мы почти не разговариваем. От той легкости, которую я испытывала с ним в общении, не осталось и следа.
— Ты сейчас куда? — спрашиваю Тёму на въезде в город.
Тот пожимает плечами.
— Пока не знаю, у меня встреча в пять с хозяйкой хаты.
— Если хочешь, поехали ко мне, — предлагаю ему без задней мысли.
— Ты приглашаешь? — удивляется он.
— Как бы это не прозвучало, ты не чужой мне человек. Ну что ты будешь мотаться по улице?
— Давай, я с удовольствием, — соглашается парень.
Я прислушиваюсь к себе. Хочу понять, что именно стоит за моим приглашением. Забота о друге брата или что-то большее?
И то, и другое.
Но я отказываюсь это принимать.
Нет и ещё раз нет.
Уверена, во всем виноваты фантастические оргазмы, подаренные мне Рогозиным, и мой мозг под действием гормонов просто выдает желаемое за действительное.
Я не могу ничего к нему испытывать, ну, кроме похоти.
Это же просто нелепо!
— Ну как? — спрашиваю я, снимая босоножки в прихожей.
Тёма заглядывает в одну из комнат — нашу бывшую с Виталиком спальню, где стоит огромная двуспальная кровать.
— Годится, — усмехается парень.
А я краснею. Серьезно!
После всего, что между нами было, я вдруг вспыхиваю, как школьница.
Он же не подумал, что я пригласила его к себе ради секса?
Засунув руки в карманы джинсов, Рогозин проходит дальше — в гостиную.
— А это что такое? — доносится его голос. — Ты устроила здесь тир?
Я хмурюсь, направляясь к нему.
— Ах, — окидываю взглядом стену, изуродованную множеством мелких дыр от саморезов. — Это Виталик… — я совсем забыла о том, что он тут хозяйничал в пятницу. — Тут был такой стеллаж, — жестикулируя, объясняю парню, что произошло с несчастной стеной. — Он там свои тачки коллекционные выставлял. Типа хобби у него было.
Тёма хмыкает, продолжая разглядывать стену, а потом вдруг произносит:
— Собирайся.
Я округляю глаза.
— Куда?
— В строительный магаз.
— Не надо, ты не должен, — качаю головой.
— Довлатова, я хочу помочь тебе разобраться с этим дерьмом, — от тычет пальцем в стену, и я не совсем понимаю, о каком именно дерьме речь — о стене или моей разбитой жизни.
— Зачем?
— Затем, что хочу. Хочу и все. Не ищи здесь никакого смысла. Если бы твой брат увидел вот это, он поступил бы также.
Мои губы сами собой расползаются в улыбке.
— Хорошо. Дай мне полчаса.
Рогозин отходит к дивану, опускает на него свой упругий зад (а это проверено экспертом) и закидывает ногу на ногу.
— Точно, я помню. Мужчина должен подождать, — невозмутимо добавляет он.
А спустя час мы с Рогозиным снова катим тележку. На этот раз по отделам огромного строительного супермаркета. С видом знатока Артем выбирает готовую шпатлевку, пару шпателей, а затем в отделе красок несколько минут я листаю каталог с оттенками краски, чтобы попросить работника магазина смешать колер в нужной пропорции. Стены в моей гостиной выкрашены в нейтральный пудровый. Виталик не любил яркие оттенки.
— Оранжевый? Что думаешь? — я оглядываюсь на Тёму.
С кривой улыбкой парень одобрительно кивает.
— Это определённо пупсонский цвет.
Я тихо прыскаю, чувствуя небывалое воодушевление.
Затем я прошу Артема дождаться, когда парень-продавец принесет мою краску. Тот коврик для ванной, что приглянулся мне по дороге сюда, все не идет из головы.
Он лимонно-жёлтый!
Я беру коврик, а руки сами тянутся к шторке для душа с ярким принтом в тон коврику.
За этим делом меня и застает мой бывший.
— Полина?
Я поднимаю голову, натыкаясь на глаза человека, который раньше был для меня всем.
— Виталик? Что ты тут делаешь? — машинально спрашиваю.
— Мы обои выбираем.
Мы?
Мой взгляд ныряет ему за спину, где стоит она, другая женщина. И, наверное, я бы смогла пережить этот момент более достойно, если бы не ее огромный выпирающий живот с острым пупком посередине.
— Ох, ясно, — вылетает у меня.
Женщина, явно поняв, кто я такая, сразу отворачивается и отходит подальше.
Мой бывший муж опускает глаза.
— Я не знал, как тебе сказать, — виновато бормочет он.
— Поздравляю тебя.
— Полин, не обижайся. Мне уже сорок лет, ты же должна понимать.
Я горько усмехаюсь.
— Должна, — киваю я. — Но я больше не хочу никого понимать. Прощай, Виталик, от всей души желаю вам родить здорового ребёночка.
— Пупсон? Вот ты где? — мне на плечо опускается ладонь Рогозина.
Виталик удивлённо таращится на парня.
— Это… — я не знаю, что сказать. И надо ли?
— Здоров, гандон, — Тёма откашливается в кулак и протягивает Виталику другую ладонь.
— Извини? — подвисает мой бывший.
— Здоров, братан, говорю, — невозмутимо произносит Артем.
— Ага, привет, — кивает Виталик, задерживая взгляд на ладони Рогозина, которая уже сползла мне на талию.
Мужчины жмут друг другу руки.
— Полина, а ключ от квартиры я тебе на днях завезу, — предупреждает Виталик, потирая пальцы.
Похоже, Тёма немного переусердствовал.
